Сэнсэй IV - Анастасия Новых

– Точно, точно, – поддакнул Женя. – Как говорится, если ты любишь колбасу и политику, то лучше не знать, как приготавливается и то и другое.

Ребята рассмеялись. А Стас с юмором посетовал, обращаясь к Сэнсэю:

– Так это что же получается? В отношении тех же религий Архонты без зазрения совести совершают поклёп на своего Хозяина, коль запугивают людей «страшным бабаем»?!

– Ну так для них же все средства хороши, лишь бы цель была достигнута. А цель проста – отвлечь внимание человека от его внутреннего духовного внешним материальным. Скрыть истинную причину зла, таящуюся в самом человеке, в его Животном начале. И самое, конечно, главное для них – это достичь неограниченной власти над людьми. К этому они и стремятся, диктуя обществу свои правила жизни, навязывая войны и не гнушаясь пробуждать в людях звериные инстинкты. Им выгодно держать людей в страхе и неведении. Ведь если человек узнает правду, он же перестанет их бояться, прозреет. Да он просто плюнет на этот их развод, развернётся и пойдёт в сторону духовного. Поэтому Архонты делают всё, чтобы этого не допустить. Так что, ребята, как ни крути, а в этом мире надо держать ухо востро. И не забывать, что здесь мы временно, в гостях у Аримана. Всё это его Сатрáпия.

– Чего? Сатрапия?! – не понял Андрей. – Это как?

Женя объяснил ему по-своему.

– Ну, это в смысле место, где правят душегубы.

– Правда?! – с наивностью спросил Андрей, обращаясь к Сэнсэю.

Сэнсэй, с усмешкой глянув на Женю, ответил:

– Почти. Сатрапия – это край, находящийся под управлением сатрапа. Satrapes – это греческое слово. И произошло оно от древнеперсидского слова sitrab. Так в Древней Персии называли наместника области (сатрапии), который пользовался неограниченной властью.

– Вот и я говорю, Сатрапия – это сплошная душегубия для народа! – подхватил неугомонный Женя. – Никто не хочет жить в Сатрапии, – и с лукавством тут же добавил: – но каждый мечтает Сатрапом стать.

Ребята с удивлением глянули на Женю. В это время Володя стал расспрашивать Сэнсэя по поводу тайных обществ.

– Значит, тайные общества – это дело рук Архонтов?

– Почему? Тайные общества были и у Архатов, и у Архонтов, – уточнил Сэнсэй.

– Ну, с Архонтами понятно, – согласился Николай Андреевич. – Любая власть держится на обладании скрытой информацией, которой манипулируют в корыстных целях. А зачем Архатам-то создавать тайные общества, если они идут по духовному пути?

На что Сэнсэй ответил:

– Этот мир, как я уже говорил, принадлежит Ариману. Поэтому Архаты с давних времён вынуждены были собираться в тайные общества, пытаясь принести людям максимальную пользу. Не потому что им так этого хотелось, а для того, чтобы сохранять в чистоте полученные знания, дабы с их помощью люди могли противостоять Архонтам. Но для Архатов, в отличие от Архонтов, такая скрытность была палкой о двух концах. Поскольку иногда помощь Архатов становилась для многих людей столь весомой и значимой в духовном отношении, что в памяти простых людей закреплялась слава и уважение к подобным тайным организациям. Но этой-то молвой люди, сами того не осознавая, наносили Архатам вред. Как только их тайная организация становилась среди людей весьма популярной и известной, попросту говоря, о ней узнавали слишком многие, Архонты тут же сосредотачивали свои силы не просто на уничтожении этой организации, а что гораздо хуже, на подмене внутренней идеологии данной организации путём внедрения в неё своих людей и уничтожения возглавляющих её Архатов. То есть, внешне для простых людей, несведущих во внутренних делах тайного общества, организация оставалась действующей, но по духовной сути она уже была пуста. Играя на её популярности и даже порой используя имена уничтоженных ими же Архатов, Архонты уже манипулировали на свой лад сознанием людей.

– А что это за организация «Вольных каменщиков», о которой ты упоминал, что являлась одной из первых влиятельных кругов Архонтов? – полюбопытствовал Володя.

– О, это как раз и есть классический пример, как мощная организация «Свободных каменщиков» Архатов превратилась со временем в тайное общество «Вольных каменщиков» Архонтов.

– Да?! Весьма любопытно послушать данный пример, – заинтригованно проговорил Николай Андреевич, устраиваясь поудобнее.

