Песнь крови - Кэт Адамс

Если выражаться словами моей бабушки, ситуация выглядела «стрёмно» и «воняла, как тухлая рыба».

Прозвучал мелодичный сигнал, и двери кабины плавно открылись. Я перешагнула через металлический порог и ступила на пятнистый линолеум, натертый до зеркального блеска. Мне стало зябко от кондиционированного воздуха. Издалека донеслось журчание, и я замерла. Проточная вода — то, что категорически противопоказано вампирам. Возникнут ли проблемы? Но святая вода не причинила мне вреда, поэтому я смело зашагала по коридору.

«Давай, Грейвз», — подбадривала я себя. Вскоре я достигла холла, где обнаружила искусственный ручей. Разумеется, его подвергли магическим чарам. В участке всегда оставалось много задержанных, а декоративный водопад был призван не только вызывать у них умиротворяющие чувства. Он, помимо прочего, перебарывал заклятия, с помощью которых те могли вырваться на волю.

Ров я миновала и глазом не моргнув. Пока человеческого во мне имелось больше, чем вампирского. Может, тенденция сохранится?

Затем я очутилась возле кабины с автоматическими сканерами, которые проверяли посетителей на наличие оружия и агрессивной магии. Меня обдало теплом с головы до ног. Загорелся зеленый огонек: значит, меня пропустили. Я шагнула вперед и залюбовалась фонтаном. Он являлся важной деталью мемориала, созданного в честь офицеров участка. Монумент установили прямо напротив главного входа, примерно в пяти ярдах от поста дежурного.

Фонтан представлял собой каскад из пяти узких ступеней, вытесанных из черного мрамора и поднимающихся над озерцом с речными камнями. А над ними возвышалась бронзовая статуя Фемиды. Позади на стене блестели ряды золотых и серебряных табличек. На каждой из них было выгравировано имя, звание и даты службы полицейского: серебряные пластинки посвящались раненым и ставшим инвалидами, а золотые — погибшим при выполнении служебного долга. Многие имена мне были знакомы.

Я не особо религиозна, но помолилась об упокоении душ умерших. Последние два-три года выдались суровыми. Специалисты спорили о том, почему так случилось. Вероятно, виной всему природный цикл. Вопросы накопились, но ответов не было. Даже El Jefe оказался в тупике. Именно поэтому религиозные ордена и полиция выкладывались изо всех сил в борьбе со злом и разрушением, но часто терпели поражение.

Я услышала жужжание механизма металлической двери. Резко обернулась и увидела Алекс. Она поманила меня к себе. Рядом с Алекс стоял мужчина средних лет со светлыми волосами, подернутыми сединой. Невысокий — пять футов восемь дюймов, но широкоплечий, похожий на бывшего борца. В общем, песок из него еще не сыпался. Квадратная челюсть, здоровые ручищи с короткими пальцами. Из украшений — простые золотые часы. Серый костюм почти такого же оттенка, как глаза, глядящие на меня через очки без оправы. Бледная кожа, немного дряблая. Значит, здоровье средненькое. А еще точнее — жить этому человеку осталось недолго. Не знаю, как я догадалась, однако я твердо знала, что его кровь горчит от токсинов, с которыми уже не справляются почки. «Он невкусный».

От ужаса и отвращения я поморщилась. Он — человек, а не еда! Но меня настолько напугала эта ужасная мысль, что я не смогла от нее избавиться. Неужели я превращаюсь в кровососа? Помоги мне, Господи!

Глава 6

— Унюхали, да? — негромко спросил Гибсон.

Я сидела напротив него за исцарапанным столом, в комнате для допросов. Кабинет был стандартным, прямо копия из телевизионного детективного сериала. В помещении царила чистота и пахло свежей краской. За спиной у Гибсона виднелось зеркальное окно, которое позволяло наблюдать за допросом другим офицерам. В углу под потолком расположилась видеокамера. Огоньки на ней не горели — Гибсон не нажал кнопку на пульте.

Перед тем как войти в кабинет, мы остановились около автомата и взяли по стакану кофе. Но напиток казался мне тошнотворным. По-моему, тело Гибсона разлагалось. Только кофе у меня под носом помогал мне терпеть невыносимую вонь. Я поерзала на жестком пластиковом стуле. Почему я здесь? Раньше у меня не было острого обоняния.

— Я по вашим глазам в холле все понял, — заявил Гибсон и криво усмехнулся. — Если бы Александра не предупредила меня, что вас покусали, я бы принял вас за оборотня. Они от меня шарахаются, будто я чудовище. Болезненная реакция уже выдала нескольких особей, которых я иначе не заподозрил бы.

