Спасти человека. Лучшая фантастика 2016 (сборник) - Румит Кин

Мешок пришлось застирывать в луже, а в соседней луже отмывать самого спасателя, который мужественно терпел экзекуцию, лишь однажды жалобно проговорил:

– Я же не знал…

«Что ты вообще знаешь», – хотел сказать я, но промолчал, вспомнив, как меня возили на одну из населенных планет, в небольшой по нынешним меркам город. Там все мелькало, двигалось, говорило с невероятной скоростью. Я не успевал ничего понять, как окружающее менялось, и новые реалии были столь же невнятны, как и предыдущие. Я не сумел просуществовать там и полчаса, меня эвакуировали домой, и с тех пор я безвыездно жил возле излучателя. Так что не стоит задирать нос и хвалиться своей исключительностью. Спасатель не побоялся сунуться в заросли, где его очень быстро схарчили, а вот рискну ли я поехать в какой-нибудь мегаполис, еще неизвестно.

Спал спасатель в мешке, наглухо закрыв горловину. От завтрака отказался, так что вышли мы, едва начал брезжить тусклый свет.

Я почти бежал, хотя и понимал, что бегать по зарослям не стоит даже в тех местах, где бывал сотню раз. Захребетник твердил что-то про степени допуска, мол, Карьер не выдаст мне всей информации, поскольку она не доступна рядовым пользователям. Ха-ха! Это мне он что-то не выдаст? Я думаю чрезвычайно медленно, но в запасе у меня было несколько лет, чтобы обойти все степени защиты. Мои воспитатели полагали, что Карьер будет следить за мной, а на самом деле я давно слежу за Карьером. Не важно, что машина стократ быстрее человека, управлять все равно будет человек.

Еще передо мной стоял вопрос, куда девать спасателя. Не может же он храниться в мешке, пока я буду совершать второй поход в заросли. Потом меня осенило: ведь на станции есть колыбель, в которой я лежал, когда мне было два месяца от роду. Колыбель достаточно просторна, чтобы туда поместился миниатюрный спасатель. Там есть простейшие разъемы, которыми я так и не научился пользоваться, а вот спасателю они очень пригодятся. Но главное, спасатель будет накормлен, напоен, подлечен и надежно укрыт от всего, что может прилететь из зарослей. А то не хватает, чтобы его инфицировала чипсовая пыль, от чего он превратится в человекообразную лягву. Кроме того, колыбелька предложит ему обучающие программки для новорожденных детишек. Почему-то последнее соображение заставляло меня тихо умиляться.

Спасатель тоже размышлял на эти темы, во всяком случае, он непрерывно бормотал, нечленораздельно обращаясь не то ко мне, не то к несуществующим информационным массивам. Объединяла этот бред рефреном повторяемая мысль, как бы нам отправиться в заросли вместе, раз уж он один не смог дойти.

Наконец я не выдержал.

– Что тебе неймется? Видишь же, там нет дороги для таких, как ты. Зачем тебе обязательно идти?

Ответ заставил меня удивиться.

– Потому что я мужчина.

Сказанное ничуть не походило на логические диалоги с Карьером. На вопрос «Зачем?» – спасатель ответил: «Потому что». Значит, это не столько ответ мне, сколько результат его собственных долгих размышлений. Уж такие вещи я понимаю.

– Я много читал древней литературы, и современную хронику я тоже смотрю, хотя и с десятикратным замедлением. Мужчина должен быть сильным, а ты даже среди изнеженных современников будешь слабаком. Сам подумай, ты не смог есть малину, которой лакомятся все, кто угодно. Твой удел – питательные кашки. Какой же ты мужчина? Мужчина – это я.

Кажется, он засмеялся. Не знаю, как иначе интерпретировать звуки, которые он издал.

– Сила вовсе не в том, чтобы поднимать тяжести. Любой автопогрузчик делает это лучше, чем ты. Сила во владении информацией, в способности воспринимать, перерабатывать ее и принимать решения. Для этого приходится многим поступаться, в том числе способностью переваривать малину и бегать босиком.

– И много тебе помогла твоя информация? Тупой медмех слопал тебя вместе со всеми твоими знаниями.

– Я столкнулся там с неизвестным, неизученным явлением. К сожалению, результаты погибли. Из-за того, что неподалеку работал излучатель, я не смог передать их в центр. Но я помню, что там было неизведанное, а это самая важная информация. Частности можно будет легко восстановить. Настоящая беда в том, что я не смог выручить человека. Значит, я должен идти снова. Потому что я мужчина.

Ничего не скажешь, характер у человечка был железный. Вот только железо в зарослях ржавеет очень быстро.

