Тэлон (ЛП) - Коул Кериен

Отличная работа, эксперты-романтики! Отличная работа! 

Глава 10

АЗИЯ

Я просыпаюсь из-за приглушенного света, струящегося из щели между закрытых штор. Спросонья несколько мгновений щурюсь, а потом вспоминаю, где нахожусь.

Номер для новобрачных.

Выставив вперед левую руку, я таращусь на непривычное кольцо на пальце, затем осторожно стаскиваю его, чтобы прочитать слова, выгравированные на его внутренней стороне. В безумии вчерашнего дня я совершенно забыла, что за несколько недель до свадьбы нас попросили выбрать слова, которые будут выгравированы на кольце наших будущих супругов. Об этих словах мы могли бы вспоминать позже, когда, хотелось бы надеяться, будем женаты и счастливы друг с другом.

Я выбрала для его кольца слова: «смейся и люби вместе со мной».

На моем выгравировано: «нет начала, нет конца, только сейчас».

Хм. Что ж, мне очень нравится, но хотелось бы знать, что именно это значит. Может, он из тех, кто предпочитает жить только сегодняшним днем? В общем-то, мне следует радоваться, что он не выбрал для моего кольца что-то вроде «рок рулит!».

Я надеваю кольцо обратно, потягиваюсь и поворачиваюсь на другой бок в огромной кровати. Мне все еще не по себе от того, что он спал на диване, в то время как я заняла эту кровать, которая вполне могла бы вместить десятерых. Однако этот его рыцарский жест — уступить мне кровать — я не могла не оценить. Очевидно, что под дикой внешностью есть место для заботливого сердца.

Я выбираюсь из кровати и ныряю в пушистый белый отельный халат. Я легла спать в одних только трусиках, поскольку решила перед сном избавиться от кружевного лифчика и пояса для чулок. Глупо вообще было покупать их. Могу ли я обижаться на его комментарий про динамщицу? Не нужно было надевать ничего сексуального, если я не была готова заняться сексом.

Но… могла ли вчерашняя ночь закончиться иначе, если бы он больше соответствовал моим представлениям? Стала бы я с ним спать, если бы он был коротко подстрижен, без татуировок, работал в офисе и не был бы рок-музыкантом? Возможно. Интересно, как меня саму это характеризует.

Тихонько открыв дверь спальни, я выхожу в гостиную и сразу замечаю, что диван пуст, а одеяло и подушки аккуратно сложены в его углу.

— Тэлон? — зову я, осторожно заглядывая в ванную, но его нет ни тут, ни на балконе.

Предположив, что он спустился в лобби за кофе, я достаю из сумки кое-что из своих вещей и направляюсь в ванную, принять по-быстрому душ. Выгляжу я ужасно: вчерашний макияж я не смыла, и теперь он слегка размазался, а волосы стоят колом из-за нечеловеческого количество геля, лака для волос и еще бог знает каких средств, которые Кэт использовала, чтобы усмирить мои непослушные пряди.

Я долго стою в душе, наслаждаясь мощными струями воды и тем фактом, что она горячая. В моей квартире воды приличной температуры хватает от силы минут на пять. Затем я вытираюсь, натягиваю джинсы и лиловую футболку с V-образным вырезом, которую собственноручно расшила крошечными стразами из горного хрусталя несколько недель назад. Потом сушу и укладываю волосы, немного расстроившись, что забыла дома утюжок, и, наконец, открываю дверь ванной, надеясь, что мы как-то сможем разобраться с нашей полной сюрпризов женитьбой.

Но его нет.

Глянув на часы на своем мобильнике, я осознаю, что провела в ванной как минимум сорок пять минут. Ему не потребовалось бы столько времени, чтобы сходить за кофе. Его мобильного, зажигалки «Зиппо» и сигарет на столике, где он бросил их вчера вечером, тоже нет. Его сумка все еще здесь, но вряд ли там есть что-то такое, без чего ему не обойтись, и что он не предпочел бы оставить, только чтобы свалить отсюда поскорее.

Он ушел.

Непрошеные слезы наворачиваются на глаза, и я быстро осматриваю комнату, надеясь найти хотя бы записку, но ничего нет.

