В команде Горбачева: взгляд изнутри - Вадим Медведев

Завидово — место по своему историческое, «завидное», хотя я бы не сказал, что какое-то живописное, из ряда вон выходящее. Здесь Брежнев жил месяцами, особенно в последний период своей жизни. Опушка леса рядом с большой заснеженной поляной. Территория, огражденная глухим и надежным забором и цепью сторожевых вышек. Искусственный пруд с циркулирующей водой в любое время года, неброская среднерусская природа.

Особняк оригинальной архитектуры и внутренней планировки для главного лица, в котором размещался Горбачев и в котором мы работали. Второй также интересный особняк, по-видимому, для высоких гостей. Нам предложили в нем разместиться, но мы предпочли занять номера в расположенном рядом доме гостиничного типа.

Что привлекало там Брежнева? Это, как рассказывал Яковлев (единственный из нас, бывавший здесь раньше), охотничьи угодья с обилием кабанов, косуль и другой дичи. Охота рассматривалась как ритуал и даже больше того — входила в систему приближения людей к Генсеку и могла иметь решающее значение для отношения к ним высшего начальства. Яковлев рассказал, что однажды Брежнев пригласил его с собой на охоту, а он, как не охотник, опрометчиво отказался…

Здесь же, в Завидове, шла работа над всеми основными политическими документами и докладами Брежнева с участием уже упоминавшихся его штатных и нештатных советников. Приезжали и члены Политбюро, секретари ЦК. Тут же устраивались и увеселения с участием обслуживающего персонала. В общем, Завидово много повидало за брежневские годы.

А тут работа и работа. Изредка кино. Даже шахматные баталии, большими любителями которых были Яковлев и Болдин, да и я время от времени вмешивался в их спор, проводились урывками. А на дворе стояли сильные морозы — в 30 градусов и ниже.

После завершения работы в Завидово доклад еще раз был вынесен на заседание Политбюро, одобрен и представлен вначале Пленуму ЦК, а затем и XXVII съезду КПСС.

Это был не традиционный отчет ЦК перед съездом партии, а Политический доклад, в котором на первое место поставлена задача критического осмысления обстановки и переломного характера переживаемого момента и определения принципиальных перспектив развития.

Доклад явился развернутым обоснованием нового политического курса партии. Формула ускорения уже на съезде была наполнена новым содержанием, суть которого в преобразовании, перестройке общества. И не случайно, что в заключительном слове на съезде Горбачев сказал: "Ускорение, радикальные преобразования во всех сферах нашей жизни — не просто лозунг, а курс, которым партия пойдет твердо и неуклонно". Сам термин «перестройка» был употреблен на съезде лишь применительно к партийной работе и работе с кадрами. Но по сути дела о ней речь шла применительно ко всем основным сферам жизни и деятельности нашего общества.

А вскоре — 8 апреля 1986 года, выступая на встрече с трудящимися города Тольятти, Горбачев говорил уже о перестройке в том всеобъемлющем смысле, в каком этот термин вошел в политический обиход у нас и за рубежом.

На XXVII съезде сложились формулировки и исходных моментов нового политического мышления, нового видения мира, новой философии современного развития, хотя они сочетались еще со многими старыми формулами. Я отчетливо помню, как в острых дискуссиях "до хрипоты", тщательно выверяя каждое слово, мы в Завидово оформляли заключительные абзацы первого раздела доклада: "В сочетании соревнования, противоборства двух систем и нарастающей тенденции взаимозависимости государств мирового сообщества — реальная диалектика современного развития. Именно так — через борьбу противоположностей, трудно, в известной мере, как бы на ощупь, складывается противоречивый, но взаимозависимый, во многом целостный мир".

На съезде новый внешнеполитический курс нашел свое развернутое воплощение и конкретизацию. Но еще до съезда он получил выход в знаменитом Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева от 15 января 1986 года о сокращении, вплоть до полной ликвидации ядерных вооружений.

Съезд избрал новый состав руководящих органов партии. Тут еще сказался традиционный подход: избрание в ЦК по должностному принципу. Поскольку обновление руководителей республик, краев, областей, министерств и ведомств, центральных организаций было в самом разгаре, и состав ЦК оказался переходным и, пожалуй, даже с преобладанием выдвиженцев брежневского времени.

Почти не изменился и состав Политбюро. В нем сохранилась группа партийных лидеров брежневского разлива. Этот груз тяжкой гирей висел на ногах у перестройки, в немалой степени обуславливал непоследовательность ее дальнейших шагов, сдерживал темпы решения задач, сформулированных в материалах съезда. Да и новые выдвижения были не всегда удачными, и некоторые из них не оправдали себя. Правда существенно обновился состав Секретариата: новыми секретарями ЦК стали Бирюкова, Добрынин, Разумовский, Яковлев. Среди них оказался и я.

Еще за несколько месяцев до съезда Горбачев завел со мной разговор на тему о том, что К. В. Русаков жалуется на состояние здоровья и не может работать в полную силу, что к проблемам отношений с соцстранами нужны новые подходы, соответствующие принципам перестройки и новому политическому мышлению. Он предложил мне перейти на этот участок работы, имея в виду, что в Отделе пропаганды и в Академии общественных наук я довольно тесно соприкасался с проблематикой соцстран, знал их кадры и т. д. А главное, что нужен новый свежий взгляд.

Мое отношение к этому предложению было сдержанным. Я больше видел себя на другом направлении: науки, экономики и даже идеологии. Но убедившись, что у Горбачева созрело твердое решение на сей счет, не стал выдвигать серьезных возражений. Генсек стал привлекать меня к проблематике соцстран, а после съезда я перешел в кабинет секретаря и заведующего Отделом ЦК по связям с партиями социалистических стран. О проблемах, с которыми пришлось столкнуться на этом направлении работы, о целенаправленной деятельности советского руководства по перестройке взаимоотношений с социалистическими странами, я надеюсь, мне удастся рассказать отдельно.

XXVII съезд КПСС завершил очень важный и ответственный период формирования нового политического курса во внутренних и международных делах. Во всей полноте встал вопрос о его широкомасштабном осуществлении, о перенесении центра тяжести на практическую работу по преобразованию общественной жизни. Конечно, политический доклад на съезде, его решения и особенно новая редакция Программы КПСС, принятая на съезде, не были свободны от влияния старых формул, стереотипов, штампов. Избавление от них потребовало дальнейших усилий. Но при всем этом основной смысл решений съезда, безусловно, отличался прогрессивностью, лежал в русле обновления нашей жизни, ее демократизации, необходимости глубоких революционных преобразований. Углубилось наше понимание и прошлого, и настоящего, и путей в будущее.