Я вижу тебя насквозь! Искусство разбираться в людях. Самые эффективные техники секретных агентов - Лео Мартин

Неудивительно, что маленькому автобусному предприятию «Пассажирские перевозки «Сарай» в соседстве с такой действительно крупной дичью внимания уделялось немного. Даже слишком мало, как думали мы с Сабиной. Во многих случаях наш путь к большому успеху начинался с мелочей. Мы решили продолжать работу и дать новорожденному имя.

У каждого расследования есть свое имя: дело X, операция Y, миссия Z. Основополагающий принцип в работе агентов – знать не больше, чем нужно, но и не меньше, чем нужно. Это относится и к внутренней организации. Каждый знает только то, что должен знать. Обычный на фирмах треп – что нового, кто чем занимается, где что происходит – не чужд и нашему заведению. Но он никогда не касается работы, то есть текущих дел и расследований. В целях соблюдения конфиденциальности и для обеспечения безопасности источников всем делам присваиваются абстрактные названия, которые ни в малейшей степени не позволяют делать заключения об объектах наблюдения, обстоятельствах и сути антиправовых действий. Например, по делу «Пантера» можно спланировать и организовать наблюдение таким образом, чтобы задействованные при этом сотрудники вплоть до начала активной фазы имели только самую необходимую информацию. Случайно услышав обрывок разговора вроде «…предстоит операция «Маренда», вряд ли кто-нибудь поймет, о чем речь, если, конечно, он не относится к посвященным.

Часто название говорило больше о команде, ведущей дело, чем о самом деле. Команда, на которую преимущественно работал Филипп, давала своим расследованиям исключительно яркие, полнозвучные имена: операция «Пума», «Орел», «Монте Карло», «Бельвю», «Диамант» или «Рокки». Люди, занимавшиеся у нас азиатскими делами, по-видимому, находили удовольствие в том, чтобы, в духе древней азиатской традиции караоке, вылавливать наименования из контекста «Дурного вкуса»[2]. Так появились «Пластиковый цветок», «Кинг-Конг» или «Auwei-auwei» (с баварским произношением, разумеется). В нашей команде коднеймы были абсолютно непредсказуемыми, как мы того и хотели. Причем возникали они на добротной основе: раскрываем «Дуден»[3], тычем пальцем наугад – готово. Кодовое название «Тарелочка».

– Если правда, что имя задает программу, то тут вряд ли будет толк, – похоже, НО решил выступить в роли пророка. Однако он мог бы проявить и лучшую осведомленность: названия у нас никогда ничего не программировали.

– Ах, знаете, тарелочки иногда бывают очень большими, – улыбнулась Сабина. Как всегда при наших утренних обсуждениях, перед ней возвышалась кофейная кружка размера XXL, на которой большими красными буквами было написано: «До тех пор пока мой шеф будет делать вид, что я много зарабатываю, я буду делать вид, что много работаю».

– А некоторые даже поднимаются в воздух, – дополнил я. Если верить газетам, прошлой ночью над полем близ Фрайзинга был замечен неопознанный летающий объект.

НО смотрел на нас с недоумением.

Сабина не могла больше сдерживаться. С ней это случалось редко. «НЛО», – громко прыснула она, и НО не осталось ничего другого, как только посмеяться вместе с ней, правда, несколько вымученно.

К настоящему моменту общая картина по-прежнему оставалась довольно смутной. Гипотезы, роящиеся в наших головах, легко могли оказаться воздушными замками. Но так часто бывало и раньше. То есть никаких серьезных причин для беспокойства. Здесь подозрительный намек, там донесение источника, какой-нибудь крошечный след, потом поиски, наблюдение, иногда счастливая случайность – и наконец, уверенность: за этим действительно что-то кроется!

Напряженный и болезненный этап. Чисто по-человечески мы склонны видеть то, что хотим увидеть. Принимая гипотезы за чистую монету, мы бессознательно направляем свое восприятие по такому пути, на котором оно будет только подтверждать нашу гипотезу.

Когда мы во что-то искренне верим, мы без труда находим и доказательства. И нам все равно, истинны они или нет.

Мы видим только то, что, как нам кажется, может подтвердить правоту наших мыслей, и слепы для всего остального. В обычной жизни это порой приводит к досадным разочарованиям, а в работе спецслужб – к необоснованному риску, пустой трате времени и сил, а в худшем случае и к подозрениям в адрес невиновных. Поэтому для нас чрезвычайно важно сохранять холодную голову и проводить четкие различия между предположением и фактом. Что легче сказать, чем сделать.