– Мужчина должен знать границы своих возможностей и не мешать тому, кто может больше. А я могу больше. Я пойду к месту катастрофы один и доберусь туда, хотя и не владею всей информацией. Как ты только что сказал: «Потому, что я мужчина».

– Да какой ты мужчина? Даже с точки зрения биологии мужчина это не переразвитые мышцы, а первичные половые признаки, о которых твоя любимая древняя литература стесняется писать. В своем нынешнем состоянии я не могу судить, что тебе известно по этому поводу, но должен тебя огорчить: ты не мужчина.

Это был удар ниже пояса. Очень хотелось встряхнуть мешок, чтобы захребетник умолк, но я лишь сжал зубы и ускорил шаг.

Станцию уже было видно. Последние полкилометра я преодолел рысью, стараясь только не слишком растрясти нежного мужчинку. Еще на ходу стащил с плеч мешок, а оказавшись в изолированном помещении, не раскрывая, поставил его в угол. Словно там не живое существо, а добытые в зарослях образцы растений. Дал задание Карьеру, затем активировал колыбельку, много лет пребывавшую в забвении, подогнал ее к мешку. Отлепил клапан, выпуская спасателя на волю. Указал на створки колыбели:

– Полезай.

– Сначала надо получить координаты…

– Как ты их получишь? У тебя ни одного разъема не осталось целого.

– Осталось. И потом, можно голосовой связью воспользоваться.

– Ишь, о чем вспомнил… А маршрут тоже будешь голосовой связью прокладывать? Полезай. На станции это единственный механизм, с какими ты привык иметь дело. Здесь тебе хотя бы первичный набор чипов восстановят.

Спасатель вздохнул и, по-червячьи извиваясь, заполз в колыбель.

Вот так. Колыбель не выпустит его наружу, пока не залечит все травмы, не восстановит и не протестирует все контакты. Колыбель действует основательно и неторопливо, она запрограммирована на обслуживание младенцев, а не пострадавших спасателей.

Пять минут ушло на сборы, еще столько же – чтобы выделить и переписать на отдельный носитель массив информации, касающийся недавней катастрофы. Координаты я уже получил, остальное будет адаптироваться к моему режиму восприятия по дороге к месту аварии. Даже если пыль сожрет носитель прежде, чем я узнаю все, что там записано, координаты мне известны, и их из моей памяти не выест никакой медмех.

Уходя, я оглянулся на колыбель. Спасатель что-то призывно бормотал, но я не стал вслушиваться. Обида слишком сильно жгла грудь. Тоже мне мужчина нашелся, с первичными половыми признаками… Это что, висюлька, что у него промеж ног болтается, – первичный признак? Как же, пусть кому другому рассказывает.

Прежде мне не доводилось идти по зарослям и одновременно считывать не предназначенную мне информацию. Но ничего, вроде бы справлялся.

Дорога практически совпадала с той, по которой я шел в прошлый раз, ведь тогда я следовал за спасателем, перевшим прямиком к цели. Пару раз я обходил неприятные места – прямой путь не всегда самый быстрый, – да крюк ради малины не пришлось делать. Ночь, уже третью подряд, провел на Каменном бугре. Этак скоро там хворост кончится, придется сидеть без огня, греясь возле одинокого термопатрона. В прошлые ночи термопатроны тоже пришлось тратить, иначе хворост не разгорится, поскольку из облаков продолжало моросить. Эх, кончится спасательская эпопея, вернусь домой, высушусь как следует и все экскурсии буду совершать только в пустыню. Целый месяц в заросли носа не покажу.

Информационный блок тем временем нашептывал в ухо данные об упавшей капсуле. Нет чтобы сначала сообщить все, что известно о пассажире. Пассажирская капсула – это не лайнер и не космолет. Величиной она меньше даже стандартной грузовой капсулы и рассчитана на одного человека. Ею пользуются, если надо очень срочно пройти каким-то непопулярным маршрутом, где и один пассажир – редкость. Путешественник ложится в капсулу и засыпает или смотрит фильм с эффектом присутствия, а часа через три оказывается там, куда нужно попасть. Хотелось бы быстрее, но нуль-транспортировки покуда не изобрели и, судя по всему, вряд ли изобретут в обозримом будущем.

Но эта капсула разительно отличалась от обычной транспортной. Вместо стандартных систем жизнеобеспечения в ней имелась прорва дополнительного оборудования, в котором я, при всем желании, не мог бы разобраться. Вернее, мог, но на это ушли бы годы. Поэтому всю мусорную информацию я пропускал мимо ушей, стараясь вычленить главное. И я понял, в чем там дело! Это была медицинская капсула для перевозки тяжелобольных людей!