Колонист "Вано" (СИ) - Сухов Лео

Тряпка… Неженка… Трус… Давай, Вано! Дверь открыл, выскочил, дверь закрыл… Замёрз… Дверь открыл, вернулся, дверь закрыл… Да, блин! Тело! Иди к двери!..

Тело нехотя послушалось. Я приложил руку к сканеру. После чего в стене раздался щелчок, и белая дверь на белом проявилась куда заметнее. А из тонких щёлочек явственно потянуло холодком. На белой поверхности, как из ниоткуда, технологично выросла ручка. Я схватился за неё и подёргал, сдвинув дверь в сторону…

А затем торопливо выскочил наружу и закрыл вход в своё убежище.

Я сделал это так быстро, что просто не успел ни испугаться, ни засомневаться. Мне надо было сохранить внутри капсулы остатки тепла. И поэтому оглядываться я начал уже тогда, когда ноги коснулись холодной и мокрой земли.

Моя капсула имела номер ЗЕМ-РУ-114-52. Он был написан прямо над дверью. Как и на соседних капсулах. Моим соседями оказались «114-51» и «114-53», а первые две группы символов у нас никак не различались.

Ногам было холодно. Я сделал несколько шагов вперёд, стараясь как можно меньше касаться земли: то пяткой, то носком, то боком ступни. Хотя, если честно, особого эффекта этот подход не давал: обещанный ноль заставлял дрожать не хуже, чем февральские морозы.

Капсулы стояли на склоне горы. С одной стороны склон был пологим и уходил вниз. Вокруг хватало камней, но и какая-никакая зелень здесь имелась: трава и кусты. А ниже по склону начинались заросли чего-то более высокого. Что там СИПИН говорил? Изумительное и живописное плоскогорье? Ну да, надо меньше верить этому болтуну…

Моя капсула находилась почти на краю «группы». Остальные «домики» стояли немного хаотично, как будто какой-то ребёнок-великан высыпал игрушки на пол. При этом расстояние между капсулами было не меньше пары метров. Получилось эдакое странное поселение с узкими улочками…

Выше по склону виднелось несколько скальных выступов. И обрыв. Растительности в той стороне было меньше. А земля сменялась каменной поверхностью, поросшей то ли плесенью, то ли мхом.

Вдали, в утренней дымке, были видны долины или предгорья. Подробнее при тусклом утреннем свете я не смог разобрать. Да и не было у меня времени долго созерцать местные красоты… Холодно было так, что через полминуты зуб на зуб перестал попадать.

Преодолевая дрожь, я сделал несколько шагов к ближайшему крупному валуну. И, оглядевшись, принялся собирать камни, складывая их на сгиб левой руки. Зачем? Затем, что мне нужны были хоть какие-то инструменты. А ещё мне очень нужен был огонь. И то, и другое, насколько я помнил историю древних людей, можно было добыть с помощью камней.

Как я и ожидал, белоснежное трико не особо спасало от холода. Разве что ветер слегка сдерживало. Но, помимо ветра, сверху на меня лился ледяной дождь. А ещё, как будто этого было мало, падал мокрый снег. Правда, его стало уже поменьше, а значит, была надежда на то, что днём будет теплее.

Но пока надо было чем-то себя занять. Во всяком случае, до более тёплых времён. И при этом не хотелось сразу схватить переохлаждение. Поэтому я и остановился на камнях. Надо было бы ещё найти какие-нибудь палки... Однако до ближайших деревьев было очень далеко. И я временно ограничился булыжниками.

Как только удалось собрать несколько подходящих камешков, я поспешно вернулся к своей капсуле. И, открыв дверь, скользнул внутрь, чтобы побыстрее отгородиться от внешнего мира. В моём жилище ещё сохранялись остатки тепла. Особенно, если разлечься на полу.

Что я и не замедлил сделать. Сгрузил камни кучкой у стены, а затем лёг на пол и закрыл глаза, заставив себя чуть-чуть расслабиться.

Мне надо было согреться и подумать над своим положением… Бесконечно прискорбным положением…

Глава 5. Чересчур рассудительный

Дневник Листова И.А.

Всё ещё первое утро первого дня в новом мире

Итог всех разговоров с СИПИНом сложился у меня в голове. Я был похищен! Да! Инопланетянами! Даже хуже: инопланетными роботами.

