Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена - Джулия Кеннер

Но постепенно я возвращаюсь к жизни. Я связана по рукам и ногам, и мое тело настолько чувствительно, что я ощущаю каждую нитку простыней, на которых лежу. Мне хорошо как никогда. Я уверена, что сейчас Дэмиен меня развяжет, мы обнимемся и блаженно заснем. Что еще можно ждать от этой ночи? Я получила от нее все, что могла.

Однако я забыла, что Дэмиен Старк – совершенно непредсказуемый человек. Я чувствую, как его зубы прикусывают мой сосок, и все мысли о сне исчезают. Оказывается, во мне еще остались силы.

Я готова отказаться от еды, сна и всех моих друзей, чтобы эта сладкая пытка никогда не кончалась. Я готова жить в объятиях Дэмиена.

Я открываю глаза, приподнимаю голову и вижу, что он улыбается. Он умеет читать мои мысли. Но вдруг Дэмиен отводит от меня взгляд, и его улыбка исчезает. На его лице снова маска.

– Дэмиен? – с тревогой спрашиваю я и поворачиваю голову. На стене, среди фотографий в рамках, висят часы. Видимо, Дэмиен перевез в новый дом некоторые свои вещи.

Я пытаюсь сесть на кровати, но не могу. Я все еще привязана. Да, я открыта и ранима, но в этот момент мне кажется, что Дэмиен раним еще больше.

– Осталось меньше минуты, – говорит он и снова смотрит на меня. – Так кто же в полночь превратится в тыкву? Ты или я?

Он произносит эти шутливые слова весьма серьезным тоном, который выбивает меня из колеи.

– Ты в виде тыквы меня не очень сильно привлекаешь, – отвечаю я. – А меня оранжевый цвет полнит.

Дэмиен смеется, ложится на меня и трется возбужденным членом о мой живот. Он обводит мои губы кончиком пальца, и я почему-то забываю, как надо дышать.

– Ты все еще моя, – шепчет он.

Я не успеваю ответить, как он так неожиданно вводит в меня член, что я непроизвольно вскрикиваю. Мы медленно и нежно занимаемся любовью, потом его тело начинает содрогаться, и я закрываю глаза, чисто по-женски довольная тем, что он получает наслаждение от моего тела.

Дэмиен скатывается с меня и устраивается рядом.

– Ники.

Это не просьба и не вопрос. Это просто мое имя.

Мы долго лежим рядом. Наконец, я устаю от неподвижности и прошу его меня развязать. Он приподнимает голову. Я вижу в его глазах озорной блеск.

– Эй! – Я нетерпеливо стучу ногтями по спинке кровати. – Ты не собираешься меня развязывать?

– Думаю, стоит ли, – усмехается Дэмиен. – Зачем?

– Затем, что у меня скоро руки сведет.

– С радостью готов их помассировать.

– Ну, тогда затем, что в субботу у тебя здесь будет коктейльная вечеринка и гости будут спрашивать, что я здесь делаю.

– Зато представляешь, какую тему для разговоров я им задам?

– Мне, конечно, важно, чтобы гостям было о чем поговорить и чтобы они хорошо провели время, но я все равно хочу, чтобы ты развязал мне руки.

– Правда? – Дэмиен проводит пальцем по моему боку. Я чувствую что-то среднее между нежной лаской и щекоткой, и это ощущение очень приятное.

– А что бы вы хотели сделать руками, если я вам их развяжу, мисс Фэрчайлд?

– Я бы до тебя дотронулась. Ведь уже за полночь и я могу делать все, что хочу. Верно, сэр?

Дэмиен долго раздумывает и наконец кивает головой.

– Да, мэм. – Он развязывает узлы на запястьях. – Пожалуйста.