Видимо, его заявление о том, что «мы в этом дурдоме вместе» ничего не значило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Слезы злости и разочарования струятся по щекам, пока я быстро заталкиваю свои вещи в небольшую сумку и сворачиваю свадебное платье в огромный неудобный сверток и направляюсь к двери. Позвоню Кэт из лобби, попрошу ее приехать, забрать меня и отвезти домой. Не хочу даже говорить сейчас с доктором Холлистер или Ким. Ничего из того, что они смогут сказать, не исправит того, что случилось. Даже команда экспертов не смогла выбрать мужчину, который бы захотел остаться со мной дольше, чем на один вечер.

Придется податься в монастырь.

Я как раз собираюсь открыть входную дверь, когда раздается писк электронного замка, и Тэлон, едва не сбив меня с ног, входит в номер. Он оглядывает меня с подозрением и кладет свой телефон и сигареты на маленький столик возле двери.

— Ты решила сбежать? — спрашивает он так, словно не верит собственным глазам. — Хотела просто так бросить меня здесь одного?

Я бросаю на пол свою сумку и огромное платье.

— Я думала, ты ушел. — Вытираю глаза, смутившись, что он увидел, как я плачу. — Проснулась, а тебя не было. Больше часа прошло. И твоих вещей тоже не было.

— Мои вещи лежат вон там. — Тэлон показывает на небольшую дорожную сумку на полу в гостиной.

— Я имела в виду твои телефон и сигареты.

Он протягивает руку, за подбородок приподнимает мою голову и заглядывает мне в глаза.

— Ты что, плакала?

Я пытаюсь отвернуться от него, но он не выпускает.

— Плакала? — повторяет он, глядя прямо на меня своими карими глазами.

— Немножко, — признаю я.

— Почему? — спрашивает он, скользя большим пальцем по моему подбородку.

— Думала, ты меня уже бросил.

Он наклоняется и нежно целует мои губы. И на этот раз я ему позволяю.

— Я все еще здесь, — говорит он, не слишком отстраняясь от меня. — Просто спустился в спортзал потренироваться. — Его губы снова прикасаются к моим, и по моему позвоночнику проходит невероятная волна трепета, которая, кажется, оседает где-то в районе живота. — Я стараюсь тренироваться каждое утро. А еще у тебя очень вкусные губы, — добавляет он.

— О…

Видимо, ванильный бальзам для губ, который я все пыталась довести до ума, наконец-таки достиг совершенства.

Тэлон отпускает мое лицо, поднимает мои вещи и спокойно несет их обратно в гостиную, словно этот поцелуй мне померещился.

— Давай договоримся, что не станем просто так бросать друг друга? — предлагает он, снова повернувшись ко мне лицом.

Я все так же стою как приклеенная на том же месте в крошечном коридорчике.

— Я только за. — Осторожно прикасаюсь пальцем к своим губам, все еще немного завороженная его поцелуем. Сама себе не хочу признаваться, но от него у меня до сих пор дрожат коленки.

— Ты правда думаешь, что я бросил бы тебя здесь одну, пока ты спала? — Он проводит рукой по своим волнистым волосам. — Какого хрена?

— Сама не знаю… — Я слегка пожимаю плечами, чувствуя себя идиоткой, что так погорячилась. — Я тебя не знаю. Не знаю, на что ты способен.

— Все понятно, — кивает молодой человек. — Для справки: я не мудак, Азия. Если у меня возникнет проблема, я тебе скажу. Не возьму и не сбегу просто так.

— Прости, что сделала поспешные выводы. Сама не знаю, о чем думала.

— Должен признаться, мне не нравится, что ты готова была так быстро свалить. Мы или барахтаемся в этой херне вместе, или не связываемся с ней совсем. Без маленькой толики доверия тут не обойтись.

— Ты совершенно прав, — соглашаюсь я, медленно возвращаясь в гостиную. — Просто это очень тяжело. И, если быть до конца честной, мне немного страшно. Мне часто приходилось оставаться одной, самые близкие люди меня легко бросали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Признаваться ему в своих страхах очень непросто, но доктор Холлистер настаивала во время наших с ней многочисленных встреч, что рассказывать партнеру о своих страхах очень важно.

Он смотрит на меня, прищурив карие глаза.