Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Этьен Годар

— Привет! — сказал он, — Я тебя разбудил, ты уж прости меня…

— Все эти дни я не была уверена, придешь ты ко мне, или нет… Что с тобой случилось?

— С рукой? Ничего страшного, — безмятежно сказал Жослен. — А знаешь, это очень хорошо, когда есть место, куда человек всегда может прийти…

— Очень мило было с твоей стороны прислать мне цветы, — сдерживая слезы, сказала она.

Джосс обнял Алису и спрятал лицо в ее волосах. Они пахли, как раньше, травой, медом…

— Знаешь, Алиса, я все время куда-то бегу, бегу… А все вы пытаетесь заставить меня побежать в другую сторону…

— Давай, я тебя перевяжу.

Алиса взяла Бомона за руку и повела в маленькую гостиную с белыми круглыми диванами и голубым ковром.

— Да, пожалуй, — сказал Джосс, — у меня это не слишком хорошо получается… Так вот, продолжал он, пока Алиса обрабатывала его рану, (она, действительно, была не опасной, пуля только царапнула кожу), — я приезжаю в Париж и мне устраивают все эти маленькие приключения, сначала Валера…

— Ты больше не зовешь его Эдуардом?

— Да, я больше не зову его Эдуардом… Итак, сначала Валера, потом Джан, а затем и милая Алиса… Знаешь, все это, вместе взятое, могло бы убедить меня в том, что мне не обязательно делать то, что я решил сделать. И именно поэтому я послал телеграмму, чтобы вы поняли, что я не сошел с ума.

— Ты изменил свое решение?

— Пожалуй, я мог бы это сделать, но даже если бы я передумал, это уже ничего не меняет. Приказ отдан, машина пущена в ход и меня должны убрать. Или меня, или Нджала. В данном случае речь идет только о нас двоих…

Алиса закончила перевязку и набросила на плечи Жослена пушистый халат.

Бомон подошел к окну и раздернул шторы. Над Парижем занималось утро. Весенний теплый дождь тихо шуршал по крышам домов, омывая свежую листву на деревьях,

— Может быть, действительно, правы они, — подумал Джосс, — а я просто сошел с ума там, в этих проклятых африканских горах. Может быть, нужно все забыть: и Нджала, и Мартена, и предательство Валера и начать все сначала.

— Сначала ты входишь через дверь, потом выходишь через окно. Тебе не кажется, что ты привлекаешь к себе излишнее внимание? — сказала Алиса, словно почувствовав его сомнения.

— Нет, не кажется. — Джосс тряхнул головой, как-то отгонял прочь ненужные мысли. — Алиса, меня интересуют два человека — Розен и Фарж. Но особенно — Розен… ты думаешь, кого бы искал Розен? — лукаво улыбаясь, прижалась к нему Алиса.

— Мне всегда нравился твой взгляд на вещи, — усмехнулся Бомон. — Это хороший проект. А еще — можно улететь: на самолете, воздушном шаре или зонтике… Но, к сожалению, сегодня пятнадцатое число и у меня назначено свидание в одном парижском дворце, где я должен убить президента одной небольшой африканской страны.

— Да, сегодня действительно пятнадцатое число, но, боюсь, что свидание с президентом тебе придется отменить, Джосс! Нджала уже не в этом дворце. Он в Шато, де Ферьер, в десяти километрах от Рамбуйе. Там маленькая вилла, вокруг нее — траншеи, несколько колец охраны и попасть туда практически невозможно. Ты этого не знал? Я думала, тебя предупредили…

Джосс задумчиво посмотрел на Алису.

— Шато де Ферьер? Это действительно далеко? А кто там сейчас? — спросил он. Слова Алисы были неожиданностью, они застали Бомона врасплох.

— Там? Солдаты, жандармы, полиция, служба безопасности… И даже есть пилот.

— Пилот?

— Да, и пилот. — подтвердила Алиса. — Потому что мадемуазель Дорис Робертсон…

— Фридериксен.

— Да, Фридериксен, так вот, она не может проехать туда по земле и летает только на вертолете.

— Смотри, как хорошо, — почему-то обрадовался Бомон очень кстати. С этого надо было начинать, моя дорогая Алиса, с вертолета…

Жослен шагнул к Алисе, она обняла его и комната, и рассветный мокрый Париж за окнами, Нджала, Розен, весь мир куда-то провалились для них… Пусть ненадолго, пусть ненадолго…

В африканском отделе службы безопасности шла лихорадочная суета. Штаб охраны президента Нджала перебазировался в Шато де Ферьер. Визит заканчивался, программа была почти исчерпана. Несмотря на опасения экспертов, Нджала на сей раз был покладист, соглашения о предоставлении концессий и протокол о намерениях сторон были подписаны. На пятнадцать часов была назначена пресс-конференция, затем — обед и отбытие президента Нджала в Орли. Один день, оставался только один день. Но Бомон опять каким-то чудом ускользнул от них. Где он находится сейчас? Какие фокусы сочиняет? Эти мысли не давали покоя полковнику Мартену. Он нервно ходил по кабинету и слушал комиссара Розена, и веря и не веря тому, что тот говорил.

