Дорога цвета собаки - Наталья Гвелесиани

Все это было запутанно и оставляло ощущение беспомощности уверенного в своей правоте человека, который ничего не может доказать при помощи логики. Сегодня что-то подсказывало ему, что следует поступить против обыкновения: не раздумывая, повинуясь первому велению сердца. Сердце же настоятельно велело побриться, принять душ, переодеться. Но где? Во что? Он не сомневался, что в Казенном доме имеется ванная комната, и в ней – новенькие бритвенные принадлежности, что в шкафу можно выбрать обмундирование, пусть и без знаков отличия. Но в такой форме показываться в городе не хотелось. Предстоит сначала достать ленту. Для этого надо с кем-нибудь посоветоваться. Можно будет походить, пока подыскиваешь ленту, в штатском. А штатского в Казенном доме не достать. Это уже легче. Значит, нет смысла в него возвращаться. Неплохо =ыыбы переночевать следующую ночь подальше отсюда, а за тощим походным мешком с единственной ценной принадлежностью – старой тетрадью, который он бросил где-то в коридоре, когда вошел накануне в странное заведение, можно будет послать слугу – если в городе живет знать, значит, должны быть и слуги.

Годар двинулся к террасе, где стоял задумчивый шатен, аккуратному виду которого не мешала даже непокорная челка, потому, что он вовремя укладывал ее в прическу ловким движением головы.

– Утро доброе, – произнес Годар с нажимом, грубовато, в чем тут же раскаяля и в продолжение дальнейшей беседы больше не прикрывал стеснительности: – Я – странник Годар, иностранец. Со вчерашнего вечера – ратник королевского войска. Не могли бы вы оказать мне любезность… Нет ли у вас, уважаемый, ванной? Мне необходимо принять душ, – он и сам удивился наглому завершению своего внутреннего монолога.

Незнакомец, посмотревший ему в глаза мягким, серьезным взглядом, сразу же затушил папиросу, открыл дверь, ведущую на террасу со двора и сделал характерный пригласительный жест, после чего схватился рукой за грудь, извиняясь, жестом же, за промедление.

– Пожалуйста-пожалуйста! Проходите, располагайтесь. Мой дом в вашем распоряжении, – заговорил он взволнованно, густым баритоном, который, казалось, разрывался на куски от порывов искренности. – Подождите секундочку, я сейчас.

Он скрылся в комнате, где что-то грохнуло, и вернулся через пару секунд со стулом. Ненавязчиво глядя Годару в глаза, не позволяя себе обсмотреть его одежду и обувь, незнакомец деликатно усадил его, сам же, отступив на шаг-другой, опустился на край табуретки:

– Будем знакомы – Мартин.

Годар невольно усмехнулся, но тутже уничтожил усмешку неловкой улыбкой.

_ Вы не переживайте так. Со мной ничего не случилось. Я просто совершенно не знаю, с кем посоветоваться. Я оказался в городе случайно, накануне, и понятия не имею о том, где можно побриться, приобрести костюм. Впрочем, душ, наверное, имеется и в гостинице. Я зря сюда пришел. Извините.

Он хотел встать, чтобы избежать услужливости, на которую сам же напросился, хотел услышать совет издалека, выкрикнутый вдогонку. Но хозяин так поспешно вскочил со своей табуретки, опрокинув ее, с такой искренней порывистостью подался к нему и положил руку на плечо, деликатно касаясь лишь подушечками пальцев, что Годар удержался на месте и выпалил: – У вас газировки не найдется? Очень жарко, все время хочется пить.

Спустя время он сидел за чашкой кофе, приготовленного самим хозяином (тот не держал прислуги), повеселевший, помолодевший после бритья, в хозяйском халате, и делился впечатлениями о местной природе.

– Мне понятно ваше недоумение, – сказал Мартин, внимательно выслушав его, – смесь радости и грусти неизбежна при взгляде на полуденную степь. В моем семейном архиве хранятся подлинники дневников графа Аризонского. В них зафиксировано многое из того, что происходит на суэнской земле под действием недвижного солнца. Граф был географом – очень неплохим для своего времени. В его трудах не содержится грандиозных обобщений, но описательные главы местами настолько живописны, что мне всегда хотелось написать к таким местам музыку. Но я не композитор, – Мартин улыбнулся своей грустной, доверчивой улыбкой, – И потом, я не могу быть объективным: имя графа для меня слишком дорого – я ношу его фамилию.

– Как, вы – Аризонский?! – вскричал Годар.

_ А почему это вас удивляет? – удивился в свою очередь Мартин.

– Не удивляет, а впечатляет. Я слышал о графе очень теплые отзывы… И даже видел его портрет. В Казенном доме, – Годар смутился.

– Такой вот? – кивнул, умехнувшись, Мартин на стену.

– О, да! – воскликнул Годар. – Только гораздо больший. Я даже вначале подумал, что на портрете – король.

Мартин промолчал. Рука его, вытянувшись в прямую линию, легла на угол стола. В задумчивости он придвинул к себе пепельницу, тронул мундштук на дне.

– Вам необходим костюм, – сказал он как бы походя, как о деле, давно решенном. – Когда, лет десять тому назад, я был пониже ростом и поуже в плечах, то носил… Сейчас покажу.

Он бесшумно прошел по паласу к старинному шкафу, занимающему чуть ли не треть комнатушки, распахнул дверцы. Изнутри на Годара глянул, заставив его вздрогнуть, мундир ратника королевского войска, висящий на плечиках веышалки так славно, так элегантно, словно был живым и ощущал присутствие хозяина. Шелковая лента цвета зрелой летней листвы была перекинута рядом через планку.

Широкая спина Мартина загородила проем шкафа, а когда он обернулся, захлопнув перед тем дверцы, в руках его были светло-серый костюм, шляпа, галстук-бабочка, а также сорочка, комплект нижнего белья и коробка с туфлями.

Годар вскочил, как ужаленный, порываясь возразить, но Мартин смотрел на него с такой щемящей просьбой в глазах, так болезненно не желал отказа, выглядя утомленным неловкостью, даже постаревшим в одночасье, что Годар, обронив "Спасибо", поспешно освободил его руки, отступил на шаг и еще раз поблагодарил – одним взглядом: потеплевшим, признательным.

Он отметил, что Мартин, будучи выше его на полголовы, шире в плечах и стройней, должен отлично смотреться в мундире – лучше, чем кто-либо из сотенных командиров.

А тот тем временем снял со стены висевшую в ряду со шпагой и старинным пистолетом саблю и принялся счищать тряпочкой налет пыли с ножен.

– Работать над собой следует упорно, изо дня в день, – бодро пояснил он, кивнув на оружие, – вчера мы с приятелем фехтовали, а на сегодня я планировал визит в тир. Жаль, что у вас нет при себе -сабли, мы бы могли составить друг другу компанию. Кстати, все, что необходимо офицеру, можно приобрести в военном магазине у входа на Дворцовую площадь. Расходы иностранных и малоимущих ратников оплачивает казна. В королевстве своя валюта, не подлежащая обмену. Поэтому решать свои финансовые дела через департамент иностранных дел – необходимая формальность – и только. Но сегодня вам не придется утомлять себя хождением по нескольким адресам: я дам вам денег на форму.