Опаленные войной - Михаил Костин

– Я не понимаю, как это все поможет мне освободить сестер?!

– Если завтра ты будешь делать все так, как говорю тебе я, то у тебя все получится!

– Хорошо! Говори!

– Ты не должен думать! Не должен рассуждать. А должен следовать моим указаниям.

– Я согласен!

– Ты понимаешь, что даешь согласие стать орудием в моих руках?

– Да!

– Это риск, Дарольд.

– Ты захватишь мое сознание?

И опять Вар Ло рассмеялся, но теперь его смех походил на бурление воды в горной реке.

– Какая глупость!

Он взмахнул рукой, и я вдруг понял, что падаю. Мелькнули пенные облака, метнулся лес, скользнули где-то сбоку огромные горы.

Вот-вот последует удар, несущий смерть, но… в миг все остановилось. Я встал на ноги у небольшого домика.

– Загляни в окошко, – прошептал Вар Ло.

Я послушался и едва сдержал крик.

В небольшой светелке сидели сестры, Ули и Аги… Аги что-то шила, а Ули… плакала, прижав худые ладони к лицу. Ее рубаха была разорвана, виднелись пятна крови.

Картинка почернела, съежилась и умчалась вдаль. Я снова был среди звезд со своим знакомым.

– Видишь… – прошелестел Вар Ло, – Они там, ждут спасения, ждут тебя!

– Я на все готов!

– Прекрасно. К счастью то, чего я от тебя хочу, не потребует великих жертв. Мне не нужен твой разум, сердце или душа, если она вообще существует. Я просто буду голосом в твоей голове. Но каждое мое слово будет для тебя приказом. Если я скажу: «Кричи как петух!», – ты будешь кричать. Если скажу: «Ешь землю!», – будешь есть. Но и это не все, твои спутники тоже должны беспрекословно подчиняться.

– Ты будешь и в их головах?

– Нет, – покачал головой Вар Ло, – с ними связи у меня нет. Они будут выполнять твои команды. Думаешь, они справятся?

– Да, я за них ручаюсь.

Видимо, что-то в моем голосе заставило Вар Ло нахмурится.

– Пойми, – сказал он. – Это необходимо. Иначе ты погубишь и себя, и их, и сестер… Паутина, которая связывает все события, не терпит грубого вмешательства.

– Опять ты про эту Паутину!

– Конечно! Все события прошлого, будущего и настоящего связаны друг с другом. Если где-то муха взмахнет крылышками, то в другом месте от этого дуновения может случиться ураган. Все вокруг взаимосвязано. Сломал сучок в лесу – где-то обрушилась горная лавина. Есть и более сложные связи. Именно поэтому завзятые картежники ищут выигрышные карты или фишки.

– А они есть?

Вар Ло причмокнул.

– Есть… Я назову тебе комбинацию. Запоминай… Тройка, сем…

– Дарольд! Дарольд!

Свет звезд померк. На тело навалилась тяжесть.

Я открыл глаза. Передо мной стоял Эймс.

– Пора, – прошептал он.

– Что? – я закрутил головой. – Куда пора?

– Ух, ты… – Эймс засмеялся, – вот это сны у тебя. Даже завидно!

Я снова был в зимнем лесу. Костер догорел. В небе теплилась заря. Мои спутники сворачивали лагерь, рыжий Эйо раскидывал угли костра. В голове вертелось одно лишь слово – «пора».

Глава 4

В огромном зале царил хаос. Кругом валялась разбитая мебель, куски обгорелых штор, под ногами хрустело разбитое стекло. Айк нашел более-менее устойчивый стул, сел на него и скрестил руки на груди. Двое охранников встали позади, и еще двое у входа. Раздался шум, ввели пленного. Айк ожидал увидеть толстого вельможу с пальцами, унизанными кольцами, дрожащего от страха, а увидел маленького сухого горбуна с глазами навыкате и бородавкой на носу. Так обычно выглядит злодей-предатель на представлениях ярмарочных балаганов.

– Мое почтение, – вкрадчивым голосом произнес горбун.

Айк смотрел на него молча. Он устал. Между бровями, укрытыми легкими каштановыми волосами пролегла глубокая морщина. Зеленые глаза зло щурились. Тонкое смуглое лицо было словно высечено из камня. Эта навязанная война порядком ему надоела. Разводить сантименты с предателем, который объявил о том, что знает, кто настраивает против Лима Оз весь остальной мир, и кто стоит за этой войной, Айк не имел никакого желания. Ему хотелось поскорее закончить разговор и отправиться спать. Почему-то больше всего в последнее время он хотел спать, невзирая на видения и кошмары.

– Я знаю, кто виноват в бедах вашего города, – промурлыкал горбун.

– И кто же? – голос Айка отозвался гулким эхом в разрушенном зале.

