Кристаллический захват - Игорь Яценко

Алексей и осьминог (Иннокентий) услышали какой-то звук, оглянувшись они увидели странную картину. Николай исчез, только горка вещей и цепочек лежали на полу. Осминог перебирал их с удивлением и грустью, говоря ну вот ещё один смотался, исчез, растворился, а ведь он был такой прочный и сильный. Эхо-хо. Опять дрожь прошла по кораблю, туман стал струиться от стен и потолка, окутывая всех. И очень скоро наступила непроглядная тьма. Тишина окутала всё такая невыносимая и тягучая.

На Земле царило новое столетие. Люди уже стали забывать а всем старом, и теперь уже никому не нижном прошлом, а тем более о происшествии в институте. Друг Николая за прошедшие года стал большим ученым. Правда большим пропойцем, чередовавшим очередное открытие с изрядным количеством горячительного. Слава и известность сопутствовала ему. И будь он немного помоложе, девчонки наверняка посчитали бы его занудным парнем. Но ученое звание не давало такого повода. Свет науки проливался на него внезапно, озарениями, как вино порциями. И от этого казалось, что одно не может без другово. Бог явно не забывал его и когда удача отворачивалась от него, творец сводил его с нужными людьми и он совершал очередное великое открытие в биомеханике, новых материаллах или ещё во всякой другой ерунде которую он дарил миру, как дань уважения за его рождение. Лаборатория в которой некогда работал Николай, теперь полностью принадлежала его другу Сергею. И он пользовал с этим днём и ночью. Тысячи опытов, километры видео графитов и дрйгих материалов хранило это здание. Которе ласково называли Кролик от слова КРОЛ, уже всеми забытое по звучанию слова. Свет частенько проникал в ту дыру корорую сделал Николай при исчезновении, теперь там стоял стеклобетон. Присмотревшись, и выключив свет, ночью можно было увидеть одиноко светившуюся звезду, из созвездия большой медведицы.

Столб огня и дыма взорвал реальность. Ад смешался с пылью космоса. Гул и скрежет раздавался по всему кораблю. Николай куда-то исчез и осьминог – Иннокентий, и Алексей жили одни среди этого хаоса и огня, нисколько от этого не страдая. Огонь нарастал и казал, что это мартеновская печь поглощает корабль. Море света и огня впитывалось стенами как губка воду, превращая его в жидкую, тягучую массу жизни, такой неясной и непонятной для друзей Землян. Космос дышал. Он то вдыхал, то выдыхал пустоту. Холод проник в корабль. Ад жары сменился космическим холодом. Смерч окутал остатки корабля, который из последних сил сопротивлялся бесконечной пустоте космоса. Корабль растаял, превратившись в пустоту, а в месте с ним исчезли Николай, Иннокентий и Алексей. По прихоти пригласивших их инопланетян. Инопланетян, которые оставили их на погибель. Море космоса сомкнулось, поглотив их и в видимой части (на поверхности) не осталось ничего, что ходя бы смутно напоминало их когда-то могучий корабль, который искал в космосе неизвестно что!

Небо покрылось тучами, и пошел дождь. Сергей поёжился, посмотрел на небо и пошел домой. Тысячи раз он ходил этой дорогой, много, много лет. Но память его тянула в ту злополучную ночь, когда исчез Николай. Он шел по этой дороге, как всегда задумавшись о чем-то. Вдруг его что-то остановило или насторожило. Шестое чувство явно говорило ему об опасности, о чем-то новом, необычном. Но разум отказывался это понимать, и давал предупреждение в виде страха. Что за наваждение, подумал он. Дождь усилился и стал лить стеной перед ним и он как герой древности, пробирался сквозь водопад воды. Сам того, не замечая, он свернул со своей дороги и пошел по другой, где когда-то исчез Николай. Дождь шел несколько дней и вымыл большую яму на том месте, где когда-то состоялся контакт Николая с пришельцами. Сергей, заглянув в яму, увидел на дне то, отчего его рассудок помутился и покинул его. Внизу в яме он увидел живого Николая, лежавшего вниз лицом. Очнувшись, он дрожащими руками стал разгребать почву вокруг него. Но чем дальше он это делал, тем меньшее сходство обнаруживал он с этим человеком. Брови, лоб были Николая, но вот руки были длиннее и неестественно согнуты. Отрыв его полностью, и вытащив его на поверхность, он увидел ещё одно отличие поразившее его. На нем не было половых органов. То есть вообще, с самого рождения. И мало того этот человек был давно мертв. Но тело было как-то странно неестественно гибкое. Ну, прямо как резина. Но по виду это был точно Николай, но неестественный и какой-то чужой. Немного успокоившись и покурив, он более внимательно осмотрел свою находку. И увидел ещё одно отличие. Тело было полое как кукла, и состояла из одной кожи. Но даже полым этот Николай был неестественно живым. Во черт, подумал он. Да что же ты такое! И смяв сгоряча его как куклу, он убедился, что это тело умещается в его сумку. Как обычная одежда. Как его собственный плащ! Ну и шуточки, подумал он. И накрыв находку сверху, целлофановым мешком, пошел к своему институту.