— И вы их засадили за решетку?

Гибсон помрачнел.

— Теоретически оборотень не является нарушителем закона. Главное, не представлять опасности для окружающих.

Ясно. Но это не спасет от уголовного преследования. Многие считают, что оборотни мечтают лишь о том, чтобы порвать окружающих в клочья. Чаще всего отношение общества можно выразить словами: «Сажайте тварей, или пусть гниют в тюрьме». Кстати, этот девиз произнес один из самых популярных политиков.

Я с легкостью убью монстра, если он будет угрожать мне или тем, кого я оберегаю. Но оборотни — за исключением трех дней на протяжении лунного цикла — являются обычными людьми. У них есть семья и работа. Они соблюдают меры предосторожности, так что нет никакой необходимости держать их в застенке.

Похоже, Гибсон разделял мое мнение, что заставило смягчиться.

— Алекс знает о вашем здоровье? — поинтересовалась я.

— Нет. Я на работе никому не рассказывал. Но скоро все закончится, — признался он. — Кстати, я не желаю оставлять после себя «глухаря».

— Чем же я могу вам помочь? — дружелюбно, но не подобострастно парировала я.

Гибсон не ответил.

— Что вы помните о прошедшей ночи? — наконец произнес он.

— Ничего. Вчерашний день полностью выпал из памяти — кроме утреннего душа. — Я вздохнула. — На меня накинулись кровососы, значит, нападение произошло в темноте. И я пока жива. Следовательно, меня укусили за несколько минут до того, как явились мои спасители. Но это просто догадки, основанные на логике. Да и в голове сплошная чернота. Очнулась я в университетской лаборатории на столе для зомби.

Гибсон принялся сверлить меня взглядом. Я приготовилась к атаке.

— Я не вру. Я очень старалась хоть что-нибудьвспомнить, но без толку. Я сама жутко злюсь.

Прошлая ночь оказалась самой важной в моей жизни.

— Ладно, — пробормотал он и вытащил из кармана портативный микрокассетный диктофон.

Я не удивилась, что он пользуется таким старьем. Ведь от свидетельств, записанных на «цифру», легко избавиться: произносишь заклятие, и показания исчезают. Поэтому копы вернулись к старомодной пленке. Щелкнув клавишей, Гибсон положил диктофон на стол между нами, а затем взял пульт и включил камеру.

— Начнем с самого начала. С вашего позволения, я применю магию, и вы вспомните то, что случилось ранее. Когда люди вспоминают всякую будничную рутину, это помогает им воскресить в памяти детали происшествия. Также надеюсь, что мы избежим психологической травмы.

Я кивнула.

— Говорит детектив Карл Гибсон, номер жетона сорок пять двести тридцать шесть, участок полиции Санта Мария де Луна. Время — десять часов двадцать четыре минуты. Сейчас утро, четырнадцатое октября.

Я почти не слушала монотонный голос Гибсона, перечислявшего скучные данные для протокола. Порядок мне известен. Через пару секунд он попросит меня назвать мое имя, адрес, и осведомится, по доброй ли воле я даю ему разрешение использовать специальное заклинание.

Гибсон действовал медленно и терпеливо. Очень многое я вспомнила с кристальной ясностью. Вики решила отпраздновать день рождения, и я потратила немало сил, чтобы подобрать для нее подарок.

— Добрый вечер, мисс Грейвз. Если вы подъедете к пункту охраны, мы завершим ваш досмотр.

Я узнала голос, льющийся из динамика. Говорил Джерри, начальник дневной смены охраны в Берчвудз. Я была на особом положении и догадывалась, что деньги за мои привилегии отваливают немереные. А как же иначе? Клиенты могли заплатить любую сумму за уверенность в том, что никто не узнает об их местонахождении. За годы существования в Берчвудз еще ни разу не было ни единой утечки информации о знаменитом пациенте — к невероятному отчаянию папарацци, которые держались на дозволенном законом расстоянии от психиатрической лечебницы.

Я поспешно убрала карточку посетителя в бумажник. Щелкнул замок, затем послышалось жужжание электронного устройства. В следующее мгновение тяжелая створка откатилась в сторону.

Я нажала педаль газа. «Миата» практически прыгнула вперед. Как раз накануне мне сделали тюнинг, но я еще не привыкла к мощной реакции двигателя. Но в любом случае, скорость радовала. У меня имелось ровно сорок пять секунд, чтобы проехать через наружные ворота, пока они не закроются. Открыть их снова можно только вручную с помощью особого ключа. Я была в курсе, поскольку однажды застряла позади дамочки, которая рылась в своей сумочке.