Правитель мрачно посмотрел на пленного. Ему было противно иметь дело с этим человеком-бородавкой. Предатель сжался. Горбун явно боялся, что Айк применит к нему магию и вытрясет всю душу из скрюченного тельца.

– Ваш враг – Орис Лександро, купец Шафрановой гильдии из Азора, – слова сыпались из пленного, как горох: – Это он все затеял, он всех уговорил, подкупил, назначил, и меня назначил, и приказал вас убить, но я его проклял и убежал…

– Уведите! – Айк махнул рукой. Слушать дальше горбуна он не желал. Пленный от растерянности, что не произвел должного впечатления, пытался что-то объяснять, думая, что его не поняли. Однако охрана подхватила горбуна под руки и поволокла. У выхода пленный стал вырываться и кричать, моля о пощаде. Но Айк его не слышал, вернее – не слушал. Он поднялся и покинул комнату.

Айк шел через галерею залов, полностью развороченных войной. Город пылал в огне пожара, кое-где солдаты еще добивали остатки сопротивления купленных наемников. Он остановился возле широкого окна. Перед ним открывался вид на площадь. Рядом со зданием городского собрания, стоя на коленях, рыдала пожилая женщина, обнимавшая тело, лежащее на земле. Отсюда не было слышно ее крика, но черный провал рта и растрепанные волосы заставили сердце Айка сжаться. Он не мог на это смотреть. И не мог понять – зачем? Зачем Орису нужно все это? Зачем эта война, эти смерти и несчастья? Айк был уверен, что торговец поступал так не для того, чтобы отомстить ему за взорванную когда-то темницу… у него явно были другие мотивы.

У выхода он столкнулся с Рией.

– Ты куда пропал? – набросилась она на него. Ее доспех был испачкан сажей и смолой, в руках она держала короткий меч. Женщина была на взводе.

– Пойдем отсюда, – сказал Айк и, взяв жену за руку, потащил за собой.

– Что происходит? – пытаясь выдернуть руку, спросила Рия. Она предвкушала, как знатные жители города, икая от страха, преподнесут им символические ключи от города. И просто так, без представления, воительница не собиралась покидать захваченный город.

– Я хочу домой! – печально и коротко ответил Айк, сам не понимая, что имеет в виду, свой походный шатер, родной Виллон или Лима Оз. Он просто повел Рию из города. Охрана еле успевала за ним.

– А как же ключи?! – не выдержала Рия.

– Какие еще ключи? – не понял Айк.

– От города! – воскликнула Рия.

– Пусть принесут в шатер! – бросил он. Воительница подала знак охране, и воины последовали за ними.

В шатре было спокойнее, уютнее, тише. Айк не хотел уходить отсюда, не хотел ничего делать, только лежать рядом с Рией и слушать ее дыхание. Но вокруг шла война, а он был ее главным участником. Краткий миг покоя закончился с появлением гонца – пора было начинать церемонию. Айк накинул белую тогу и вернулся на походный трон. Его окружали соратники, доказавшие свою преданность в деле. Рядом, чуть ниже, на изящной скамье грациозно сидела его жена. Ветер раздувал белые полы шатра, и они облизывали красную дорожку, ведущую к сапогам Айка.

С минуты на минуту появятся несчастные жители покоренного города с ключами на золотом подносе. Церемония спланирована и заранее разобрана по минутам. Однако молодой правитель Лима Оз был хмур. Казалось, что победоносная кампания по захвату свободных городов не нравилась только ему одному. Советники, армия, даже его супруга гордились собственной удачей и военной стратегией. Никто не замечал, сколько боли и горя они щедрой рукой посеяли среди людей, сколько деревень опустело, сколько жителей обречено на голодную смерть, сколько матерей и жен осталось в пожизненном аду одиночества. Айк чувствовал, что все эти люди проклинали его, и, будь у них такая возможность, разорвали бы правителя Лима Оз на куски. А еще он чувствовал, что соратники, прикрываясь его магией, шли завоевывать мир, и никто из них не задумывался о том, что будет потом. А он знал. Перед глазами стоял безлюдный Виллон…

Правитель Лима Оз сидел и отстраненно наблюдал за церемонией. Иногда ему казалось, что реальность терялась, и он видел не лица, а чувства. Айк вдыхал черные струйки ужаса, исходившие от старейшины покоренного города. Его жена источала золотой цвет глубокого удовлетворения, смешанного с самодовольством, а преданный советник Таорунг был в сине-зеленом тумане, он просто устал. Когда старейшина протянул Айку поднос с ключами, он не шелохнулся. Все замерли. В шатре повисла неловкая пауза. Айк долго смотрел на пожилого, тучного вельможу. Он видел его целиком и полностью, со всеми страхами и болью. Ему даже стало жаль старейшину. Правитель сделал еле заметный жест, и тот с облегчением передал ключи Рие. Она с достоинством поднялась со скамьи рядом с троном и, подняв ключи над головой, крикнула: