Дар Шаванахолы - Макс Фрай

– Что вы думаете обо всех этих историях?

– Что с ними придется разбираться Кофе, хочет он того, или нет. А это означает, что я могу о них вовсе не думать.

Ловко выкрутился.

– Ладно, – вздохнул я. – Пойду тогда умру от любопытства в ближайшем темном углу.

– Не советую. В «Обжоре Бунбе», как назло, ни одного темного угла, все светлые. А ты, меж тем, похож на человека, забывшего, что слово «завтрак» имеет утилитарное, практическое и очень приятное значение.

– Ладно, – согласился я, – как скажете. Тогда умру от любопытства в светлом углу, сразу после практического и приятного завтрака. – Я взял со спинки кресла лоохи с погремушками. – Как вы думаете, Кофа не рассердится, если я позаимствую эту красоту?

– Зачем оно тебе? – опешил Джуффин.

– Как – зачем? Людей пугать. По-моему, это гораздо эффектней, чем Мантия Смерти, которая, по правде сказать, изрядно мне надоела.

– Я прожил очень долгую и непростую жизнь, – с неприсущим ему пафосом заявил шеф. – Постиг несметное множество тайн, совершил не одну сотню великих дел, обрел невиданное могущество и практически неограниченную власть. Будучи человеком неглупым и склонным к философствованию, я не раз задавался вопросом: ради чего было так суетиться? И вот наконец ответ мне ясен.

Сказать, что я охренел от такого его выступления – это ничего не сказать.

– Весь мой жизненный путь, – продолжал ораторствовать сэр Джуффин, – был средством для достижения великой цели: стать однажды твоим начальником. И в один прекрасный день, когда дальнейшая судьба Мира будет целиком зависеть от моего решения, твердо сказать тебе: «Нет». Нет, сэр Макс. Ты не станешь бегать по улицам в таком виде. Это исключено.

– Уффф, – выдохнул я. – Ну и напугали вы меня! Я уже было подумал…

– Что я рехнулся? – подсказал шеф. – Значит, мы квиты. Потому что я подумал о тебе ровно то же самое, когда ты ухватился за эту тряпку.

– Скажете тоже. Я просто собирался немного подразнить Мелифаро. Объявить, что такая одежда снова входит в моду, как при Клакках. И посмотреть на его лицо. И все.

– Обойдешься, – Джуффин был неумолим. – Сэр Мелифаро мой заместитель, и он нужен мне в добром здравии. Ты, кстати, тоже. Поэтому пока не позавтракаешь, на глаза мне не показывайся.

– А потом, что ли, показаться? – удивился я.

– Поживем – увидим, – неопределенно ответил он.

В последнее время эта фраза звучала из уст шефа так часто, что я начал считать ее синонимом глагола «отвяжись». Но сегодня даже обрадовался. Отпуск, похоже, продолжается. Очень хорошо.

На всякий случай я уточнил:

– А вечером имеет смысл приходить?

Слухи о том, что у сэра Джуффина Халли нет сердца, конечно же, изрядное преувеличение. Сердце у Почтеннейшего Начальника Тайного Сыска безусловно есть. Вернее, оно у него время от времени появляется. Раз пять-шесть в год на несколько минут. И сейчас, похоже, наступил именно такой момент. По крайней мере, шеф глядел на меня с неподдельным сочувствием.

– Когда выяснилось, что ты временно вышел из строя, я организовал работу Тайного Сыска так, чтобы обходиться без тебя, как минимум, до начала зимы. Возможно, я был неправ, и следовало, наоборот, завалить тебя какими-нибудь дурацкими делами. Не знаю, сэр Макс. Решай сам. Честно говоря, особой надобности в твоих ночных дежурствах сейчас нет, но если тебе очень надоело бездельничать…

Я помотал головой.

– Нет-нет, что вы. Совершенно не надоело.

И замер, наслаждаясь произведенным эффектом.

Это был мой звездный час. Вообще-то сэр Джуффин Халли знает меня как облупленного, видит насквозь и обычно может предсказать мои слова и поступки задолго до того, как я сам пойму, чего мне сейчас хочется. Но тут он, конечно, сел в лужу. И так удивился, что не стал ломать комедию, а прямо спросил:

– А на кой тогда ты морочишь мне голову?

– Чтобы знать заранее, отменять ли вечеринку, – объяснил я. – А то гости придут, а я на службе. Им, конечно, от этого только радость, но я, сами знаете, злодей, каких мало, и твердо намерен испортить им праздник своим присутствием.

– Похвальное намерение, – согласился Джуффин. – Грех было бы препятствовать.

