Невеста - Павел Астахов

Дмитрий Яковлевич уже долгое время был в «завязке», но южные коллеги этого не знали, а обижать их было неудобно. В тот момент он просто подумал, что подарит этот коньяк кому-нибудь. Однако сейчас, облизнув пересохшие губы, он признал, что, как никогда, хочет выпить, и откупорил бутылку.

Наполнив кружку, из которой он обычно пил чай, темно-коричневой пахучей жидкостью, Бугров, поморщившись, опрокинул содержимое в рот. Сразу после этого мысли, устав метаться и успокоившись, выстроились по порядку, словно шеренга солдат.

Милещенко, сучий потрох! Вот с кого нужно начинать.

Воистину, пути господни неисповедимы. Дмитрий Яковлевич долго искал в справочниках нужный телефон и, наконец обнаружив его, вздохнул с облегчением.

Клятва

Подполковник ФСИН Евгений Салуянин позвонил Павлову сразу после того, как тот вышел с территории СИЗО.

– Артем? Привет, не отвлекаю?

– Тебя я всегда рад слышать, Женя. Есть какие-то новости?

– Пробил твоих знакомых, о которых ты вчера говорил, я о «шипах». Как я и думал, из всех, кто сейчас отбывает наказание в зонах, в живых остался только Гоша Вакинский, он же Одессит. Остальные давно на том свете.

– Я, в общем-то, так и предполагал, – отозвался адвокат. – Что ж, будем работать с этим Одесситом.

– В таком случае тебе нужно поторопиться. Мне сообщили, что у него рак обоих легких и ему остались считаные недели. Он все там же, в шакровской колонии. Район Шакрово в Новосибирской области, – уточнил подполковник.

– Понял тебя, – произнес Павлов. – Ты меня здорово выручил, Женя.

– Все нормально, всегда готов помочь.

В трубке раздались короткие гудки, и Артем выключил телефон.

Голова его шла кругом. Он неожиданно вспомнил о словах Кристины насчет детектора лжи.

«А что, это мысль. Только сумасшедший решится на полиграф, зная, что ему есть что скрывать. Значит, Кристина уверена в своей правоте, иначе вряд ли согласилась бы на такой риск. Ведь шанс обмануть детектор лжи практически сведен к нулю».

После того как общая картина стала ясна, Артем недолго думая набрал служебный номер Милещенко.

– Владимир Яковлевич, добрый день, Павлов на связи! Адвокат Ясновой, если забыли.

– Рад вас слышать, – пропыхтел следователь, явно не ожидавший этого звонка. – Как вас забудешь… Что у вас? Осмелюсь предположить, что вы с Ясновой решились на чистосердечное признание и сотрудничество со следствием?

– Вынужден вас огорчить, увы, – ответил адвокат. – Но у меня к вам имеется предложение. Моя подзащитная высказала пожелание о проверке ее показаний на детекторе лжи.

– Еще чего придумали, – проворчал Милещенко. Он помолчал, словно подыскивая аргументированный отказ. – У следствия нет необходимости в проведении подобных исследований.

– Позвольте вам напомнить, если в показаниях участников уголовного процесса имеются противоречия, то, согласно письму прокуратуры Москвы от 2005 года, назначается психофизиологическая экспертиза с применением детектора лжи, – сообщил Артем.

Милещенко никак не отреагировал на слова адвоката.

– Владимир Яковлевич, Яснова сама предложила эту экспертизу, – мягко продолжил Павлов. – Подумайте, какой резон ей идти на этот шаг, если она заведомо вам лжет? Поймите, если вы откажете ей в этом, суд встанет на мою сторону, и, уж поверьте, я все равно добьюсь проведения этого исследования.

– Господин адвокат, вам, надеюсь, известно, что результаты полиграфа не могут являться доказательствами в ходе судебного разбирательства? – спросил Милещенко.

– Прямыми, безусловно, нет. А вот в качестве косвенных они вполне могут сыграть свою роль, особенно при выборе окончательного судебного решения. И вы это тоже знаете. Владимир Яковлевич, мне не совсем понятно, что вас смущает. Наконец, давайте начистоту – разве вы что-то теряете от проведения данной проверки?

Милещенко некоторое время недовольно дышал в трубку, потом бросил:

– Пишите ходатайство. От Ясновой – заявление. И еще. Если мне покажется, что предложенная вами контора – всего лишь несерьезная «шарашка» с улицы, пеняйте на себя, вынесу отказ. Я уж молчу про сертификат и право проводить СПФИ[2].

– Учту, – коротко ответил Павлов, мазнув взглядом по часам. Еще только полдень, а сколько нового он узнал.

