Судьба вечности - Кей Си Кин

Мягкая улыбка, которую он предлагает, не совсем соответствует его взгляду, подтверждая тот факт, что он берет вину на себя, несмотря на мою настойчивость. Но я также осознаю, что единственный человек, который может изменить свою точку зрения, — это он сам.

— Есть что-нибудь еще? — спрашивает он мгновение спустя, как будто моя душа горит в моих глазах, раскрывая последний факт, о котором Крилл умолчал.

Я киваю, у меня пересыхает в горле, и я вспоминаю свои предыдущие мысли, обретая уверенность в себе, когда встречаюсь взглядом с отцом.

— Я выпустила на волю свою волчицу. — Слова повисают в воздухе, растекаясь между нами, когда глаза моего отца расширяются от удивления, прежде чем его стул отодвигается назад, и он опускается на колени рядом со мной.

— О, Адди, — выдыхает он, в его глазах стоят непролитые слезы, когда Нора крепко сжимает мою руку. Но я не могу смотреть на нее; я не знаю, как много она знает. — Я так горжусь тобой за то, что ты принимаешь каждую частичку себя, — добавляет мой отец, прерывая мои мысли, когда я смотрю на него с открытым ртом.

Я ожидала от него гордости, но облегчение, которое разливается по моим венам от его принятия, лишает меня дара речи.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Нора хриплым голосом, когда я моргаю, медленно поворачиваясь к ней лицом.

— Я не уверена, но я не грущу из-за этого, — признаю я, мой голос такой же хриплый, как и у нее, когда она кивает, на ее лице появляется слабая улыбка.

— Боззелли знает? — спрашивает королева, напоминая мне, что мы не одни, и я качаю головой. — Хорошо. Пусть так и остается, — заявляет она, подтверждая мои мысли.

Чья-то нога подталкивает меня под столом, и я, не глядя, знаю, что это Кассиан. В моей груди возникает тянущее ощущение, и я знаю, что это моя волчица тянется к нему. Я не знаю как, но это правда.

— Что нам теперь делать? — Спрашивает Рейден, обводя взглядом всех за столом.

— Вы возвращаетесь и играете в эту игру, — выпаливает Нора, ее хватка на моей руке крепче, когда она кивает, ее захлестывает ярость, а ноздри раздуваются от гнева. — Они не выиграют. Ни сейчас, ни когда-либо. — Ее каменный взгляд останавливается на мне. — Ты не можешь позволить этому продолжаться. Это должно закончиться. Кто-то привел в действие идею этой академии, потому что нам нужны были перемены. Меня не волнует, как сильно эти придурки пытаются удержать тот небольшой контроль, который у них остался, но ты будешь сражаться, Адди. Ты будешь, черт возьми, бороться со всем, что у тебя есть, и заберешь то, что принадлежит тебе по праву.

Я изумленно смотрю на свою сестру, а мое сердце бешено колотится в груди. Я должна отругать ее за ругань, но, черт возьми, если это была не та речь, в которой я нуждалась, то я не знаю, что именно. Огонь, который она разжигает в моем разуме, неоспорим.

— Хорошо сказано, Нора, — соглашается королева, отчего мои глаза вылезают из орбит. В таком простом заявлении так много всего, и я не хочу вдаваться в него больше, чем следовало бы, но уже слишком поздно. Я знаю, что нахожусь там, где должна быть. Я понимаю, что судьба нашего королевства висит на волоске, и знаю, что у меня есть своя роль. Я наследница. Я этого хочу. Мне это нужно. А ее согласие с моей сестрой ощущается как некая степень одобрения — Я думаю, вы пятеро заслуживаете небольшой отсрочки, прежде чем поддадитесь безумию, которым является Королевство Фладборн, — предлагает королева с мягкой улыбкой на лице, когда кладет руку поверх руки своего сына. — Проведите день здесь. Боззелли и академия могут подождать до завтра, — добавляет она, и я немедленно киваю.

Иногда, чтобы найти свой огонь, свою цель, вам нужно на мгновение окунуться в объятия спокойствия и безмятежности. Это факт, который мой отец говорил мне снова и снова, но, возможно, теперь я действительно понимаю, что он имеет в виду.

Чтобы быть спокойной и собранной, я не могу просто потянуться к этим эмоциям, к этому душевному состоянию в момент кризиса. Мне тоже нужно найти это в покое.

— Спасибо тебе, — выдыхаю я, и чувство удовлетворения разливается по моей груди. Переводя взгляд с моего отца на Нору, эмоции всплывают на поверхность, угрожая выплеснуться наружу. На этот раз я подумываю о том, чтобы показать свои чувства, но одна мысль приходит мне в голову, когда я замечаю крошечный шрам на шее моего отца от того места, где драгоценный камень был воткнут в его кожу.

— Если вы все драконы Аетернус, почему мой отец сказал, что вы вымерли? — Наверное, это грубый вопрос, но он слетает с моих губ прежде, чем я успеваю передумать.

— О, только Криллу посчастливилось быть драконом Аетернус, Адрианна. — Я моргаю, глядя на королеву, пораженная тем фактом, что она не такая, как ее сын.

— Как такое может быть? — Вопрос срывается шепотом с моих губ, когда я смотрю на своего дракона, ухмылка появляется на его губах, когда он переводит взгляд на меня.

— Потому что так распорядилась для него судьба, — как ни в чем не бывало, предлагает королева, и Броуди посмеивается.

— Пошлите, — заявляет Крилл, поднимаясь со своего места, и остальные поднимаются вместе с ним.

Я улыбаюсь королеве, прежде чем обнять отца и сестру, сжимаю их крепче, чем обычно, прежде чем попасть в сеть безопасности, которой являются мои мужчины. Крилл ведет нас к лестнице, в то время как Броуди делает два шага вперед, поворачивается и начинает пятиться.

— Значит, вы все такие особенные, да? — говорит он, поднимая брови, и Крилл фыркает.

— Ты уже знал это, но я могу показать тебе, насколько я особенный, если хочешь, — парирует он, наклоняя голову из стороны в сторону, и я хихикаю, наслаждаясь этой редкой для нас игривостью.

— Своим чудовищным членом? — Выпаливаю я, приподнимая бровь, глядя на своего дракона, чьи щеки розовеют от моих слов, в то время как Броуди машет рукой, заставляя всех остановиться как вкопанных.

— Его чудовищным чем?

9

АДРИАННА

— Я

не думаю, что мне когда-нибудь надоест этот вид. — Вздох срывается с моих губ, закрепляя истину, когда я смотрю на драконов, парящих в воздухе вдалеке. С балкона Крилла открывается вид на Рай, и я быстро становлюсь зависимой.

— Мне тоже, — размышляет мой дракон, и, как и в прошлый раз, когда я поворачиваюсь,