Цифровой журнал «Компьютерра» № 166 - Коллектив Авторов

Еврокомиссия опубликовала в январе прошлого года черновик законопроекта General Data Protection Regulation, согласно которому все операторы, обрабатывающие персональные данные жителей ЕС, должны следовать ранее установленным правилам этой обработки, даже если находятся за пределами Евросоюза. Согласно определению Комиссии, «персональные данные — это любая информация, относящаяся к частному лицу, к его личной, профессиональной и общественной жизни. Под это определение подпадают имя, фотография, адрес электронной почты, банковские данные, записи в социальных сетях, медицинская информация или IP-адрес компьютера».

Отдельно оговаривается то самое «Право быть забытым»: «Личные данные должны быть удалены, если частное лицо отзывает своё ранее выданное разрешение [на обработку этих данных] или в данных нет больше необходимости и у организации отсутствуют законные причины хранить их».

Все знают мем «Сеть всё помнит». И с этим трудно поспорить: сам человек мог уже забыть, где он написал что-то лишнее, а потом это всплывает самым неожиданным и иногда небезопасным образом. Фактура велика: можно найти предостаточно историй, когда из-за раздражённого комментария работника в социальной сети в адрес своих работодателей ему приходилось искать новую работу; когда выплывшая откуда-нибудь «эротическая» фотография (или целая фотосессия) становилась причиной карьерного краха фигуранта (точнее, как правило, фигурантки); когда соискателю отказывали в работе, потому что какая-нибудь старая его фотография показывала скверный облико морале.

Но вот тут возникает достаточно сложный вопрос. Конечно, иногда злоумышленники вытягивают чужие «пикантные» фото из взломанной почты, однако чаще всего беспечные пользователи сами осчастливливают широкие круги своих онлайновых знакомых откровенными снимками. Потому что в социальных сетях давно и крепко выработалась привычка «жить наружу», выставлять на витрину даже самые личные, чтобы не сказать интимные, подробности личной биографии.

Потом они об этом могут горько сожалеть, однако исправить ничего уже не получается. Так вот, «право быть забытым» — это как раз право человека постфактум исправлять подобные ошибки.

- Сетевая эпоха привнесла удивительный факт: эффект вечности, — говорит Дмитрий Котенко. — Всё, что попадает в Сеть, хранится там вечно… Общество, по сути, начинает меняться. Если из нашей памяти некоторые вещи исчезают — события или негативные поступки, что-то, что мы хотели бы забыть, то интернет хранит их вечно. Соответственно мы с вами превращаемся в общество, которое ничего не забывает и ничего не может простить. Однажды совершённая ошибка, когда-то в молодости, в подростковом возрасте, — она будет с нами, как груз ответственности, до конца наших дней.

На первый взгляд кажется, что это некоторое преувеличение: интернету в его нынешнем виде меньше 20 лет, для вечности это ничтожный срок, судить по нему о том, как дальше будет развиваться общество, несколько опрометчиво. Но вот история с канадским психотерапевтом Фельдмаром, который в 2001 году опубликовал статью о том, как в 1960-е годы принимал ЛСД; за эту статью в 2006 году его не пустили в США, хотя события происходили сорока годами раньше.

- Особенность этих технологий, которые обрабатывают информацию, заставляет нас менять своё поведение. Получается глобальный конфликт: мы создали интернет, то есть технологию, а с другой — мы видим, что эти технологии, которые мы создали, начинают менять наше поведение, — отметил Котенко.

Далее он напомнил про высказывание Мишеля Фуко, французского философа-постструктуралиста, который говорил, что для создания идеального с точки зрения контроля государства необходимо у его граждан создать иллюзию постоянного наблюдения, модель «идеальной тюрьмы» по образцу

Чертёж Паноптикума Иеремии Бентама, 1791 год (Wikipedia)

Паноптикума Джереми (Иеремии) Бентама.

- Люди, находящиеся в интернете, начинают постоянно задумываться: а что будет завтра? Что будет, если эта информация будет как-то по-другому интерпретирована? — заявил Котенко. — Или, допустим, подросток, который в 15 лет, не сознавая последствий, размещает информацию о том, как он употреблял алкоголь или ещё что-либо, а в 25-летнем возрасте имеет шанс поступить на работу в Ernst&Young, и работодатель начинает проверять, что это за человек… Это ведь общеизвестный факт, что работодатели зачастую забивают в поисковик имя-фамилию, и полученная информация действительно влияет на принятие решения.