– А вы ко мне в Мохнатый Дом так ни разу и не зашли, – сказал я. – Если из-за Королевского повара, так имейте в виду, я строго-настрого запретил ему готовить что-либо, кроме пирожных для девочек. Благо они по-прежнему считают, что сладкое не может быть невкусным, и сметают что ни попадя… Или у вас просто нет времени?

– Времени, конечно, нет. Но дело даже не в этом. Ну вот смотри. У меня самого когда-то был начальник. Самый лучший начальник в Мире, потрясающий учитель, главная удача моей жизни – уж насколько я был молодой дурак, а это и тогда прекрасно понимал. Да ты сам с ним знаком, значит, примерно представляешь.

Я молча кивнул. Махи Аинти, старый шериф Кеттари, в свое время произвел на меня впечатление столь неизгладимое, что выразить его словами было решительно невозможно.

– Но если бы я пришел на вечеринку и обнаружил там Махи, я бы наспех сочинил какой-нибудь благовидный предлог и пулей вылетел на улицу, – неожиданно закончил Джуффин.

– Но почему? – озадаченно спросил я.

– Да просто потому, что вечеринка – не то время и место, когда человеку хочется иметь дело с собственным начальником.

– Ну, не знаю, – вздохнул я. – Лично мне абсолютно все равно, где и когда иметь с вами дело. Лишь бы почаще.

– Так то ты, – усмехнулся шеф. – У тебя, в отличие от нормальных людей, нет чувства иерархии. То есть, теоретически ты, конечно, знаешь, что я – твой начальник, могущественный колдун и вообще важная персона. Но ничего особенного по этому поводу не чувствуешь. И не почувствуешь, даже если специально постараешься. Я же видел, как ты мучался перед первой встречей с Королем, пытался заставить себя ощутить хоть намек на трепет и благоговение – исключительно из вежливости, как я понимаю. Чтобы не обидеть ненароком хорошего человека. И как расслабился, когда увидел, что Гуригу трепет и благоговение даром не нужны, а значит, можно не ломать комедию, бездарно изображая неведомые тебе чувства. И слуг ты никогда не хотел заводить ровно из тех же соображений. Обращаться с другими людьми как с подчиненными и принимать от них знаки почтения для тебя скучная, утомительная, бессмысленная игра. Готов спорить, что в Мохнатом Доме ты их просто не замечаешь, предоставляя отдуваться девочкам. Оно и правильно, повелевать – не твое призвание. Ты можешь знать и думать о человеке все что угодно или вовсе ничего, считать его напыщенным болваном или, напротив, центром своей вселенной, но в тот момент, когда ты смотришь ему в глаза, ты имеешь дело с равным, иной подход для тебя немыслим. И это, к слову сказать, одно из лучших твоих качеств.

– Я думал, все примерно так устроены, – растерянно сказал я. – Кроме совсем уж конченых идиотов, которые принимают дурацкие формальности за чистую монету. А все нормальные люди просто делают вид – из вежливости, потому что так принято. Привычный ритуал, успокаивает нервы и упорядочивает жизнь… Нет?

– Нет, – улыбнулся Джуффин. – Никто так не устроен, кроме тебя. Или почти никто. Лично мне понадобилось несколько сотен лет, чтобы избавиться от внутренней потребности делить человечество на тех, кто «выше» и «ниже» меня. Собственно, до сих пор иногда делю – просто по привычке. А я, уж поверь, никогда не был конченым идотом.

– Это в общем довольно заметно, – невольно улыбнулся я. – Ладно. Из нашей беседы я понял две, в сущности, печальные вещи. Во-первых, жизнь гораздо более сложная штука, чем я думал. А во-вторых, вы не придете ко мне в гости. Очень жаль, потому что мне уже давным-давно не с кем сыграть в карты. Все знают, что это именно вы научили меня играть в «Крак», а потому наотрез отказываются иметь со мной дело.

Шеф посмотрел на меня с интересом. Примерно как пьяница на бутылку в витрине закрытой лавки.

– Такая постановка вопроса не приходила мне в голову, – сказал он. – Нынче вечером я действительно очень занят, но в ближайшее время непременно воспользуюсь твоим приглашением. Постарайся дожить до этого дня. Мои рекомендации: что-нибудь сожрать. Немедленно!

Я кивнул и поспешно вышел.

…Собственно, я и сам давным-давно хотел позавтракать. Затем, можно сказать, из дома вышел. А все же отправился не в «Обжору Бунбу», куда столь настойчиво посылал меня сэр Джуффин, а в кабинет Шурфа Лонли-Локли. Вдруг он сейчас там сидит, как дурак, вместо того, чтобы идти со мной в трактир?

Он действительно был на месте. Сидел за столом – с идеально прямой спиной, в безупречно белых одеждах. И что-то писал в своей рабочей тетрадке. Это зрелище всегда действовало на меня умиротворяюще.