Забытые истины - Элис Маккинли

В этих глазах не было того поклонения насилию, той страсти покорить себе подобного, доказать свое физическое превосходство, что так отчетливо читалось на лицах остальных. Рэдл не стал бы добиваться победы нокаутом, он ни за что не сломал бы нос своему противнику, не ударил бы лежачего, не применил бы запрещенных приемов. Благородство. Да, именно эта черта так выделяла его из толпы.

Делия опустилась на кровать, пораженная своим открытием. Наконец-то образ Рэдла стал хоть сколько-нибудь отчетливым. Итак, если сформулировать вывод, можно отметить следующее: благороден, несколько спесив, возможно горд, вероятно эстет или вроде того, пацифист. А это уже кое-что. Кто предупрежден, тот вооружен. Прежде чем вступить в единоборство, надо изучить противника, надо нащупать его слабые места. По крайней мере, когда портрет составлен, с гардеробом определиться легче. Безусловно, такому мужчине просто обязана нравиться классика, но не без некоторой доли авангарда. Если юбка, то черная и длинная, но какого-нибудь оригинального фасона. Обязательно шляпки, желательно с вуалью. У Делии как раз было две такие. Одна – совсем простая, без претензий. С аккуратным серебристым цветком и узкими полями. Другая – серая, мягкого драпа, расшитая жемчугом, очень изящная. Какую взять? Оба головных убора могли пригодиться, и Делия уложила их в коробку. Значит, ехать придется в черном классическом пальто до пят. Хорошо. Теперь платья. Пожалуй, бордовый бархат подойдет. И Делия извлекла из бесформенной кучи вешалку с прямым платьем на бретельках. К нему прилагались еще перчатки до локтя и украшения.

Платье было очень приятное на ощупь. Держа его в руках, Делия вспомнила выпускной бал в Гарварде. Она то, что называется, блистала на нем. Парни один за другим приглашали ее на танцы, и все благодаря платью. Захваченная воспоминаниями, она надела платье.

До поезда еще почти четыре часа – есть время помечтать. На улице уже совсем стемнело, лишь свет фонарей проникал в полуосвещенную комнату. Делия погасила свет и зажгла гелевые свечи, расставленные повсюду. Капля жасминового масла – и воздух наполнился весенним благоуханием. Делия медленным движением роковой женщины, исполненной сознания собственного достоинства, надела правую перчатку. Она играла и наслаждалась своей игрой. Слегка надменный взгляд, гордый поворот головы, утонченная манерность движений, благородная сдержанность. Да, Делия умела быть такой.

Она подошла к зеркалу. Идеальная внешность для подобного образа: матовая бледность кожи, столь привлекательная в сонном мареве свечей, абсолютно черные волосы – в строгом каре. Никаких цыганских кудрей, никаких прядей до плеч. Все это вносит сумбурность, совершенно неуместное ощущение табора, излишней вольности. Слегка подкрашенные глаза – лишь чуть-чуть – со свойственным настоящей женщине чувством меры. Всякого рода космические макияжи вызывают у мужчин вроде Бена отвращение. И никаких алых губ, помада должна быть приглушенной, желательно бордовой. Яркие помады опять же вызывают ассоциации с вульгарной доступностью. Разумеется, в этом есть свой шарм, но, увы, Рэдлу он не понравился бы.

Делия улыбнулась уголками губ. Классике не идут яркие, насыщенные эмоции. Скупость выражений, взглядов, жестов, умеренность буквально во всем. Бордовое платье выгодно подчеркивает преимущества фигуры. Аккуратный бюст, тонкая талия, длинные ноги, эротично приоткрываемые разрезом. Цвет очень подходил к глазам – темно-карим, почти черным. Создавалась так необходимая загадочность, таинственность.

Она представила, как входит в зал какого-нибудь престижного аристократического клуба Англии. В руках элегантная сумочка из того же материала, что и платье. Любопытные взгляды, заинтересованное перешептывание за спиной. И вот впереди появляется он. Во фраке. Он смотрит поверх голов, лицо выражает некоторое презрение сноба к толпе. Их взгляды встречаются, и тут…

И тут зазвонил телефон. Очень по-современному, испуская заливистые трели истерического характера. Это было столь неожиданно и так не вписывалось в общую атмосферу комнаты, что Делия даже не сразу поняла, что происходит. И лишь когда телефон уже откровенно готов был перейти в стадию окончательной неврастении, схватила трубку.

– Алло?

– Э-э, мисс Шерри, это Моррис, вы просили позвонить вам в половине девятого и напомнить о поезде.

Делия удивленно перевела взгляд на часы: 8.28. Черт! Так и опоздать можно.

– Да-да, спасибо большое, без вас я действительно бы туда не попала. Благодарю.

– Не за что.

Едва положив трубку, Делия забегала по дому как шальная. Куда? Куда делось время? Сумка не собрана, такси не вызвано. Кошмар! Уже не вдаваясь в глубокомысленные рассуждения по поводу того, какие платья могли бы произвести на Рэдла большее впечатление, Делия стала хватать первое, что попадало под руку. Главное, не забыть самого необходимого – легкую спортивную куртку, джинсы и свитер. Ведь в вечернем платье не очень-то удобно проводить слежку. А Делия все же надеялась обойтись без личного контакта с Рэдлом. Он и знать не будет, кто и с какой целью пожаловал к нему в Атланту. Хорошо помечтать, стоя дома перед зеркалом, но претворять подобные планы в жизнь…

Такси приехало раньше, чем планировала Делия, однако вещи собрать она все-таки успела. По дороге заскочила в супермаркет, и ровно в десять машина затормозила у вокзала. Посадку уже объявили, поэтому Делия побежала. Благо попался на глаза свободный носильщик с тележкой и не пришлось тащить на себе коробку со шляпами и спортивную сумку, в которой уместилось все остальное.

Но в целом атмосфера угрозы опоздания развеселила Делию, сообщив ей новый заряд энергии. И когда она, найдя наконец свое место, устало села, мысль ее уже начала работать. На столике тут же появилась карта Атланты.

– Так, а живешь ты у нас… – задумчиво пробормотала Делия, открывая блокнот, где был записан почти украденный из каталога чикагских соревнований адрес Рэдла. Ага, нашла. И на карте образовался зловещий красный крестик, толсто намалеванный маркером. Делия несколько раз провела по нему, а потом еще обвела в кружок, для пущей важности. Тут ей в голову пришло расхожее выражение, и она задорно рассмеялась.

Я поставлю жирный крест на твоей карьере! – пообещала она себе.

4

– А дальше?

Вопрос был задан таким тоном, что Бену стало очевидно: зря он вообще взялся рассказывать об этой безобидной шутке. Чжан сидел как в воду опущенный. По выражению его лица, по остановившимся задумчивым глазам нетрудно было определить, что сразу за разговором последуют карательные мероприятия. Бен уже проклинал свой длинный язык, который никак не хотел держаться за зубами. Ведь Чжан спрашивал только о боях. Интервью по телевизору он не видел.