Так вот вопрос: имеет ли право человек управлять своими личными данными в Сети — например, ликвидировать фотографии с попойки, которые могли оказаться не только в его собственном фотоальбоме, но и где-то ещё? На сегодняшний день, на самом деле, это вопрос соотношения права и возможностей.

Если вечером объявлено штормовое предупреждение, а вы всё-таки вывесили на балкон сушиться свои джинсы, то начавшийся ночью ураган не лишит вас права собственности как такового, однако может временно лишить вас возможности контролировать вашу собственность, если джинсы наутро всё-таки найдутся на дереве в соседнем дворе, либо избавит вас от этой самой собственности, если найти джинсы не удастся. От такого force majeure можно было бы без труда застраховаться, найдя более спокойное место для сушки.

Имеем ли мы право управлять колебаниями воздуха, которые возникают, когда мы разговариваем? Может быть, и имеем, при этом в действительность есть только один способ ими управлять — не сотрясать воздух. Мы живём во времена, когда что-то утаить становится всё сложнее и сложнее, и это объективная ситуация: статичный, неизменный force majeure.

Однако Еврокомиссия считает, что дать людям инструмент для такой «нейтронной зачистки» и возможно, и нужно; что каждый человек имеет право обратиться с просьбой к оператору, обрабатывающему его личные данные, о ликвидации этих данных из всех своих баз.

Это предложение, однако, жёстко критикуется, причём как с идеологической, так и с технологической и юридической сторон. Например, всю ли информацию можно удалять? А если она представляет какую-нибудь историческую ценность? К персональным данным относятся и личные фотографии; можно ли удалять фото, на которых присутствуют несколько человек, а скрыться хочет только один?

Можно ли отнести к личным данным информацию, которую опубликовали о вас другие люди? И соответственно подлежит ли она удалению по вашему запросу, если она не наносит лично вам моральный или какой-либо иной ущерб? Логично предположить, что нет, это уже начинает граничить с нарушениями права на свободу слова и получения информации.

Наконец, встаёт вопрос технической реализуемости: как определить весь совокупный объём информации, подлежащей удалению? И как потом отследить, вся ли информация удалена? Технических средств для этого сейчас не существует. В том же Facebook, например, можно заблокировать свой аккаунт, можно даже путём хитрых манипуляций дать команду на полное удаление аккаунта со всем его содержимым (имея в виду, что в течение 14 дней Facebook будет ждать, не передумает ли пользователь, а ещё 90 дней — хранить данные на своих резервных страницах), но, например, фотографии с вашим лицом в чужих альбомах и оставленные комментарии сохранятся.

Возможность «зачищать» свои данные, безусловно, выглядит соблазнительно, особенно для людей вспыльчивых и легко возбудимых.

Исходя из логики Еврокомиссии, можно даже пойти дальше: например, на законодательном уровне установить для работодателей ограничения по срокам, запретить им пытаться получать о потенциальном соискателе какие-либо старые, более чем семилетней давности сведения о его биографии сверх тех, что он укажет сам; установить срок давности по компрометирующим фотографиям и/или высказываниям — например, пять лет до собеседования. В общем, как в уголовном праве. Да почему бы и нет? С точки зрения потенциального работодателя неподобающая фотография вполне может быть «криминалом», даже если она была сделана бог знает когда.

Но, кажется, и проще, и правильнее просто принять правила игры. Да, благодаря интернету мы живём в цифровом Паноптикуме. При этом каждый из нас одновременно является обитателем и камеры, и площадки надзирателя в центре Паноптикума.

Пресидио Модело, бывшая кубинская тюрьма-паноптикум, в которой ныне располагается музей

Однако, в отличие от заключённых, мы всё ещё имеем какое-никакое право не выставлять наружу всё, что составляет нашу жизнь. Правда, то, насколько ценным является это право, многие способны понять, только обнаружив, что лишились его.

К оглавлению

Промзона

Цифровая QR-библиотека в румынской подземке

Николай Маслухин