— А я говорю вам, полковник, что уверен в том, что подстрелил его. Абсолютно уверен. Я видел это собственными глазами.

— Как же в таком случае ему снова удалось уйти от вас? — недоверчиво спросил Мартен.

— То, что он ушел на этот раз — это счастливая случайность. Но он ранен, это точно, — упрямо повторил Розен.

— Не слишком ли много счастливых случайностей для Бомона для трех дней? Может быть дело не в случайностях, а в вашей плохой работе, комиссар? — съязвил Мартен. — Хотя ему всегда чертовски везло, этому Бомону, — вздохнув, добавил он после паузы.

— Я думаю, что Бомон не сможет приехать в Шато де Ферьер, — угрюмо сказал комиссар Розен, не отвечая на колкости Мартена, — но на всякий случай нам лучше подстраховаться.

— Послушайте, Розен, — вспылил полковник Мартен, — не вмешивайтесь в мои дела. Вы занимаетесь Бомоном, я занимаюсь президентом. Фарж и Валера уже в Шато де Ферьер, я сейчас еду туда же.

— Валера, Валера, что значит — Валера… — начал было Розен.

Но в это время в кабинет заглянул дежурный.

— Полковник, звонит Алиса Аден. Она извиняется перед вами за то, что не сможет поехать с вами в Шато де Ферьер.

— А что с ней? — спросил Мартен.

— Не знаю, говорит, что заболела, очень устала…

— Чем это она вдруг заболела? — насторожился Розен. — Уж не Бомоном ли?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ТРУП ИНКОГНИТО

Алиса жила в центре Парижа, на улице Лепик, в большом доме, построенного в стиле позднего классицизма. Подъезды располагались по периметру здания, со всех сторон опоясанного колоннадой. Дом был окружен маленьким двориком, вымощенным каменными плитами, который отделяла от улицы Лепик широкая лестница в несколько ступеней.

Жослен Бомон выходил от Алисы, когда заметил у главного подъезда комиссара Розена. Тот внимательно разглядывал табличку с именами жильцов, вывешенную на фасаде дома.

— Алиса Аден. — прочитал Розен, — третий подъезд, второй этаж. Сейчас выясним, какая болезнь с ней приключилась столь внезапно…

Он направился по двору вдоль колоннады и вдруг услышал, как кто-то его негромко окликнул. Розен обернулся и увидел стоящего у колонн Жослена Бомона.

— Розен, ты удивлен нашей встрече? — спросил Джосс, — я ведь предупреждал, что буду всегда идти за тобой, на один шаг позади…

Рука Розена быстрым, едва заметным движением потянулась к карману пиджака.

Жослен, уловив этот жест, тут же опустил руку в карман куртки. Розен замер. Бомон тоже не двигался. Несколько минут они стояли неподвижно, не сводя глаз друг с друга, не мигая, почти не дыша. Вопрос их жизни и смерти могла решить доля секунды, на которую кто-то из них сможет быстрее выхватить револьвер. Призом за это мгновение будет жизнь. Они ждали случая. Его Величества Случая, потому что именно он мог спасти сейчас одного из них. Он мог прийти в любом обличье — луча солнца, резкого гудка машины за спиной, пылинки, попавшей в глаз.

Но он пришел по другому — в виде смешного рыжеватого веснушчатого посыльного из цветочного магазина. Он нес огромный вазон гортензий, укутанный полупрозрачной бумагой.

— Господа, не знаете ли вы, где тут второй подъезд? — обратился он к Бомону и Розену, стоявшим у колоннады, вперившись друг в друга немигающими глазами.

Ни Бомон, ни Розен не проронили ни слова и даже не обернулись в его сторону. Посыльный расстроился и растерялся.

— Алло, мсье! Что с вами? Что это вы так стоите, словно на дуэли?

Они не двигались, а посыльный топтался около них с огромным вазоном на плече.

— Я вот принес цветы… Консьержка нам позвонила и сказала, что цветы заказывали в семнадцатую квартиру, а там никто не отвечает. Я думаю, может, она ошиблась…

Двое мужчин хранили странное напряженное молчание. Посыльный почуял неладное, словно вот-вот должно произойти что-то страшное.

— Кажется, господа, я вам мешаю, — пробормотал он, — извините.

Посыльный попятился, оступился на лестничных ступенях и выронил вазон…

Два выстрела грянули почти одновременно, но это «почти» выиграл все-таки Бомон. Комиссар Розен векинув руки, покачнулся и упал навзничь. На его рубашке с левой стороны стало быстро расползаться красное влажное пятно.