Серебро змея - Пирс Энтони

Келвин вышел из дома и направился в местную винную лавку, надеясь скрыть свое крайнее раздражение. Он не был уверен в том, был ли действительно Сент-Хеленс отцом Хелн, и не был уверен в том, что предпочел бы, чтобы этот человек оказался обманщиком и самозванцем. Самозванца можно было через некоторое время разоблачить и выгнать прочь! Но эти круглые уши. Похоже, что этот человек говорил правду. Что за гигант!

Он добрался до магазина и купил там бутылку. Отсчитав радны из своего мешочка с монетами, он поднял глаза и увидел крупного человека, у которого не хватало краешка уха. Это был Мор Крамб, отец Лестера и свекор Джон. Сегодня день для встреч со свояками, подумал он, но все равно был рад видеть своего старого товарища по оружию.

— Келвин, ты плут! — воскликнул Крамб. — Что, ты и твоя малютка уже празднуете прибытие будущего Хэклберри?

— Э, нет. Пока нет, боюсь. Может быть, это и хорошо. У нас есть еще кое-какие дела, кроме тех, о которых ты знаешь. У нас появились проблемы.

— Что, что-то с вашей семейной жизнью? — Мор был озабочен.

— Нет-нет. Ничего подобного. — Он тут же рассказал Мору о визите родственника Хелн.

— И ты действительно отправляешься через Провал вместе с ним? — спросил Мор.

— Нет, если что-нибудь смогу сделать. Но его трудновато отговорить.

— Вот что я скажу тебе, Келвин, — сказал Мор, дружески обнимая его за плечи. — Лестер и я просто случайно зайдем к тебе рано утром. До старого дворца и этой камеры у реки дорога долгая. Самое меньшее, что мы сможем сделать, это быть где-нибудь поблизости. Если ты хочешь, чтобы твой Сент-Хеленс остался, мы позаботимся о том, чтобы так и было. Можешь считать это в порядке расплаты за те случаи, когда ты спасал мою жизнь и жизнь моего мальчика.

— Если только он не убедит вас в том, что это хорошая идея!

— Хм, — сказал Мор. — Этот болтун, которого ты описываешь, не может так просто заговорить зубы Мору и Лестеру Крамбам в честной встрече лицом к лицу.

Келвин не ответил. Этому «болтуну», казалось, не стоило особого труда уговорить на что-то и самого Келвина.

* * *

Хелн занималась на кухне, пока Сент-Хеленс доедал пирог. Оттирая сковородку, в которой готовился пирог и которая на самом деле не нуждалась в такой интенсивной очистке, она изо всех сил пыталась сдержать свой бурный нрав.

Этот человек мой отец? Я не могу вынести его! Не могу вынести!

Центр сковородки стал блестящим как зеркало, так как она слишком сильно скребла его песком. Она могла видеть свое лицо, и в данный момент оно ей не нравилось. В нем было слишком много от Сент-Хеленса.

Этот человек обкрутил Келвина вокруг пальца. Действительно обкрутил! Сент-Хеленс видимо хотел использовать Келвина для своих собственных планов. Бедный Келвин не выступил против него, потому что он думал, что таким образом оказывает ей, Хелн, услугу. Келвин думал, что только потому, что она произошла от этого человека и унаследовала от него его кровь и имя, она была преданной дочерью. Новоиспеченный отец! Она хотела бы, чтобы он никогда не объявлялся. Лучше бы он снова оказался в Аратексе. Она хотела бы, чтобы у нее вообще его не было.

Хелн замерла в ужасе, внимательно вглядываясь в свое отражение в сковородке. Как она могла даже подумать об этом?

На кухне Сент-Хеленс доедал последние кусочки пирога. Яблочные ягоды в пироге имели кисловатый вкус и консистенцию ягод малины, соединенных со вкусом и ароматом яблок. Как долго держатся воспоминания о земной пище и питье! Он все еще мог вспомнить запах и вкус только что приготовленного кофе и по меньшей мере тысячи других блюд и напитков. И все же эти местные овощи и фрукты вполне съедобны. Однако, все равно нельзя прожить, питаясь одним десертом.

Малютка была рассержена на него. Он мог ясно видеть, почему. Ему придется поработать над этим, спрятать свою прежнюю натуру и выработать победоносное обаяние. В конце концов это нужно лишь на короткое время, затем он будет не более обаятельным, чем ему захочется быть. Как только он обретет контроль над собой, он будет хозяином ситуации, и они поймут это так же хорошо, как и он.

— Хелн, — сказал он, чуть повысив голос. — А что, у Келвина все еще есть этот лазер, который командир дал ему? Знаешь, то самое земное оружие, которое он использовал в войне?

— Он есть у него, Сент-Хеленс. Его отец сказал, что избавился от него, но он сохранил его у себя. Пока он у него есть, ему можно не беспокоиться о любой опасности, с которой он может встретиться.

— Я сказал, зови меня отец. — Может быть, она хочет сказать что-то?

— Отец. — Интонации ее голоса позволяли предположить, что она предпочла бы называть его как-нибудь еще. Да, это уж точно его дочь! Бедный Келвин. Его можно пожалеть, если он когда-нибудь окажется плохим мужем. Она тут же поставит его на место.

— Он берет его с собой в другое измерение?

— Конечно!

— А перчатки — их он тоже берет с собой?

— Конечно.

— Это прекрасно, просто прекрасно, — Сент-Хеленс улыбнулся, думая о том, как это было бы прекрасно, даже если паренек не станет выступать на его стороне. Если потребуется, Сент-Хеленс может взять лазер и перчатки, и тогда пусть старая Мельба попробует остановить его! Пусть только попробует, и он поджарит ее на вертеле, а потом покажет аратексцам, какой уязвимой бывает корона. Он знал, что сможет сделать это, если потребуется, даже и в одиночку. Если у него будет оружие.

Джон закончила полировать последний из своих камешков для метания и бросила его в мешочек для боеприпасов рядом со своей пращой. Она возилась с этими приготовлениями с самого рассвета, скоро уже наступит время идти. Она отвернулась от стола как раз когда входил Лестер и, увидев, что он был один, высказала вслух свою мысль.

— Лес, я думаю, нам следует отговорить его от этого.

— Что? — Лестер не верил своим ушам. Как она могла? Отговорить Келвина от мысли отправиться на поиски своего отца и брата?

— Есть еще и королева, — сказала она. — Мы не можем быть уверенными, что она не жива там, в другом измерении. Ты хочешь, чтобы она вернулась назад в Рад?

— Нет, но это же нелепость. Война закончилась. Она правила только с помощью чародейства Затанаса. Даже если бы она могла вернуться сюда живой, она бы оказалась бессильной.

— Она дочь Затанаса. А это что-то значит.

— Очень мало. Недостаточно, чтобы помешать Келвину выполнить эти слова из пророчества.

Джон вздохнула, понимая, что то, что ей хотелось бы сказать больше всего, будет понято неправильно. Она знала, что Келвин не так отважен, он был просто… просто Келвином. Без нее и ее пращи, и без Лестера и его отца, и лазера и перчаток — без них он будет самым обычным человеком.