Агенты должны быть свободны

Нам свойственно постоянно оценивать все вокруг. Безразлично, будет ли это продавец, у которого мы покупаем хлеб, или наш деловой партнер, с которым мы ведем переговоры. Оцениваем мы не только людей, но и обстоятельства. Это правильно и необходимо. Вопрос лишь в том, как мы это делаем. На каком опыте, на каких переживаниях и ожиданиях основываются результаты наших оценок? В сущности, нам достаточно хорошенько разобраться с нашими ожиданиями, и мы будем знать, какой результат мы хотим получить. Агенты идут чуть дальше. Они всегда знают, что нужно делать, чтобы не позволять подсознанию управлять собой. Подсознание агента никогда не действует подпольно, тем более если речь идет о знании людей, потому что здесь оно служит важным измерительным прибором. Мы должны научиться корректно считывать показания и – прежде всего – неустанно калибрировать наше подсознание!

Насколько я компетентен в том, что касается знания людей?

На какой ступени из четырех я нахожусь?

1. Ступень неосознаваемой некомпетентности.

2. Ступень осознанной некомпетентности.

3. Ступень осознанной компетентности.

4. Ступень неосознаваемой компетентности.

Цель агентов состоит в достижении высшей ступени – неосознаваемой компетентности. Путь туда нередко лежит через неосознаваемую некомпетентность. Со своими оценками и решениями мы зачастую попадаем впросак и даже не замечаем этого. На нас словно нападает слепота. Как следствие, возникают лишние проблемы, но мы и в этом обычно не отдаем себе отчета. Не замечаемая нами собственная некомпетентность не вызывает у нас отрицательных переживаний – и это единственный плюс данной ступени. А минус ее в том, что мы нисколько не продвигаемся вперед. Наверняка вы уже преодолели эту ступень, иначе вы не стали бы проходить через трудные тесты и жесткий отбор и не дочитали бы книгу до этого места.

Рано или поздно мы начинаем понимать, что наше поведение влияет на поведение других людей. Мы замечаем, что в общении с окружающими мы сами порой создаем ненужные трудности. Что-то заедает, идет не так. Осознавая ошибочность своих слов и поступков, мы догадываемся, что знаем очень мало и, если бы знали больше, многое могло бы пойти по-другому. Теперь мы допускаем, что наша оценка другого человека способна ввести нас в заблуждение. Но, к сожалению, пока еще не очень хорошо представляем себе, каким образом это можно было бы изменить. Тем не менее мы сделали важный шаг вперед – поднялись на ступень осознанной некомпетентности.

Лишь прочно утвердившись на ней, мы можем достичь третьей ступени – осознанной компетентности. Мы уже поняли, что своим поведением, оценками или решениями нередко излишне усложняем ситуацию, нам захотелось узнать, как можно избежать этого. Мы стали искать выход и нашли, или придумали, стратегию, позволяющую оптимизировать наше восприятие других людей и наши реакции. Чтобы реализовать эту новую стратегию, эту новую установку, этот новый способ поведения, нам потребуются полнейшее внимание и сосредоточенность. Само собой это пока не получается, однако все же работает. Мы целенаправленно сканируем других людей на основании различных критериев – с некоторыми из них вы познакомитесь в ходе выполнения нашей миссии.

Чтобы достичь мастерства в чем бы то ни было, нужно много тренироваться. Постепенно вы будете чувствовать себя все более уверенно и в какой-то момент просто перестанете замечать, что анализируете своих собеседников. Зато заметите, что все реже ошибаетесь и все чаще выбираете правильный путь. И это случается автоматически. Как бы само собой. То, что начиналось как стратегия или просто сознательная работа над своими установками, глубоко усвоилось и стало частью ваших жизненных принципов. Вы добрались до высшей ступени – ступени неосознаваемой компетентности.

Впрочем, по этим ступеням мы поднимаемся не только в области знания людей. Человеку за рулем автомобиля наличие неосознаваемой компетентности в качестве постоянного пассажира тоже не помешает.

Лично я периодически подвергаю свои убеждения совершенно сознательной проверке. К этому меня подтолкнул все тот же НО в одной из наших долгих бесед. Прошло всего несколько недель с начала моей работы, я находился в исходной точке своей карьеры секретного агента. Вероятно, НО прочитал мои мысли об одном из коллег.