Вернувшись в свою лабораторию, он убедился, что тело сделано не из латекса или резины. Но, попробовав определить, что это такое зашел в тупик. Прибор, проанализировав материал, пришел к выводу, что это не материя. Он показывал её полное отсутствие. Химический анализ тоже ничего не дал. Спектрограф сошел с ума и показывал какие-то фантастические величины плотности и объёма. Причем плотность костюма граничила с плотностью атомного ядра или что-то в это роде.

Да, наука была бессильна в отношении этой куклы, он держал её в руках, но фактически она не могла существовать. Загадки, которые он много лет назад попытался решить, возвращались, но в новом качестве. Его опять охватила лихорадка научных поисков и химических изысканий. Он до ночи экспериментировал с образцом 13, как он его назвал, но так ничего не поняв, уснул на столе в лаборатории сладким и тревожным сном, уткнувшись лбом в свои расчеты, величины и формулы.

Время спрессовалось в точку. Николай вибрировал всем телом, огонь пылал в нем, космос жил в нем. Он дышал как холодное желе, он жил, дышал, мыслил, но как он этого не понимал. Тысячи и миллионы звезд окружали его, миллиарды точек светили вокруг него, а он был частью их, частью невидимых нитей тянувшихся от них в виде звездной пыли, искр и вибраций вакуума, ну и ещё Бог знает чего.

Море вакуума окружало его, дышать было нечем, времени не существовало, но он продолжал жил вопреки всему и с невероятным упорством стягивал материю корабля. Частичкой за частичкой в одну бесконечную, далекую точку, невидимою никому, да и неизвестно где, в чём и на чём. Море света с ревом и грохотом клокотало вокруг, невидимая пыль вакуума, рождалось в нем, и умирала. Господи помоги мне. – Взывал Николай. И вдруг все кончилось, он снова стоял на палубе корабля. Но уже другого корабля, его родного корабля, к которому он привык за годы полетов в космосе. Хотя нет, и этот корабль был чужим, с натягом походивший на копию того корабля, к которому он привык. Мерцание и грохот потихоньку исчезали, туман рассеивался. И корабль рос на глазах, построенный невидимым конструктором. Он все больше и больше становился, похож на обычный космический корабль. Николай строил его по памяти, с огненным обручём на голове и змеящейся лентой по всему телу. Он был похож на Геракла творившей из ада космоса и пламени новый корабль, знаниями, полученными от заботливого водолаза и еще кого-то. Корабль перестал вибрировать и успокоился, как лодка всплывшая из не бытья, мерно покачиваясь на космических волнах в неизвестной вселенной. Которая стала перед ними собираться, сперва как туман, потом как маленькая галактика и наконец как обычная планета Земля, вращаясь вокруг своего сотворенного солнца, и сотворенной луны, как дань приветствия и уважения. К Землянам, таким неуправляемым и ужасным с их точки зрения, этих странных инопланетян. Правда, называть их так, было бы очень большей глупостью. Так как планета родилась только что, на глазах изумленных Иннокентия, Алексея и Николая, по воле случая оказавшихся, вернее сотканных или как ещё сказать.