Адмиральские маршруты (или вспышки памяти и сведения со стороны) - Александр Солдатенков

  Досуг крейсерских лейтенантов

О том, что нас месяцами не отпускали с борта крейсера под предлогом организационного периода, я уже упоминал. В свободное от службы время лейтенантство развлекалось, как могло. В частности мой друг командир группы космической связи лейтенант Александр Опанович и я взялись сконструировать и изготовить радиоуправляемую модель катера. В силу занятости службой процесс шёл медленно, но шёл. Наконец модель готова. Могла она немного: выполняла радиокоманды — задний или передний ход, повороты вправо или влево и стоп. Первые испытания проводились в изоляторе медицинского блока. Помещение изолятора заполнялось водой на 20-25 см от палубы. И в этой акватории модель старательно обходила ножки стульев и столов, уклонялась от столкновений с плавающими медицинскими ванночками и прочей плавающей мелочью. Мало того, в том же помещении устраивались соревнования по фигурному вождению радиоуправляемой модели, с выдачей призов. Проблемой были батарейки для ходового электродвигателя, но и их ухитрялись доставать в химслужбе в обмен на право погонять радиоуправляемую модель. Болельщиков в изолятор набивалось довольно много, ставки делали на качество прохождения зачётной дистанции, выдумывались и усложнялись правила (с осени 1971 года на крейсере находилось до сорока лейтенантов выпускников этого года из всех ВВМУЗов ВМФ СССР). На некоторое время забросили игральные карты, шишбеш, домино и сделали ещё две радиоуправляемых модели катеров. Даже заместитель командира крейсера по политической части, целый капитан второго ранга, заволновался: чем это лейтенанты там увлеклись, и не влияет ли это новое увлечение на их морально-политическое состояние? Когда характер увлечения стал ясен, вместо радости за то, что лейтенанты могут работать и мозгами и руками, последовало категорическое запрещение радиоуправляемого моделирования под предлогом сохранности ЗИПов Боевой части связи и Радиотехнической службы. Хотя ЗИПы никто из нас не трогал, мы все прекрасно понимали, что сохранность ЗИПов — это боеготовность корабля! Модели по жребию разыграли между участниками соревнований.

Эпизод третий: иногда надо технически

Для начала надо рассказать, что такое СПНы батарей универсального калибра. Это стабилизированные посты наводки, командный пункт управляющего огнём и боевой пост дальномерщиков. Расположены они примерно посредине корабля по правому и левому бортам (для каждой батареи свой), сферической формы со срезанным низом. Установлены СПНы на барбетах, где находятся привода наведения по горизонтали, вертикали и стабилизации по крену и дифференту. В общем, большая танковая башня. В передней части антенна радиолокационной стрельбовой станции, по бокам рога оптического дальномера. Внутри располагаются, по тревоге, четыре человека: командир батареи, он же управляющий огнём, наводчик дальномера по горизонтали, наводчик дальномера по вертикали и представитель элитной артиллерийской специальности — собственно дальномерщик. Командир батареи сидит выше всех под прозрачным плексигласовым колпаком башенки управляющего огнём. Визуально результаты стрельбы батареи могут видеть старшины артиллерийских башен, дальномерщики и управляющий огнём, но командует только он. Внутри прозрачной башенки имелась штанга для крепления бинокля, но на ней имелся и простой прицел из мушки и целика, позволяющий визировать цель и без бинокля. По горизонтали башенка вращалась вручную командиром батареи вместе со штангой, а по вертикали наводилась только штанга. Почему я так подробно на этом останавливаюсь: чтобы показать, что наши предшественники, по опыту прошедших войн, создавали прекрасные морские артиллерийские системы и чтобы проиллюстрировать, как малое управляющее воздействие может влиять на результат работы большого боевого коллектива. В ходе заводских и государственных испытаний в каждый конкретный момент времени корабль отрабатывал один, какой либо, пункт плана испытаний и очень редко что-либо совмещалось. А почти тысячу человек экипажа надо было чем-то занять. Командир поступал просто: объявлялась учебно-боевая тревога, прерываемая только на приём пищи. При этом частные или общие тренировки и учения зачастую проводить было нельзя, ибо они или мешали испытаниям или материальная часть была ещё не сдана после ремонта. Таким образом, сидели мы на своих боевых постах и командных пунктах много и долго. Молодая энергия искала выхода. Матросы и старшины качали мышцы с помощью гирь, устраняли шероховатости после вмешательства ремонтников и т.д. Мне же давно мешали несколько проводов, болтающихся внутри командирской башенки. Просто их обрезать у меня и мысли не возникало. Лишних проводов в боевой технике не бывает. Начал устанавливать их назначение и, как электромеханик, понял, что это сигнализация разворота башенки по горизонтали. При её исправной работе у наводчика СПН по горизонтали должны загораться лампочки «вправо» или «влево» а уж он наводит весь СПН в нужную сторону. Указание наведения по вертикали от штанги передавалось через синхронно следящую систему на сельсинах, которая была исправна, только нуждалась в небольшом согласовании. Восстановить эту простенькую сигнализацию не составляло труда, а времени было предостаточно. Когда всё это заработало штатно, мы всем расчётом развлекались тем, что по моему целеуказанию из башенки, дальномерщики наводили СПН на суда или самолёты и следили за ними с определением курсового угла, дальности и угла места. Всё это делалось на норматив по времени. Было интересно и полезно, при этом никому не мешало. Командир крейсера то же понимал, что большая часть экипажа мается от вынужденного безделья и иногда, по согласованию с ответственным сдатчиком, пытался рационально использовать некоторые испытательные эпизоды. Так при испытаниях зенитно-ракетного комплекса «Оса-М» над кораблём длительное время летал самолёт ЛИ-2 с траверза на траверз на удаление до 12-15 км. На самолёте была установлена бортовая контрольно-измерительная и записывающая аппаратура (БОКИЗ) для регистрации управляющих сигналов от ЗРК на ракету, с целью фиксации и регулировки всех управляющих параметров, передаваемых от станции управления на ракету. То есть ЛИ-2 имитировал ракету, но многократно. В ходе этих испытаний никаких других излучений с корабля быть не должно для чистоты регистрации сигналов. День испытаний был солнечным и ясным, и сам бог велел дать команду обеим батареям ДУК тренироваться в визуальном сопровождении воздушной цели, атакующей корабль с траверзов. С правого борта картина была образцовой: я наводил свой визир управляющего огнём на самолёт и следил за самолётом, пока дальномерщики выполнят наведение и возьмут его на сопровождение. Данные по ВН и ГН и дальности от СПН уходили в СПУС, оттуда, после обработки группой управления, эти данные, преобразованные в углы ВН, ГН и стабилизации орудийных башен, поступали на следящие системы и отрабатывались наводчиками. Возникало ощущение, что самолёт сам притягивал на себя стволы орудий. На левой батарее картина была совершенно иная: Коля Должин, откинув прозрачный колпак и высунувшись по пояс, рукой показывал на самолёт, так как будто его мог видеть кто нибудь, кроме командиров башен. Стволы башен торчали в разные стороны, совсем не хотели отслеживать самолёт и вообще не знали, куда девать свою мощь. Коля потом долго объяснял крейсерской общественности как это, у минёра, на правом борту башни самолёт отслеживают, а на левом, у артиллериста нет. Чванства я лишён, поэтому пошёл в Колин СПН, и восстановил там недоработку ремонтников по сигнализации, как и у себя.