Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - Алексей Ракитин

— на нижней трети правой голени осаднение кожи 4,0 х 2,0 см (7);

— в области левого голеностопного сустава на передней боковой и задней поверхностях имеются ссадины буро-красного цвета размерами 1,0 х 0,5 см и 3,0 х 2,5 см с кровоизлияниями в подлежащие ткани (8).

Внутренних травм погибший не имел. Судмедэксперты зафиксировали характерные для смерти от переохлаждения признаки, проявляющиеся в состоянии внутренних органов, — полнокровие мозговых оболочек, «пятна Вишневского» на слизистой желудка, сверхпереполненность кровью внутренних органов — сердца, печени, почек.

Количество мочи в мочевом пузыре — до литра, т. е. больше, чем у остальных членов группы. Это вовсе не означает, что Игорь Дятлов менее других боролся за спасение себя и своих друзей — скорее лишний раз подтверждает то наблюдение, что для промороженных трупов данный признак не является значимым. Также описана симптоматика острого отека легких, хотя и не такого выраженного, как у Юрия Дорошенко. Острый отек легких мог развиться в агональной стадии при появлении сбоев в работе сердца и общей разбалансировке центральной нервной системы. Как и в остальных трех случаях, эксперт Возрожденный заключил, что смерть Игоря Дятлова последовала в результате переохлаждения и явилась несчастным случаем.

Какие первоначальные выводы можно было сделать из анализа экспертиз Бориса Алексеевича Возрожденного?

Прежде всего, нельзя не обратить внимание на недостаточную защищенность погибших от холода. Из четырех погибших головные уборы имелись только у Зины Колмогоровой, а обуви не было ни у кого.

Но, кроме этого, судмедэксперты не могли не отметить еще одну странность, связанную с особенностями поз погибших. Дело в том, что советская судебно-медицинская наука следующим образом рекомендовала осуществлять распознавание смерти от переохлаждения: «Распознавание. Смерть от переохлаждения связана с первичным нарушением жизненных функций. Бесспорных анатомических показателей при ней нет. Поэтому существенное значение имеет отсутствие могущих повести к смерти заболеваний и отсутствие данных о смерти от других внешних факторов, при нахождении умершего в условиях, возможных для наступления смерти от холода <…> Здесь подлежат учету: а) При наружном исследовании: 1) поза трупа, напоминающая зябнущего человека…» (цит. по: Райский М. И. Судебная медицина для студентов и врачей. М.: Медгиз, 1953. С. 232).

И что же мы видим? — ни один из четырех трупов, обнаруженных в районе Холат-Сяхыл в феврале-марте 1959 г., не имел той самой «позы зябнущего человека» (или «позы эмбриона»), как то предписывалось академической наукой. Умирающий от холода должен был стремиться рефлекторно минимизировать теплопотерю, т. е. поджать к груди колени, охватить их руками, пригнуть голову, тем самым максимально уменьшив площадь поверхности тела, через которую происходит отвод тепла… Так в теории. А что же на практике? Все четверо вытянулись в полный рост, меховая безрукавка Дятлова распахнута и сдвинута куда-то в подмышки, две из трех пуговиц рубашки-ковбойки расстегнуты (а манжеты при этом застегнуты!). Если к этому добавить локализацию трупных пятен, никак не соответствовавшую положению тел при их обнаружении поисковиками, то у следователей невольно рождались мысли о том, что позы умерших и положения их тел принудительно изменялись до наступления трупного окоченения. А пустые карманы одежды туристов рождали подозрения о посмертном обыске.

В общем, все это как-то не очень соответствовало классической картине смерти от замерзания.

Помимо этого нельзя не отметить явную несбалансированность в одежде между членами группы: найденные на склоне Дятлов и Колмогорова имели по несколько штанов, в то время как Дорошенко и Кривонищенко оказались раздеты до кальсон. Причем глагол «раздеты» следует понимать буквально, обоих скорее всего действительно раздевали после смерти товарищи, стремясь воспользоваться их одеждой. Порезы, обнаруженные на руках Дорошенко, были нанесены сквозь одежду при попытке отрезать рукава свитера или куртки, которые на момент составления актов СМЭ оставались еще не найдены. Отрезание рукавов одежды замерзающими людьми выглядело вполне логичным — в рукава можно было засунуть руки или ноги, используя как импровизированные носки или перчатки. Кроме того, аккуратное раздевание трупов обмороженными малоподвижными руками представлялось практически невыполнимой задачей, в то время как использование ножа ускоряло и упрощало эту процедуру.

