Седьмой сын - Хатчинс Дж. К.

Ученый вновь обвел взглядом притихших людей.

— Так какова же цель проекта? Мы хотели, чтобы каждый клон выбрал для себя особую профессию. Чтобы у каждого из вас была своя карьера.

Какое-то время «близнецы» пребывали в молчании, усваивая сказанное. Наконец бородатый толстяк задал краткий вопрос:

— Зачем вам все это?

— По многим причинам, Джек, — ответил Кляйнман. — Вы, как генетик, могли бы и сами понять. Конечно, в первую очередь мы разрабатывали и опробовали современные технологии клонирования и записи воспоминаний. Нам хотелось понять, насколько хорошо они будут работать. Однако многие из нас рассматривают этот эксперимент как решение философской дилеммы. Что больше влияет на человека? Природа или воспитание?

— Мои родители. Скажите… они живы?

Это был отец Томас.

— Люди, которых вы помните как своих родителей, действительно живы, — ответил Кляйнман. — И ваша мать, и ваш отец. Кстати, Хью сейчас находится на базе.

Группа снова начала шуметь. Изумленные мужчины не могли удержаться от беспорядочных выкриков. Их смущению не было предела. Лейтенант Чэпмен, стоявший перед дверьми, инстинктивно опустил руку на расстегнутую кобуру. Громче всех возмущался доктор Майк. Его лицо покраснело от негодования. Он вскочил на ноги. То место, где в его скулу вжимался ствол пистолета, стало алым, как форсунка электрической плиты. В синих глазах писателя сверкали искорки гнева.

— Хватит врать! — неистово выкрикнул он. — Я ухожу! Выпустите меня отсюда, черт бы вас побрал!

— Джентльмены, прошу вас… — взмолился Кляйнман.

— Значит, мама жива? — допытывался отец Томас. — И папа действительно здесь?

Килрой 2.0 хихикал.

— Я валю отсюда на хрен! — еще раз прокричал психолог.

Генерал Хилл поднялся из-за стола и грозно указал пальцем на доктора Майка.

— Сядьте на место!

— Пошел ты в задницу!

Хилл сжал кулаки и направился к нему. Внезапно навстречу генералу шагнул морской пехотинец. Майкл согнул мускулистые руки и вытянул вперед открытые ладони. В комиксах такая поза обычно означала: «Мы пришли к вам с миром». Хилл остановился и, взглянув в глаза мужчины, хрипло проревел:

— Что вам нужно, солдат?

— Сэр, я хочу понять, что происходит, — отчеканил Майкл.

В его тихом голосе сквозило отчаяние.

— Я хочу знать, что здесь, черт возьми, творится.

Хилл яростно выдохнул воздух через широкие ноздри и посмотрел на пожилого ученого.

— Скажите им, Кляйнман.

Старик снял очки и бросил их на стол.

— Вас собрали здесь по очень веской причине! Мы должны остановить его! Человека, клонами которого вы все являетесь. Я имею в виду Джона Альфу Смита.

Глава 4

Созвездия. Прошли годы с тех пор, как Джон видел их так ясно. Смог и огни Майами затмевали все, кроме самых ярких звезд, — даже если вы были на пляже. Только Ориону хватало храбрости прорываться через ночную мглу Южной Флориды. И лишь Венера находила в себе силы мерцать у кромки горизонта. Чтобы смотреть на созвездия, вам нужно было удалиться от огней большого города. Джон понял, что секретная база находилась где-то в сельской глубинке.

Он затянулся «Кэмел-лайт». Когда три часа назад они покинули конференц-зал, старик Кляйнман дал ему пачку сигарет. Остальные «близнецы» не возражали против его курения. Джон выдохнул струю дыма, наблюдая, как сине-серые колечки закрутились в воздухе, поднимаясь к потолку этой странной круглой комнаты, чтобы там, вверху, рассеяться на фоне куполообразной остекленной крыши. Казалось, что он сидел на дне зерновой башни. Его окружали стены с восемью дверьми. Одна из них вела в коридор. Другие — в семь маленьких спален. В жилые апартаменты.

Его удивляло, что большая часть бета-клонов не выходила оттуда в круглое помещение, которое Кляйнман называл «общей комнатой». Как они могли спать за этими дверьми, за окнами с внешней зеркальной поверхностью, в крохотных спальнях размером с пенал? Как им удавалось игнорировать облако вопросов? Да, Джон чувствовал усталость, но спать ему не хотелось. И сможет ли он вообще теперь уснуть? Особенно после того, как он увидел шесть пар собственных глаз и услышал, что его детские воспоминания были компьютерным файлом, переписанным с компьютерного диска? После того, как он узнал, что его вырастили в пробирке? Тут у любого возникли бы проблемы со сном, даже если бы он и не во все поверил.

Впрочем, Джон не желал пока проверять свои предположения. И, судя по всему, Майкл и Джек разделяли его настроение. Несмотря на поздний час, они пили кофе и, сидя на кушетке в центре комнаты, делили друг с другом тревожное молчание. На их лицах застыли натянутые улыбки. Наверное, со стороны они выглядели как давно потерявшие друг друга и вновь встретившиеся родственники. Начиналось раннее воскресное утро. С момента их похищения — или, в случае морпеха, с момента переброски его на новое место службы — прошло чуть меньше суток. Джон теперь знал кое-что о жизни своих «близнецов». Хотя, если Кляйнман говорил им правду, ему полагалось знать о них все — по крайней мере, детство до четырнадцати лет…

Поначалу беседа не клеилась и шла рывками. Они, по умолчанию, старались не говорить о клонировании. Однако Джон чувствовал, что всем им подсознательно хотелось поделиться сведениями. Он даже сравнил это с тем, как курильщики делятся между собой затяжками последней сигареты: отверженные обществом, отправленные дымить куда-то на улицу, они собираются в группы вдали от офисных дверей, где проходящие мимо клиенты могли бы подать на них жалобу. Когда замечаешь собрата-курильщика, пусть даже незнакомого, голос сердца требует завести с ним беседу. Ведь, помимо прочего, вы с этим человеком уже имеете как минимум одну общую страсть.

Джон, Джек и Майкл действительно имели нечто общее. Когда лед смущения треснул, они заговорили о своих делах, профессиях и тех, кого любили. Майкл служил командиром роты в корпусе морской пехоты. У него был домик в Колорадо. Он не имел семьи, но кое с кем встречался. Когда остальные поднажали, Майкл открыл им имя возлюбленного: Габриэль.

— Если уж вы спрашиваете, то я так скажу, — с улыбкой добавил он. — Габ прекрасный друг. Мне очень хочется съездить домой, чтобы повидаться с ним. Наверное, он сейчас тревожится обо мне.

Джон и Джек понимающе закивали. Они симпатизировали ему.

Джек работал заместителем начальника Рекомбинационной генетической лаборатории в Университете Аризоны. Он был женат, имел двух дочерей-близняшек. Иногда ирония судьбы напоминает нектарин, столько же удовольствия.