– Да всегда пожалуйста, – одобрительно кивнул Сэнсэй и начал свой рассказ. – Движение «Свободных каменщиков» зародилось в Древнем Египте. И первоначально оно было создано именно Архатами, как позитивное, духовное общество людей. Та-Камет, как называли Египет в глубокой древности, был особым местом для Шамбалы. Но речь сейчас не об этом. Инициатором зарождения данного движения был человек по имени Имхотеп, который, говоря терминологией древнерусского языка, являлся Вежей – учеником Сокровенника.

– А Имхотеп это кто? Фараон? – поинтересовался Славик, внимательно слушая Сэнсэя.

– Нет, Имхотеп не был фараоном. Сегодня большинству людей он известен как Зодчий, под руководством которого была построена одна из первых ступенчатых пирамид. Данная пирамида названа в честь тогдашнего фараона Джосера, основавшего в 2778 году до нашей эры III династию…

– Ага, две тысячи семьсот… это, грубо говоря, в третьем тысячелетии до новой эры?! – наполовину утвердительно, наполовину вопросительно проговорил Костик и тут же стал подсчитывать. – Это, если прибавить почти две тысячи нашей эры, да к тем трём тысячам до нашей эры… Получается где-то в общей сложности около пяти тысячелетий назад?

– Совершенно верно, – подтвердил Сэнсэй.

– Древний мужик! – промолвил Андрей, услышав такую цифру, и с улыбкой добавил: – А я-то думаю: и почему я про него не слыхал?

– Да слышал! В школе. Он же в истории упоминается, – подсказала ему Татьяна.

– У Андрюхи на уроках истории были дела поважней, чем слушать, – с юмором известил её Костик.

– И кто бы это говорил! – встрепенулся Андрей. – Хотя честно признаться, не любил я историю, как предмет. Скукотища страшная. Да ещё учительница так читала, что глаза сами «уходили на закат».

Костик хотел ещё что-то сказать, видимо по этому поводу, но Николай Андреевич, корректно перевёл разговор на более интересные темы.

– Насколько мне известно, Имхотеп был ещё и выдающимся врачом своего времени.

– Да, и не только врачом, – подтвердил Сэнсэй. – Имхотеп был настолько значимой Личностью, что он достоин того, чтобы я рассказал вам о нём более подробно…

Сэнсэй сделал паузу в рассказе, попросив у Виктора бутылочку минеральной воды, которую тот держал в руках, и, немного отпив из неё, вернул её Виктору. А затем стал рассказывать дальше.

– Имхотеп родился близ Мемфиса, тогдашней столицы Древнего Египта. Он был сыном простолюдина, великолепного каменщика по имени Кнофер. В те времена школ, как таковых, не было. И обучение детей проводилось в семье. Как правило, какую специализацию имели родители, ту осваивало и их потомство. В общем, профессия была делом семейным и передавалась из поколения в поколение. Имхотеп унаследовал от отца мастерство каменщика ещё в юном возрасте. И так бы и остался им, если бы его путь не пересёкся с Сокровенником, по достоинству оценившим не только его пытливый ум, но и человеческие качества. Имхотепу было двенадцать лет, когда он встретил Сокровенника и сделал по-настоящему достойный Человека выбор своего жизненного пути. Вскоре Имхотеп стал учеником Сокровенника и был посвящён в азы науки «Беляо-Дзы». Помимо естественных наук, к примеру той же грамматики, математики, физики, геометрии, астрономии, медицины, Сокровенник поведал ему исконные духовные знания о человеке, в том числе открыв практику «Цветка лотоса». И когда Имхотеп начал самостоятельно заниматься ею, подойдя к ней со всей ответственностью, он был изумлён теми изменениями, которые стали в нём происходить.

Костик даже слегка присвистнул, восхищённо проговорив:

– Ого! Так практика «Цветка лотоса» была известна ещё в третьем тысячелетии до нашей эры?.. Так, так, так… Это Египет… А Будда родился в шестом веке до нашей эры… Ух ты! Какой интервал, почти в две с лишним тысячи лет!

– А причём тут Будда? – недоумённо спросил Андрей.

– Ну как? Его же изображают всё время сидящим в цветке лотоса.

Костик произнёс это с таким удивлением, словно Андрей не разумел очевидного из «логических цепочек» домыслов нашего Философа. Женька же, слушая ребят, хмыкнул, и, очевидно, дабы пресечь подобные дальнейшие разговоры, обратился к Костику с подчёркнутой вежливостью:

– Уважаемый Эйнштейно-Сократо! Не были бы вы столь любезны делать свои умозаключения молча, дабы не мешать почтенной публике вкушать плоды чистых познаний, – и изменив голос с вежливого тона на строго предупреждающий, добавил, – без ваших усугубляющих мудрований!

Сэнсэй же просто улыбнулся на все эти «тактичные» переговоры ребят и терпеливо пояснил Костику.