Мужчина внутри - Лора Ли

Она закрыла глаза и тяжело задышала. Она сможет справиться с искушением, которое заживо ее сжигает. Конечно, сможет. Могла же раньше.

Рони прикусила губу, когда пальцы Табера скользнули вверх, отодвинули край блузки, обнажили отметину на шее. Она могла бы повернуться и посмотреть ему в глаза, но не нашла сил сдвинуться с места.

Рони пискнула. Просто не смогла сдержаться. Его язык коснулся маленькой ранки, его рот накрыл ее, нежно посасывая — и внутри нее все сжалось. Ее вагина потекла, запульсировала — и Рони оказалась почти на грани оргазма, когда его зубы царапнули кожу там, где была метка.

Она сжала пальцы на его предплечьях, когда Табер позволил своим рукам скользнуть по груди, удерживая ее, пока язык терзает плоть. Пока он мучает ее.

— Пожалуйста, — она знала, что он не услышит, но не могла найти в себе сил закричать, когда удовольствие волной прошлось по телу от точки, которую он ласкал своим ртом, до твердых набухших сосков и ниже — к ее мокрой вагине. Она почти взорвалась.

Он оторвался от ее шеи и медленно вернулся на свое место. Но Рони не стало легче. Она сжала зубы, проклиная Табера, проклиная себя, и сгорая от страсти. Она готова была умолять его овладеть ею, умолять его облегчить ее страдания, которые становились только сильнее с каждым мигом, что она провела рядом с ним. И это было плохо. Совсем плохо.

Глава 6

Все сложилось просто замечательно, сказал себе Табер. Полет из Восточного Кентукки обратно домой в Виргинию был быстрым, четким, спасибо за это маленькому военному вертолетику. Этот вертолетик был одним из тех немногих преимуществ, что получали за свои многочисленные беды такие как Табер — сделанные по заказу, ради эксперимента.

Его тело наполняло желание, подпитываемое возбуждением, которое поднималось в Рони. Он чувствовал ее жар, и это почти сводило его с ума. В паху болело так, словно там была открытая рана, член пульсировал и ныл в плену джинсов.

Он смотрел в иллюминатор, отмечая каждый знакомый ориентир, считая каждую минуту до того, как сможет затащить Рони в постель, раздвинуть ей ноги и вонзиться в горячие глубины ее влажного тугого лона.

Он ждал пятнадцать месяцев. Пятнадцать долгих мучительных месяцев. Черная болезненная пустота пожирала его душу день за днем. В этой пустоте было лишь желание, изнуряющее и бесконечное желание обладать одной-единственной женщиной. Табер не мог прикоснуться к кому-то еще, не мог вынести даже запаха другой женщины — так глубоко Рони засела в нем.

По этой, и по многим другим причинам он никогда не поймет, почему она оставила тогда на его столе ту короткую грубую записку. Женщины никогда не поступали с ним так, как поступила она.

И теперь Табер знал, что она его хочет, как и тогда. Так почему же она оттолкнула его? Он сохранил ту записку. Гнев и чувство предательства все еще ранили его при воспоминании о тех словах.

Он отказывался от своих чувств долгих пятнадцать месяцев, сражаясь с похотью, с голодом — ведь он не хотел открывать ей, кто и что он такое без ее на это желания. Он все это время знал, что решение Рони — лучший выход для них. Он не осуждал ее, не хотел заставлять ее делать то, чего хотело его гребаное тело. Но теперь черта-с-два он даст ей уйти.

Его поцелуй стал страховкой. Теперь Рони не уйдет от него. Тот гормон, который попал в ее тело, должен ее подготовить. Возбуждение будет расти и расти до тех пор, пока она окажется не способной сопротивляться его прикосновениям. Да она даже ходить вряд ли сможет, когда он утолит, наконец, свой голод. Он так долго ждал.

— Мы приближаемся, — обернувшись, сказал ему Кэбал.

Вдали уже был виден особняк. Он был воплощением изящества, величия, элегантности. На каждом из трех этажей был балкон, высокие колонны поддерживали крышу и придавали огромному белому зданию живописные очертания. Столетний особняк посреди плантации поддерживался в отличном состоянии. Предыдущие владельцы содержали все просто идеально, сохраняя снаружи исторический вид при современном интерьере.

Его рука сжалась на талии Рони, и он почувствовал, как она замерла. Первобытное чувство страха смешалось в ее аромате с животным сладким желанием. Она боялась, и этот страх только усиливал бурление ее крови. Адреналин бушевал в ее сосудах, разнося гормон по организму.

Вертолет приземлился на посадочную площадку с мягким толчком, двигатели зажужжали ниже, пока Табер отстегивал ремни безопасности — свой и Рони. Он заглянул в ее глаза, заметил скопившееся в теле напряжение, расширившиеся зрачки, румянец на щеках. Ее голубые глаза блестели от желания. Ее тело трепетало от страсти.

— Что ты сделал со мной, Табер? — растерянно спросила она надломившимся голосом, когда Таннер и Кэбал покинули вертолет.

— Идем в дом, я тебе там все объясню.

Он спрыгнул с подножки вертолета и, ухватив Рони за талию, помог ей сойти.

Она вздохнула, когда он прижал ее к груди перед тем, как поставить на землю. Прикосновение тела Рони заставило желание вспыхнуть с новой силой. Слава Богу, им не надо было далеко идти.

Табер сжал ее руку и повел к джипу, который подогнал к площадке Таннер. Ее пальцы трепетали в его руке, но тело трепетало сильнее. Табер почувствовал, как Рони буквально тряхнуло, когда он помог ей усесться в машину. Казалось, она на грани.

Его поцелуй сотворил с ней то самое, о чем рассказал им раньше Кэллан.

Половой гормон, содержавшийся в миндалинах на языке, почти сразу же в момент поцелуя попал в ее организм. Уровень возбуждения возрос, желание ощутить его прикосновение, его вкус возросло, почти лишая разума. Но он все равно хотел ее сильнее.

Все это Табер время ощущал себя беспомощным, пойманным в путы собственного желания и страсти, справиться с которыми ему было не под силу. Никогда раньше животное внутри не получало отпора. И этого не случится снова.

— Дом, в котором мы живем, раньше принадлежал Совету Генетики, — сказал он Рони, пытаясь казаться спокойным, пока Таннер гнал машину по выложенной камнем дороге к особняку. — Теперь это наша база. Мы здесь в безопасности, среди таких же, как и мы. Нас становится все больше. Ты тоже будешь здесь в безопасности, Рони.

— Правда? — ее тон сказал ему, что она не очень в это верит. Плохо. Но он теперь ее не отпустит.

Рони держалась так далеко от Табера, как могла, но в джипе было не так-то много места. Ее тело горело, ее запах был сладок и прян. Он был вдали от нее слишком долго, пытаясь играть в благородство, защищая ее от себя и правды, сокрытой в его крови.

Табер подавил ухмылку, когда наткнулся на ее полный негодования взгляд. Да, видимо, Рони постепенно приходила в себя от дневных происшествий и начинала злиться.