Завтра истекают сорок восемь часов, которые отведены органам следствия на сбор доказательств. Если суд сочтет их несостоятельными – Кристина уже через несколько часов будет свободна. Если нет…

Артем даже боялся думать об этом. Он вспомнил ее беспомощный взгляд, ее широко раскрытые глаза, мокрые дорожки от слез на щеках и дал себе слово идти до конца, чтобы освободить Кристину.

Между тем его не оставляла другая идея, и, как ни странно, возникновению этой идеи способствовали не очень-то радужные прогнозы в отношении возможного продления срока содержания под стражей Кристины.

Нужно ехать в Новосибирск. И чем больше Павлов думал об этом, тем больше склонялся к мысли, что эта поездка просто необходима. Даже несмотря на то, что с тех пор прошло почти десять лет.

Коллеги

Когда у Милещенко зазвонил телефон, он ожидал услышать голос кого угодно, но только не Бугрова. Однако он узнал бы этот голос и спустя еще пятьдесят лет.

– Владимира Яковлевича будьте любезны, – пророкотал Бугров.

– Я вас внимательно слушаю, Дмитрий Олегович, – поприветствовал следователь генерала, и тот опешил, не ожидая, что его голос узнают через столько времени.

– Судя по твоему голосу, ты ждал моего звонка, – усмехнулся Бугров.

– Вполне вероятно. Только давайте, Дмитрий Олегович, придерживаться официального тона. Вы хоть и уважаемый человек, но я больше не являюсь вашим подчиненным.

– Владимир, да брось ты… – хотел отшутиться Бугров, но Милещенко его перебил:

– У вас какое-то дело ко мне? Пожалуйста, я вас слушаю. В противном случае – всего доброго. Лично мне дорого мое время, возможно, не так, как вам.

– Я звоню по поводу Ясновой, – тяжело вздохнул генерал.

– Вот оно что… – протянул Владимир Яковлевич. – Ну и?

– Нам нужно встретиться и обсудить кое-что.

– Я с трудом себе представляю предмет обсуждения, – насмешливо заметил полковник. – Разве у нас есть что-то общее, господин Бугров?

– Ты… Вы понимаете, о чем я, – с расстановкой проговорил Дмитрий Олегович, и Милещенко со злорадством отметил, что слова его бывшему патрону даются с неимоверным трудом. Понятное дело, не привык чего-то просить, подавай ему все на блюдечке…

– Я буду свободен около восьми вечера, – сказал он, глянув на часы.

– Пораньше никак?

– Нет, – отрубил Владимир Яковлевич. – На Яузской набережной в двадцать ноль ноль, у ресторана «Штиль».

– Договорились, – ответил Бугров.

Встреча

Милещенко намеренно опоздал на пятнадцать минут. Он понимал, что эта мелкая месть с его стороны бывшему шефу не к лицу мужчине, но в силу своего мстительного характера не мог себе отказать лишний раз пнуть ногой лежачего. А сомнений в том, что Бугров уже лежачий и вряд ли поднимется после его нокаута, у полковника не было.

Он проигнорировал протянутую генералом для приветствия руку и сел за столик. Бугров молча убрал руку, сделав вид, что не в обиде, все в порядке вещей. К ним тут же метнулся официант, подобострастно склонив голову в ожидании заказа.

– Выпьем? – предложил Бугров.

– Я за рулем, – сухо ответил Милещенко. – Гранатовый сок, пожалуйста.

– А мне чай. И каких-нибудь пирожных, – попросил генерал.

Официант кивнул и, не скрывая разочарования столь скромным заказом, бесшумно исчез.

– Предлагаю сразу перейти к делу, – начал Милещенко.

– Что ты накопал на Яснову, Володя? – тихим голосом поинтересовался Дмитрий Олегович, и только сейчас Милещенко обратил внимание, что генерал едва сдерживает себя от рвущегося наружу гнева.

– Я? – искренне удивился он. – Лично я ничего не имею против этой женщины, господин Бугров. Жизнь – штука непредсказуемая, и никто не может заранее угадать, какой частью тела фортуна повернется к тебе. Но не мне вам объяснять, что факты – вещь упрямая. И эти факты говорят, что Яснова влипла по самое «не балуйся».

– Какие, на хрен, факты?! – рявкнул генерал.

– Спокойнее, Дмитрий Олегович. На нас уже обращают внимание.

– Где нож?! – не унимался Бугров. – И есть ли он вообще, а? «А был ли мальчик?», Володя?

– Постарайтесь контролировать свои эмоции, Дмитрий Олегович, – холодно проговорил полковник. – Я не намерен тут перед вами отчитываться, а у вас нет полномочий меня допрашивать. Между прочим, откуда вы узнали про нож? Это конфиденциальная информация. Хотя… – Милещенко театрально хлопнул себя по лбу: – Павлов? Конечно же, как я сразу не понял… Вот шельмец, быстро он на вас вышел!

– Это не твое дело, – процедил генерал. – Да, он был у меня. И что с того?