Я сажусь на кровати и сама освобождаю свои ноги. Очень приятно, что я снова могу двигаться. Потом я смотрю на Дэмиена. От него сложно оторвать взгляд, при свете свечи он кажется еще красивее. Я протягиваю к нему руку, чтобы почувствовать тепло его кожи. Очень медленно я кладу ладонь ему на сердце и чувствую, как сильно оно бьется.

Дэмиен ложится на кровать, и я усаживаюсь на него верхом. Я медленно провожу пальцами по его груди и слежу за тем, как напрягается его волевая челюсть. Я рада, что обладаю над ним определенной властью.

– Мне с тобой так хорошо, – признаюсь я. – И хочу, чтобы тебе было так же хорошо со мной.

– Мне очень хорошо. Я никогда в жизни не чувствовал себя так, как чувствую с тобой.

– Ты всегда держишь ситуацию под контролем, – говорю я и двигаю бедрами, чтобы показать ему, что сейчас ситуацию контролирую я.

– Нет, Ники, – он качает головой. – Все это сплошная иллюзия. Ты держишь в руках мое сердце. Пожалуйста, будь с ним осторожнее. Оно гораздо более хрупкое, чем ты можешь предположить.

Я очень тронута тем, что он сказал. Я провожу пальцем по его щетинистому подбородку, потом наклоняюсь к его губам и долго и нежно целую.

– Что ты хочешь? Как мне доставить тебе наслаждение? Что я могу сделать для тебя?

– Сейчас я хочу, чтобы ты лежала рядом и обнимала меня.

Мне хочется расплакаться от переполняющих меня чувств. Мне кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой. Я ложусь рядом, плотно прижимаюсь к нему, мне тепло и уютно.

– Я рад. Мне очень не понравилось, что папарацци расстроили тебя в начале вечера.

– Да, радости было мало. Но сейчас я в порядке. И мне кажется, что тебя сейчас они тоже мало волнуют.

– Я готов был головы им оторвать, – признается он.

– Я это заметила. Но дело не только в папарацци.

– Вот как?

– Меня расстроил тот странный телефонный звонок, – признаюсь я. – О чем был этот звонок? Карл создает тебе какие-то проблемы?

Дэмиен молчит.

– Послушай, Карл угрожал тебе, а он угрозы на ветер не бросает.

– Может быть, может быть.

– Дэмиен, перестань! – Я опять начинаю нервничать. – Давай начистоту. Произошло что-нибудь, о чем ты мне не говорил?

– Ничего серьезного. – Он трогает пальцем кончик моего носа.

Я с недоверием смотрю на него.

Дэмиен отодвигается, чтобы я могла его лучше видеть, и вскидывает вверх три пальца в скаутском приветствии.

– Клянусь, – говорит он, – тот звонок не имел никакого отношения к Карлу Розенфельду.

Я верю ему, но мое волнение не проходит. С такими людьми, как Карл, не шутят.

Глава 5

Я открываю глаза и вижу в окно звездное небо. Не могу понять, почему я проснулась. Поворачиваюсь к Дэмиену, чтобы обнять его и снова заснуть, но его нет. Простыня рядом со мной холодная. Я сажусь на кровати. В чем дело? Мы засыпали вместе, но в середине ночи он куда-то исчез.

Свеча догорела, но Дэмиен включил свет и поставил его на минимум – ровно настолько, чтобы можно было разглядеть стоящие в комнате предметы и не удариться об углы. Я смотрю в сторону кухни, но там темно, и оттуда не доносится ни звука. Еще раз прикасаюсь к простыне, на которой он лежал. Она холодная, а значит, он ушел уже давно.

Я встаю и поднимаю с пола халат. Надеваю его, и прикосновение шелка напоминает мне о Дэмиене. Потом я отвязываю пояс от спинки кровати и подпоясываюсь. Я смотрю на кровать и трогаю холодные металлические прутья изголовья. Мне очень нравится эта кровать, но она уже сыграла свою роль. Это была декорация, необходимая для определенной сцены, которую уже сняли.