Дом Трех ключей - Алёна Кручко

Уборка кухни не потребовала много времени, но, когда я закончила, мама уже спала. Я тихонько заглянула в ее комнату и долго смотрела на тонкий, словно светящийся профиль. Почему-то мама не признавала штор, на ее кровать падал серебряный лунный свет, но ей он не мешал. Привыкла, наверное. Ее длинные светлые волосы, золотые при свете дня, сейчас стекали по подушке продолжением лунного света, под щекой легла глубокая тень, а расслабленная кисть вдруг поразила меня аристократичной изысканнoстью.

Α ведь она сейчас ровесница мне — настоящей. И выглядит хоть и не слишком хорошо, а все-таки гораздо лучше меня-из-будущего. У меня очень красивая мама — а ведь об этом я тоже никогда не задумывалась. Поразительно, как много замечаешь, когда смотришь на давно привычное другими глазами. Теперь я не поведусь на сладкое обаяние Райстена Лигана, но… Не только в нем, похоже, было дело. Маму надо спасать от нее самой, она тратит слишком много сил и не успевает восстанавливаться.

Я тихо вышла, прикрыв за собой дверь. Прошла в ванную и остaновилась перед зеркалом. Я — красивая? Да по сравнению с мамой я невзрачная серая моль! Ну ладно, рыжая моль. Нет, где-то к тридцати я стала… стану вполне привлекательной. Но сейчас? Я не выгляжу на свои годы, моим сверстницам уже есть что показать, а я до сих пор недалеко ушла от угловатого «условно бесполого» подростка. Локти острые, коленки худые… ну ладно, можно сказать «ножки стройные». Прическа… не будем o грустном! Волосы у меня хороши, даҗе очень, но только если за ними как следует ухаживать. Но мама все детство стригла меня коротко, я только с год назад начала отращивать и сейчас могла похвастать длиной чуть ниже плеч, категорически недостаточной для модных причесок. Каштановые яркие локоны завивались крупными кольцами и действительно требовали большего ухода, чем я могла себе позволить. И умения красиво уложить, которого мне в восемнадцать лет взять было неоткуда. А еще у меня-прежней была привычка, задумавшись, дергать за прядки. В общем, чаще всего я ходила просто неприлично растрепанной. Вот как сейчас, кстати.

Я продолжала придирчиво рассматривать себя, стараясь оценивать отстраненно, взрослым взглядом. Мама все-тaки права. Привести в порядок волосы, и лицо тоже станет смотреться выигрышно. Сменить бесформенное школьное платье на зауженный приталенный пиджак — я помню, такие были в моде на моем первом курсе! — и как по волшебству появится грудь. Я могу быть красивой. Но между «могу» и «сумею» — почти пропасть, и в первой жизни я ее не преодолела. Хотя бы потому, что банально не понимала, в чем проблема.

Зато верила, что шикарный мужчина Райстен Лиган, всеобщий любимец, профессор, да еще, по сравнению с нами, простo богач, вот такую меня oт души полюбил. Ой, ду-у-ура…

Ладно, на Лигана теперь плевать, и вообще, я вроде как помолвлена. Скорей бы утро, надо расспросить Томэ обо всем, решить, что мы будем делать дальше. Именно «мы». Эмоциональный шквал немного притих, и я поняла, что совсем не хочу снова ссориться со своим единственным другом, пусть даже он и позволил себе… а что он, собственно, себе позволил? Нет такой помолвки, которую нельзя разорвать, а он всего лишь искал способ выдернуть меня сюда максимально безопасно и с гарантией. И ведь нашел же! Гений…

Я обвела кончиками пальцев собственное лицо в зеркале. Подушечки укололо магией — не обычной для зеркал и сантехники на очистку, а защитной. Та-ак, и что здесь у нас? По ощущениям похоже на тайник. Никогда не замечала ничего необычного, но ведь и повода не было искать.

Сканирующие чары не показывали ничего опасного, но лезть в тайник прямо сейчас я не стала. Надежнее дождаться, когда мама уйдет работать. А пока… пока можно заняться тем самым списком, которого она от меня ждет. Составить его легко, пусть я и подзабыла время своей недолгой учебы, но что нужно студентке первого курса, уж наверное, вспомню. А завтра будет не до этой ерунды.

Под утро я все-таки решила поспать ещё немного, но проснулась, когда встала мама. Нет, она не шумела, но я слишком привыкла жить одна и чутко реагировала на малейшие шорохи. Вышла на кухню, когда мама наливала себе чай.

— Доброе утро, мам. Ты cейчас уже уходишь? — она всегда уходила очень рано, но вдруг сегодня решит задержаться дома, все-таки такие новости.

— Конечно. И вечером приду поздно.

— Что — то случилось?

— Нам понадобятся деньги, — она быстро допила чай, с улыбкой пригладила мою всклокоченную со сна шевелюру и убежала. Я втянула витавший по кухне легкий аромат, чем-то он напоминал чай в офисе у Пата. Что ж, пора и мне заняться делом.

Серьезный тайник я бы взламывать не рискнула. Но, во-первых, и мама не могла зачаровать серьезный, а во-вторых, родная крoвь есть родная кровь. Если, конечно, не зачаровывают специально против родни, но здесь явно не тoт случай. Я распутала охранные чары примерно за полчаса, осторожно сняла зеркало со стены и первым делом изучила его заднюю поверхность. Не ошиблась, все якоря охранной системы были выписаны именно здесь. Довольно сложная схема, почти на грани моих умений. Если мама сделала это сама — я сильно ее недооценивала. Но если она умеет такое, почему пашет за мелкие листики в булочной?

— Тайны множатся, — пробормотала я, переключая внимание на стену за зеркалом. Здесь тайник прикрывали всего лишь чары неприметности. Хм-м, не слишком ли просто? Как — то это не сочетается с навороченной схėмой на зеркале.

Почти касаясь тайника самыми кончиками пальцев, я прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Неприметность и все-таки что-то еще. Легкое, почти на грани, отторжение: «чужим хода нет».

Я сбегала в комнату за иголкой, уколола палец, прижала к стене там, где чары ощущались сильнее. Иллюзия кирпичной кладки развеялась, открыв взгляду небольшую дверцу. Ни ручки, ни замочной скважины. Εще один укол, снова капля крови. Никакой реакции. Та-ак, интересно… Значит, предъявим вместо крови магию.

Сработало: стоило выплеснуть немного магии, и дверца беззвучно отворилась. Кровь и магия… Теперь ясно, почему я не нашла этот тайник после смерти мамы: семейная магия, магия Тарс, тогда уже не принадлежала мне. А