Санитаров вызывать не надо: не доедут, если верить всё тем же инопланетным роботам. Зато меня не собираются гнусно насиловать. И (очень надеюсь!) надо мной не собираются ставить опыты.

Хотя, вспоминая ту иглу, которую в меня воткнули при первом пробуждении… Может, и ставили. Но я этого не помню. И хорошо, что не помню. Мало ли, какие они там опыты ставили? Может, узнай я про них – и получил бы тяжёлую психическую травму. Ну или не смог бы другим людям в глаза смотреть до конца жизни…

Будем считать, что не насиловали и опыты не ставили. Вместо этого меня – убитого и, считай, ограбленного на матушке Земле – практически голым высадили на чужую планету. С какой-никакой биосферой, более или менее стабильным климатом и полным отсутствием цивилизации. Окромя жилых капсул, да и те заберут через пять лет.

Условия моей личной высадки оставляли желать лучшего. Я находился на уровне альпийских лугов. Был бы коровой – наверно, выжил бы. А поскольку являлся человеком, неприспособленным к поеданию травы и холодному воздуху, то мои шансы на выживание стремились к нулю.

И да, я понимаю, что если меня убили на матушке-Земле, то снова сдохнуть (по общепринятым представлениям моей далёкой, если верить инопланетянам, родины) мне не светит. С учётом всего вышеперечисленного… В общем, используя «Бритву Оккама», надо признать, что я – просто умалишённый. И санитаров всё-таки надо бы вызвать.

Однако же, метнувшись в пучины стокгольмского синдрома – а, возможно, найдя в них оправдание собственному помешательству – я всё-таки склонен поверить в то, что инопланетяне-роботы существуют… Ну и до кучи поверить самим инопланетянам, которые присутствуют где-то во мне. Причём в форме голоса некоего СИПИНа…

- Откровенно говоря, я бы согласился с тем, что ты всё-таки псих! – заметил инструктор.

- Не мешай! – попросил я его очень вежливо.

И даже, заметьте, без мата!

Так или иначе, придётся смириться с тем, что я на другой планете. А значит, надо как-то выживать на ней. А также налаживать отношения со своими соседями по несчастью. Хотя бы с подавляющим их большинством. Ну а если быть точным – с тридцатью двумя человеческими особями, которые на данный момент мне совсем незнакомы.

Почему именно с тридцатью двумя? Ну так это же кворум и необходимое число голосов для бесплатного переезда! А я очень хотел бы переместиться в более комфортное место. Может, на этой подозрительной планете ещё получится райскую жизнь наладить?

Однако есть ещё один важный момент, про который нельзя забывать. Все мои действия будут оценены, взвешены – и, возможно, даже вознаграждены. Опять-таки делать это будет подозрительный голос в моей голове, претендующий на объективность – во что, если честно, не верится. Так или иначе, за все свои действия я буду либо получать какие-то баллы, либо дырку от бублика. А потом смогу пустить эти баллы на развитие капсулы, которую заберут через пять лет. Или на получение нужных вещей, которые больше неоткуда взять.

И, зная всё это, я решительно вылез на пару минут из своей пока ещё тёплой капсулы. И даже набрал камней, содрогаясь от холода и возмущения. Вынужден согласиться с инструктором: я – псих. Нормальный человек закатил бы истерику и был бы прав!..

- Смею заметить, что именно в истерике сейчас бьются семь из десяти уже очнувшихся колонистов, с которыми я успел поговорить, – снова влез в мои глубокомысленные размышления СИПИН.

Вот! О чём я и думал: давно пора впадать в истерику. Именно так я решил, но почему-то сам себя не послушал. И вместо этого задумался над тем, что дальше делать.

А вариантов было немного. Если верить, что я нахожусь на сорок первом градусе одного из полушарий планеты, то есть весьма близко к экватору, то надо было срочно брать себя в руки. И стремиться вперёд, навстречу выживанию.

Вызывали беспокойство четыре вопроса:

Еда?

Вода?

Одежда?

Тепло?

Вот именно так, по одному слову на каждый. Запас еды оказался скудноватым, но хотя бы позволял продержаться какое-то время. Запас воды был ещё меньше. Да, можно было собирать снег и дождевые осадки, но чтобы пить собранное без опаски за своё горло, нужно было его растопить и нагреть до комнатной температуры.