Игры в замужество - Дженнифер Лабрек

Она предлагала ему прийти, раздеться и лечь на стол, и чтобы она прикасалась ко всему его телу почти ко всему. Он не был ни святым, ни глупым.

— Обещаю. Я приду. — Большим пальцем он провел по деревянным перилам. — Хотите зайти и выпить чего-нибудь? Если, конечно, у вас нет своих планов.

Она была привлекательна, недавно развелась и сегодня — субботний вечер. То, что надо.

Тамми закинула сумочку за плечо и шагнула на крыльцо.

— У меня нет планов. Мне бы хотелось выпить что-нибудь.

— Хорошо. Великолепно. Входите. — Нил открыл для нее дверь. Сердце бешено колотилось в груди, как у подростка, переживающего первую неудачу. Черт! У него даже вспотели ладони.

Джиджи тут же приковыляла к ним.

— Привет, проказница, — поздоровалась с ней Тамми.

— Надеюсь, вы не против, если мы будем пить вино из пластиковых чашек? Я все еще не распаковался. — Он указал рукой на коробки в комнате. Ненавижу жить среди коробок, но распаковывать вещи не люблю еще больше.

— Дело просто в приоритетах. Рождественская гирлянда или вещи? По-моему, вы сделали правильный выбор, — поддразнила его Тамми, обходя клюшки для игры в гольф, еще не поставленные на место.

Софа была зажата между грудами коробок.

— У меня здесь тесновато. Если вы замерзнете, мы можем разжечь печку на задней веранде.

Тамми заложила за ухо выбившуюся прядь волос.

— Я провела в помещении весь день. Мне бы хотелось посидеть на улице. В свитере у огня мне будет вполне тепло.

— Хорошо. — Ее невероятная улыбка согревала его. Он открыл ей дверь на кухне.

— Мне нравится эта комната, — с энтузиазмом заметила Тамми, словно это был ее давний друг, по которому она соскучилась.

— Нелепо, но весело? — Она заразила его своим энтузиазмом.

— Именно так. — Она повернулась к нему. Здесь нельзя не улыбнуться. Она лечебная.

— Верно, — согласился он. — Бирюзовый и желтый нравятся мне все больше.

Она расплылась в улыбке.

— Ах, все поменялось! А теперь, чем я могу помочь?

— Мне потребуется всего пара минут, чтобы развести огонь.

— Я никуда не спешу. Делайте это столько, сколько нужно. Почему бы мне не заняться приготовлением напитков, пока вы разводите огонь? предложила она.

— Хорошая сделка. Если вы любите белое вино, то в холодильнике есть бутылка «Пино Гриджио».

А если захотите, есть еще пиво.

— Охлажденное вино перед огнем — это божественно. А вам что принести?

Ее хрипловатый голос разбудил его воображение, и это не имело никакого отношения ни к пиву, ни к вину.

— Я выпью глоток вина. — Нил открыл дверь на веранду. — Пластиковые чашки в шкафчике над посудомоечной машиной. Я уверен, что положил новый штопор рядом с ними.

— Я справлюсь. Разжигайте огонь, я быстро.

Он шагнул в сгущающиеся сумерки и закрыл за собой дверь. Запах свежескошенного газона наполнял прохладный вечерний воздух.

Нил всей кожей ощутил приятное дуновение прохладного ветерка. Он так страстно желал Тамми, что это смущало его. Никогда раньше он не ощущал такого неистового желания.

Он отошел от двери и разжег огонь. Он поставил печь на углу веранды, поближе к дому Тамми и подальше от раскидистого дуба с противоположной стороны.

Миа постоянно ворчала по поводу печки, но он настоял на своем. Это было единственной вещью из их совместных покупок, которую он взял с собой, когда переезжал. Он зажег спичку, и горелка вспыхнула. Искры отлетали вверх. И Нил подправлял дрова, пока самые большие поленья не загорелись.

Тамми с чашками и открытой бутылкой плечом открыла дверь.

— Да тут настоящий пожар! Вам действительно известно, как сделать так, чтобы стало жарко. Она подошла поближе к огню, наслаждаясь теплом. Закрыла глаза с чувственным выражением лица. — Ммм. Какое приятное ощущение…

Он даже забыл о том, что надо дышать.

— Они сухие, поэтому будут гореть жарко и быстро. Придется почаще подбрасывать.

— Вот. — Он подвинул деревянный стул к металлической решетке. — У меня нет ничего более удобного.

Он взял у нее бутылку с вином. В затухающем свете под свитером вырисовывалась ее грудь.

— Здесь очень холодно?

Она проследила за его взглядом. Боже, это равносильно тому, если бы он сказал: «Я смотрел на вашу грудь и заметил…», — Нет, мне не холодно. — Она смотрела ему в глаза, пока он наливал вино в чашки. — По-моему, нормально. А вам достаточно тепло?

Лично он чувствовал себя так, словно сгорал от внутренней лихорадки.

— Да.

Она опустилась на сиденье и грациозно вытянула перед собой ноги.

— Если станет прохладно, мы всегда можем поделиться друг с другом теплом тела.

— У меня есть план. — Нил расположился на другом конце сиденья, поставив бутылку с вином на пол. Он сел так близко, что все ее тело от плеча до бедра прижалось к его телу.

Его сердце учащенно забилось. Он еще не попробовал вино, но чувствовал опьянение, возбужденный теплом ее тела, ее женским запахом и близостью.

Она откинулась на спинку стула и положила на нее голову, что подчеркнуло нежные очертания ее носа и мягкую полноту щек.

— Именно это мне и нужно было. Теплый огонь в прохладную ночь.

Ее протяжный вздох сотворил чудо с его сердцебиением. Ему следовало бы что-то сказать. К несчастью, Нил был не способен ничего из себя выдавить. Они ощущали близкое присутствие друг друга и желали большего.

Его манил коричный аромат ее духов, смешавшийся с запахом дыма. Тамми повернула голову и посмотрела на него — в ее глазах отражался мерцающий огонь, а полные чувственные губы были так близко…

— Спасибо, что пригласили меня сюда.

— Я рад, что вы здесь.

И это действительно было так. Впервые за долгие месяцы он стал рассматривать отказ Мии выйти за него замуж под другим ракурсом. Если бы она не отказала ему, он бы сейчас не пил вино с Тамми возле уютного огня.

Нил поднял бокал и произнес тост:

— За начинания.

Она чокнулась о его бокал и отпила глоток.

— Хорошее вино. В меру сладкое. В меру сухое.

Сегодня вы уже без труда ориентировались и находили дорогу?

— Да. Это вы правильно меня сориентировали. И правильно сориентировала, рассказав, что пользуется не слишком хорошей репутацией в этом городе. По крайней мере уже двое людей предупредили доктора Фортсона о том, что его соседка трижды разведена, рассказали о ее отце-алкоголике и бросившей их матери. А он вежливо дал им понять, что его собственное мнение о людях складывается из личного общения с ними.

Тамми наклонилась вперед. Она подняла с пола пару листов бумаги и покосилась на них.