Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский

…Пока доехали до коттеджа в Сент-Клементе, время было уже глубоко за полночь, но мама ещё не спала, ожидая нас-то.

– Ну, наконец-то! – Мама, совсем не постаревшая, но заимевшая ещё несколько морщинок в уголках глаз, встретила меня как водится – прямо на пороге. – Иди сюда, сынок, дай-ка я тебя обниму…

Обнялись. Всё-таки больше года не виделись живьём – всё через скайп да через скайп… А какой скайп заменит живое общение?

– Ну как вы тут? – задал я дежурный вопрос, сбрасывая с плеча спортивную сумку с вещами и разуваясь. – Как Юлька?

И, не сдержавшись, широко зевнул.

– Да спит уже твоя Юлька. И ты давай иди, завтра утром уже встретитесь…

Ну и что на это скажешь? И не возразишь же ничего… А раз возразить нечего, то и правда надо идти спать – утро вечера мудренее.

Поэтому атакован я был лишь на следующий день, когда спустился из отведённой мне спальни к завтраку.

– Сашка! – Сестрёнка вскочила со стула и с визгом кинулась мне на шею. – Ты когда приехал?! Почему мне не сказал – я ж тебя так ждала!

Юлька осталась точно такой же, какой я её запомнил два года назад ещё перед уходом в армию – маленький золотой голубоглазый вихрь, которому этой весной стукнуло двенадцать лет.

– Тише, тише, малявка, – добродушно посмеиваясь, я подхватил её на руки. – Вчера ночью приехал, да ты уже спала, вот и не стал будить… Эээ! Да ты уже не малявка – отъелась тут на американских харчах…

– Дурак! – несерьёзно обиделась Юлька. – Я просто выросла, а не потолстела!

– О, точно. И сколько тебе уже стукнуло, девушка?

– Я тебя сама сейчас стукну! Мне уже двенадцать!

Конечно же, я помнил и сколько ей лет, и когда она родилась… И даже какое мороженое любит.

– А ну тихо там! – послышался с кухни голос матери. – Юля, бегом завтракать, а то в школу опоздаешь!

– Мааам… А можно я сегодня не пойду в школу? Сашке город покажу, погуляем с ним, я ему всё-всё-всё расскажу! Ну, мааам, ну пожалуйста!..

– Ладно уж. – Мама с Юлькой тоже никогда не могла спорить. И как только она не выросла избалованной и капризной принцессой? Ведь все же предпосылки есть… – Я скажу Надежде Петровне, что ты заболела и сегодня в школу не придёшь…

– А зачем врать? – искренне удивилась сестрёнка. – Скажи ей как есть – что ко мне Сашка приехал. Разве ж она не поймёт?

– Гм. И то верно… – Мою мать, что когда-то работала главбухом, смутить было непросто. Но у Юльки это периодически получалось. – Тогда оба завтракайте и можете идти гулять. Но чтоб к обеду были дома!

– Урааа!..

Сестрёнка наскоро заглотила завтрак – манную кашу, кстати, которую почему-то совершенно не выносила. В отличие от меня, например, – и в детстве ел с удовольствием, а в армии она вообще за деликатес канала. Ни один не отказывался, все добавки желали.

А затем Юлька потащила меня на прогулку, вызвавшись побыть сегодня моим гидом.

Честно говоря, город мне понравился. Небольшой – вряд ли сильно больше, чем на полсотни тысяч населения, чистенький, аккуратный. Почти как дома, ей-богу. Разве что вместо привычных тополей растут пальмы, но это ж так – мелочи, по сути…

Погуляли хорошо, а когда уставали, то останавливались где-нибудь мороженого поесть или в кафе летнем посидеть, как сейчас, к примеру…

– С прибытием в Америку, молодой человек! – неожиданно поприветствовала меня севшая за столик напротив женщина лет сорока – такая вся из себя мадам, но с лицом загнанной лошади.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Юлька.

– Спасибо, – кивнул я. – А вы как узнали, что я только приехал?

– Да одеты вы традиционно бедно – для России это, может быть, и нормально, а здесь сразу же режет глаз… – как-то неприятно вздохнула мадам.

И как-то сразу у меня к ней стойкая антипатия родилась… Чего это я бедно одет? Таких парней на улице – тысяча и маленькая тележка. И чего это если бедно одет, так сразу из России?

– Сами-то давно здесь? – с деланым равнодушием поинтересовался я, хотя и начал понемногу закипать. Ну так, просто. Такое гадливое ощущение, будто тебя оплевали. И вроде как уже оттёрся, а всё равно на себе какую-то слизь чувствуешь…

– Да уж двадцать лет, молодой человек. И вы даже не представляете, как я рада, что уехала из этой гнилой страны… Что бы я там делала, в этой нищей России? А здесь я…

– Тоже, наверное, ни хрена не делаете, – не сдержавшись, хмыкнул я. – Да и не знаю, откуда там вы сваливали, а лично я приехал из вполне нормальной страны. Вот лет двадцать назад в ней и правда плоховато было… Это, наверное, потому что такие, как вы, ещё не посваливали к чёртовой матери. Пошли-ка, Юля, – чего-то мне тут некомфортно стало… Пованивает чем-то…

Мадам сначала дар речи потеряла, а потом долго что-то мне кричала вслед. Нечто в духе «совок», «зомби с промытыми кремлёвской пропагандой мозгами» и даже, кажется, «фашист». Ну а как же без фашистов-то? Это ж милейшее дело – кто первым оппонента заклеймил таким образом, тому и козыри в руку.