Предположение о раздевании трупов Дорошенко и Кривонищенко, при котором производилось разрезание одежды погибших, хорошо согласовывалось с фактическим расположением фрагментов одежды, найденных под кедром. В протоколе осмотра, составленном прокурором Темпаловым, упомянуты рубашка-ковбойка с восемью рублями в кармане, прожженный носок, полусгоревший подшлемник; кроме этого, в воспоминаниях участников поисковой операции фигурируют и другие мелкие предметы, в частности носовой платок, принадлежавший Дубининой, и оборванный (или обрезанный) рукав черного свитера. В свитере с оборванным обшлагом рукава была найдена Зина Колмогорова, но возле костра рвали явно не ее свитер, поскольку найденный рукав отличался от него по цвету.

Юрий Юдин, привлеченный следствием к опознанию вещей, найденных на перевале, уверенно узнал в синей меховой безрукавке, в которую был облачен Игорь Дятлов, собственную вещь. Эту безрукавку Юдин отдал Дорошенко при прощании утром 28 января. То, что она в итоге оказалась на другом человеке, лишь подтверждало факт перераспределения вещей внутри группы.

Еще одним немаловажным результатом проведенных экспертиз явилось установление того, что погибшие туристы были трезвы и активно боролись за свою жизнь. Было известно, что в их распоряжении имелись две фляжки спирта, но судебно-медицинское исследование сняло все подозрения на неадекватность поведения членов группы или конфликт между ними, обусловленные приемом спиртного. Констатация этого факта имела существенное значение для правильного понимания того, что же именно могло случиться с пропавшей группой.

Одним из важнейших вопросов, который ставился следователем перед судебным медиком, был вопрос определения времени смерти. Заключения, подготовленные Возрожденным и Лаптевым по результатам вскрытий первых четырех тел, дали непротиворечивые ответы: по мнению экспертов, речь могла идти о 6–8 часах с момента последнего приема пищи. Необходимо оговорить, что этот интервал нельзя считать однозначно определенным — дело в том, что на морозе, в условиях замерзания, обменные процессы в человеческом организме могут замедляться и скорость эвакуации пищи из желудка и ее дальнейшего продвижения в кишечнике значительно отличается от нормальной. В любом случае, полученный вывод о времени наступления смерти туристов однозначно свидетельствовал о том, что они не успели осуществить прием пищи на месте последней стоянки.

Указание экспертов на переохлаждение как причину смерти каждого из четырех туристов выглядело вполне обоснованным и вряд ли могло быть поставлено под сомнение. Прежде всего, тела погибших не имели следов внешнего агрессивного воздействия — термических и химических ожогов, следов когтей и зубов животных, ранений огнестрельным или холодным оружием. Голень Кривонищенко имела пугающего размера ожог, но, принимая во внимание наличие рядом с трупом костра, это не казалось странным. Кривонищенко и Дорошенко имели многочисленные ссадины и мелкие поранения рук и ног, но поскольку их тела нашли рядом с кедром и костром, логично было предположить, что все эти повреждения были получены в процессе сбора хвороста. Напомним, что ветви дерева, под которым был разведен костер, оказались обломаны на высоте до 5,5 м, а на стволе кедра остались многочисленные следы крови. Залезавшие на дерево молодые люди, цепляясь замерзшими руками за ствол, невольно повреждали кожу и при этом не ощущали боли ввиду потери ею чувствительности. Соответственно, характер телесных повреждений Кривонищенко и Дорошенко в целом не противоречил выводу эксперта.

В таком примерно положении находилось следствие, получившее 4 марта 1959 г. в свое распоряжение заключения судебных медиков о причинах и времени наступления смерти четырех из девяти членов пропавшей туристической группы. Прокурор Иванов, безусловно, не мог не чувствовать некую двойственность ситуации: с одной стороны — разрезанная палатка, вытянувшиеся в полный рост трупы погибших, возможно кем-то перевернутые и обысканные, т. е. вроде бы явный криминал, а с другой — уверенное указание судебных медиков на низкую температуру, т. е. природный фактор, как причину смерти. В каком направлении надлежало вести следствие?

ГЛАВА 4 ЧТО НЕ УВИДЕЛИ СЛЕДОВАТЕЛИ. ОГРЕХИ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА РАССЛЕДОВАНИЯ