Тайники души - Элизабет Хардвик

Робин только покачала головой, устав удивляться перепадам его настроения.

— Простите, мне и в голову не приходило, что это ваша семейная тайна, — сказала она. — Вы, должно быть, пишете под псевдонимом?

— Что заставляет вас так думать? — осведомился он.

— Ну, я стараюсь по мере сил следить за новинками литературы, — скромно заметила Робин, — но я никогда не слышала о книгах, написанных Люком Харрингтоном. Поэтому и подумала, что вы пишете под псевдонимом. И позвольте мне высказать еще одно предположение: вы кажетесь мне человеком, который не хотел бы, чтобы вокруг его имени поднялась шумиха. Вот и все. Скажите мне, если я заблуждаюсь.

Пока Робин говорила, Люк не переставал сверлить ее мрачным взглядом своих черных глаз, так что закончила она уже менее уверенно, чем начала.

Что такого она сказала? Никто не предупреждал ее, что его работа — запретная тема для разговора. О чем вообще можно говорить с человеком, который взрывается в ответ на самые безобидные замечания? И почему, почему при одном только взгляде на него по ее спине пробегает дрожь?

Наступившее напряженное молчание было нарушено телефонным звонком.

Хорошо бы это была Дотти, подумала Робин. Уж на сей раз она добьется разрешения поговорить с подругой! Она молча считала звонки. Шесть… восемь… десять!

Телефон замолчал, затем зазвонил снова. Наверняка это Дотти!

Должно быть, намерения Робин были ясно написаны на ее лице, потому что Люк, прежде чем снять трубку, бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Слушаю! — сказал он, и почти тут же на его лице возникла издевательская гримаса, обращенная к Робин. — Шарлотта! — воскликнул он и быстро–быстро заговорил по–французски.

Робин разочарованно отвернулась, продолжая украдкой прислушиваться к разговору, хотя ей удавалось понять лишь отдельные слова.

— Шарлотта, дорогая… — говорил он. — Так давно… Я скучал… Когда мы будем…

Все остальные слова сливались в сплошную мешанину звуков, так что в конце концов Робин перестала слушать.

Интересно, кто такая эта Шарлотта, подумала она. В голосе Люка слышалась сейчас такая же теплота, как тогда, когда он говорил о Дотти. Неужели в его сердце есть место и другим привязанностям? Эта женщина знала семейный телефонный код — значит, она принадлежала к числу самых близких друзей. Похоже, Люк отнюдь не ведет жизнь отшельника, как это ей представлялось, даже если не считать более или менее редких визитов Дотти.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Привлекательный тридцатишестилетний холостяк вполне может позволить себе встречаться с женщиной. Странно было бы, если бы он этого не делал!

Робин механически собирала со стола посуду, размышляя, какой должна быть женщина Люка. Конечно, это совсем не ее дело, просто интересно было бы попробовать представить себе ее. Наверное, у нее просто ангельское терпение, если она способна выносить постоянные и неожиданные перепады его настроения. А может, именно поэтому она не живет в этом доме постоянно, а наезжает изредка, как солдат, который, отдохнув в тылу, затем вновь выходит на линию огня.

— Не поделитесь со мной шуткой, тогда мы посмеемся вместе.

Он снова, уже не в первый раз, застал ее врасплох. Робин так загадочно улыбалась своим мыслям, что это вызвало раздражение закончившего разговор Люка. Все–таки у него отвратительная манера подкрадываться неслышной кошачьей походкой и неожиданно возникать из–за спины. Как сейчас, например.

— Никаких шуток, — ответила она, незаметно отодвигаясь от него подальше. — Я просто блуждала мыслями очень далеко отсюда, чтобы не мешать вам наслаждаться беседой.

— Как это мило, — саркастически произнес Люк.

— Я тоже так думаю, — отрезала она, делая вид, что не замечает издевки.

— У нас будет что–нибудь на десерт?

— Да. Через десять минут.

— Отлично. Мне как раз нужно кое–что сделать.

Он резко повернулся и вышел из кухни.

Робин снова принялась за готовку. Простые, привычные действия успокаивали ее, и, пока руки занимались знакомой до мелочей работой, можно было спокойно думать о чем угодно.

Этот телефонный звонок пришелся очень кстати, пусть звонившая оказалась не Дотти. Он не только дал Робин пищу для размышлений, но и избавил ее и Люка от необходимости продолжать ставший тягостным разговор.

Робин решила из осторожности впредь не заговаривать ни на какие темы, способные вызвать новый взрыв раздражения у Люка. Проблема была лишь в том, что она понятия не имела, какие именно темы могут его вызвать.

Робин выложила в вазочки печенье и начала заливать его приготовленным кремом, когда телефон снова зазвонил. Десять звонков. Пауза. Снова звонки. Значит, это кто–то из членов семьи.

Или еще одна подружка Люка, добавила Робин про себя.

Телефон все звонил и звонил. Где бы ни был хозяин дома, он или не слышал звонков, или не мог подойти к телефону. Должна ли она в такой ситуации ответить? Люк придет в ярость, если она сделает это. Но оставить телефон разрываться от звона тоже неправильно. Возможно, кто–то будет очень беспокоиться, думая, что с Люком что–нибудь случилось. Если она просто скажет, что он на минуту вышел…

— Оставьте это!

Резкий окрик заставил Робин отдернуть руку от аппарата, словно тот был из раскаленного металла. Люк вошел в кухню так стремительно, что Робин едва успела убраться с его пути.

Просто смешно, сказала она себе, пока Люк слушал, что ему говорит голос в трубке. Она всего лишь хотела ответить на телефонный звонок, а он набросился на нее так, словно она рылась в его личных бумагах! Но, судя по выражению бешенства на лице Люка, по его мнению, это было одно и то же. И здесь какие–то секреты! Нет, она просто не может больше оставаться под одной крышей с этим…

— Дотти хочет поговорить с вами.

Робин с укором посмотрела на Люка. Звонила Дотти и хотела поговорить с ней, Робин, так что, если бы она и взяла трубку первой, ничего страшного не произошло бы.

Глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, она поднесла трубку к уху и бодро приветствовала Дотти.

— Как здорово, что ты все–таки решилась! — В голосе подруги звучало столько искренней радости, что Робин стало неловко. — Как тебе нравится «Медвежий угол»?

— Очень интересно, — пробормотала Робин, не желая высказывать все, что думает, в присутствии Люка.

Дотти счастливо рассмеялась.

— Я бы спросила еще, как тебе нравится Люк, но подозреваю, что получу точно такой же ответ!

— Думаю, ты права, — ответила Робин, покосившись на Люка.

— Он по–прежнему строит из себя неандертальца? — поинтересовалась Дотти. — Знаешь, он обещал мне следить за своими манерами…

— Твой брат ведет себя вполне достойно, — заверила ее Робин. — И он очень любезен со мной.