«Совок», кстати, – это самое козырное. Особенно с учётом того, что родился Симонов Александр Петрович уже в середине девяностых.

– Саша, это было очень невежливо, – сурово произнесла сестра, когда мы отошли на некоторое расстояние.

– А чего она меня жизни учит? – скривился я. – Тоже мне удачливая эмигрантка… А у самой на сумочке «Версачи» с тремя ошибками написано, как и положено для нормальной китайской подделки.

Нет, ну а что, а? Да, я приехал не из Рая земного. Как бы не патриот, но по-хорошему любого нормального человека задевает, когда говорят, что он живёт в каком-то дерьмовом месте. Вот самому такое сказать – не зазорно, недостатки-то всегда есть. А если другой свою пасть открывает, то пусть сразу же её захлопывает, ибо нехрен.

– Агрессия – это плохо, – авторитетно заявила Юлька. – Хотя… Знаю я, где вам, пацанам, эту агрессию сбрасывать надо. Вперёд!

На удивление, привела меня сестрёнка не в какой-нибудь бар (чего я от неё, по правде, говоря и не ожидал) или ещё куда, а в место, которое ещё за несколько метров окружала какофония выстрелов.

– Ну и куда это мы пришли, товарищ Юлька? – поинтересовался я.

– Стрелковый клуб, – сообщила сёстра. – Тут всякие пострелушки происходят.

– Тааак… А ты-то, юное и наивное создание, откуда про него знаешь? Никогда ж за тобой даже простого интереса к оружию не замечал.

– Так из нашего класса все мальчишки сюда регулярно бегают, а хозяин местный – это дядя моей подруги Иви… Пойдём! Там интересно, всякие забавные штуковины есть!

Глава 7

Кэмп-Вайпер, Ирак, 2021 г.

С рекогносцировки мы приползли выжатые, как лимоны. Двоих вообще пришлось отправить в лазарет… Нет, мы не нарвались на «танго» – мы «всего лишь» попали в бурю.

Хотя ещё неизвестно, что было хуже – пули и взрывчатка или же песок.

Всё-таки песчаная буря – это… не слишком подходящее название для того, что сейчас, подобно исполинскому чудовищу, беснуется за стенами базы.

Это не просто буря – это летящий со скоростью сто километров в час песок, который превращается то ли в оружие уничтожения, то ли в орудие пытки. Он сдирает краску с машин и рвёт, будто наждачная бумага, кожу. Он разбивает стёкла и набивается в лёгкие.

И это – новая реальность всего региона от Средиземного и Красного морей до Персидского залива.

Когда началась эта реальность? Где-то после 2003 года – года Вторжения. Никто не знает наверняка, но говорят, что армия США применила какое-то экспериментальное оружие, чтобы уничтожить оборону Саддама. Вряд ли действительно стоит доверять «жёлтой прессе», хотя идея сдуть иракскую армию сверхмощными песчаными бурями выглядит довольно неплохо…

Но как бы то ни было, война в Ираке длится уже восемнадцать лет, а вместе с ней продолжаются бури. А ещё они стали сильнее – намного сильнее, чем только возможно себе представить. Произошедшая два месяца назад вообще, кажется, была объявлена самой сильнейшей за всю историю наблюдений…

Её назвали Бурей Тысячелетия – «Millennium Storm». И она умудрилась стереть с лица нашей загаженной планеты целую страну. Маленькую, но всё-таки страну – Кувейт. Под самым нашим боком – в подбрюшье Ирака, так сказать…

– Машины – в гараж, – скомандовал я, вылезая из «Хамви». – Отделения – по кубрикам. На сегодня всё, парни.

Я достал из кабины карабин, забросил его за спину и пошёл вперёд, на ходу разматывая куфию. Это, если что, платок такой арабский – в России его ещё арафаткой часто зовут. По нынешним временам – вещь просто незаменимая. Наёмники в Ираке каски почти никогда не носят, а вот платки в комплекте с тактическими очками – практически всегда.

До нашего модуля я, правда, не дошёл, предпочтя усесться в стихийно возникшем «зале отдыха», который образовался около холла главного здания базы.

База – это Кэмп-Вайпер, то есть Лагерь Гадюка около авиабазы Балад, что к северу от Багдада. Рядом с нами стоит ещё один лагерь – Анаконда, главная база федеральных войск во всём Центральном Ираке. Но она постепенно приходит в запустение – в условиях постоянных пыльных бурь поддерживать её в порядке становится всё тяжелее и тяжелее…