Жизнь à la mode - Линда Ленхофф

И сейчас Мария мечтает увидеть, как создается и существует истинно женский круг, каким образом женщины общаются между собой, уделяя внимание друг другу.

Джейни села за руль, уверяя, что она исключительно трезво мыслящий водитель. К тому же Джейни внимательна, вежлива и, несомненно, умна, поскольку в ходе разговора выяснилось, что у нее всего пять талонов предупреждения.

– Может, у нас будет шанс увидеть, как она делает это, – шепнула мне Мария.

Она отказалась признаться, сколько талонов у нее самой, но сказала, что намерена побить свой личный рекорд. Добавив, что полиция всегда хочет посмотреть, кому это удалось так разогнать старенький «додж».

Мама устроилась на переднем сиденье, аккуратно сложив на коленях карту Нью-Йорка; Нью-Джерси и Пенсильвании, пункта назначения, где мы планируем «с уважением ознакомиться с образом жизни меннонитов», как объяснила Джейни. По-моему, я могу гордиться тем, что благополучно дожила до тридцати, не глазея на меннонитов, но мама утверждает, будто я много потеряла. Мария поддержала ее и сказала, что, наблюдая за незнакомцами в черном, я многое пойму в себе самой.

– Как все-таки здорово! – воскликнула Мария. – Если бы вы путешествовали с моей семьей, к этому моменту кого-нибудь уже потеряли бы по дороге.

Я размышляла о том, чем занялась бы дома в эти выходные: сшила шторы, постирала, погладила постельное белье, сосчитала свой возраст в днях. Но тут меня прервал громкий мамин голос:

– Мы будем играть во что-нибудь или стали слишком старыми для забав?

– «Старость» – это понятие, которое я не желаю признавать, – заявила Джейни.

– Я не хочу играть в дурацкие автомобильные игры, – ответила я.

– Какая ты скучная, Холли, – в один голос произнесли мама и Джейни.

– И, – продолжала я, – мы вовсе не обязаны горланить песни только потому, что составляем группу женщин, отдыхающих вместе.

– Или обсуждать месячные, – добавила Мария.

– Или грудь, – откликнулась мама.

– Это мужчины вечно обсуждают женскую грудь, – заметила Мария.

– И мужчин, – выставила я.

– И диеты.

– И косметику.

– И распродажи. Повисло гробовое молчание.

– Знаю, – обрадовалась мама. – Давайте поговорим о политике. Представьте, что вы можете провести с президентом вечер так, как хотели бы.

– Президент тоже тот, какого мы хотели бы? – осведомилась я.

– Любой, но высокий и чтобы он был еще жив, конечно, – ответила мама. – Годится и первая леди, и госсекретарь, и кто угодно из той публики, которую обсуждают в ток-шоу. Ну, кто начнет?

– Это глупо, – отозвалась Джейни.

– Мы просто ужинаем вместе? – уточнила Мария. – Или нужно надеть что-нибудь откровенное с застежкой спереди?

– Это зависит от того, за кого ты голосовала, – заметила я.

– Я хотела бы посмотреть, как президент обращается с пультом телевизора, – призналась Джейни. – О человеке многое можно сказать, дав ему в руки любой электронный прибор. Путается ли он? Нажимает ли на кнопку паузы? Спросит ли вашего совета или просто швырнет на стол, решив, что штука не работает?

Некоторое время мы размышляли над этой сентенцией.

– Ну, так что, ты пойдешь с ним куда-нибудь? – Мария взглянула на Джейни.

– Разумеется, нет. Я помолвлена.

– Но это же гипотетически, – вступила я и тут же задумалась: что имела в виду – свидание с президентом или помолвку.

– Что, если бы ты могла поужинать с ним и помочь ему принять важное решение, имеющее значение для всех женщин, которые водят машину? – спросила мама.

– И носят откровенные платья с застежкой спереди, – вставила Мария.

Джейни на миг задумалась.

– Не хочу больше играть в эту игру. И вообще впереди полицейский.

Джейни нажала на газ, а мы с Марией ухватились за ручки дверцы. Мы приближались к полицейскому. Прислонившись к своему мотоциклу, он поджидал на обочине лихачей вроде нас. Полицейский Поднял голову, окинул взглядом белую «тойоту» и помахал рукой Джейни. Она помахала ему в ответ. Мы вяло сделали то же самое.

Мы обедаем в местечке, которое с равным успехом может быть как прибежищем меннонитов, так и ловушкой для туристов. Но сине-белые клетчатые скатерти выглядят уютно и приветливо, а корзиночки с сосновыми шишками в центре каждого стола пахнут Рождеством. Заведение кажется настолько гостеприимным и семейным, что, возможно, хозяева вовсе не огорчатся, если вы прольете молоко – в том случае, если вы ребенок. Впрочем, может, даже взрослый. Мама считает, что меннонитские головные уборы на девушках-официантках – прекрасная идея, поскольку в ваши тарелки уж точно не попадут чужие волосы. Ее замечания побуждают Джейни к активным действиям: она хватает блокнот и тут же делает несколько пометок. Мы силимся разглядеть, что же она пишет, но сестренка настороже.

– Нет, нет, нет, – говорит она, поспешно опуская блокнот на колени.

Подают обед: очень красивые простые, но превосходно приготовленные блюда из курицы, рыбы и картошки с подливкой, но без всяких сюрпризов. Мы с Марией таскаем кусочки с тарелок друг у друга, ничуть не смущаясь. Джейни шокирована.

– Едва ли меннониты это одобрят, – говорит она.

Мы с Марией смотрим на нее, затем друг на друга и меняемся тарелками. На лице Джейни ужас. Она поворачивается к маме за поддержкой, но мама тут же подхватывает стручок фасоли с тарелки Джейни. События в маленьком коллективе развиваются явно не в пользу моей сестры.

– Смотри в свою тарелку, дорогая, – советует мама.

Мы с Марией хватаем еще по стручку с тарелки Джейни. Мама хихикает.

– Ну, девочки, – обращается она ко мне и Марии, – ведь Джейни почетный гость.

– И то, правда, – соглашаюсь я.

И мы тут же протягиваем Джейни по морковке с наших тарелок. При этом одна из морковок падает на пол у соседнего столика. Кажется, Джейни дурно.

– Вот теперь это похоже на обед в нашем семействе, – заявляет Мария.

Джейни, извинившись, встает из-за стола. Когда она направляется в дамскую комнату, мы с мамой бросаем монетку, кто с кем будет ночевать. Я проигрываю, то есть мне достается Джейни. Мама даже не пытается скрыть облегчение.

– У нее столько всяких кремов для лица, – поясняет она, – меня это пугает.

Мария говорит, что ужасно хотела оказаться в комнате с моей мамой.

– Элисон может задавать мне любые вопросы о мальчиках, которые обычно задают мамы, но в нашей семье это никого не интересовало, – сообщает Мария.

– Не волнуйся, дорогая, – заверяет ее мама, – обещаю не вторгаться бесцеремонно в детали твоей личной жизни.

Мария благодарно улыбается.

В виде утешения мы позволяем Джейни, не привыкшей к насмешкам, самостоятельно съесть лимонный пирог. Я старательно уклоняюсь от вожделенных взглядов, которые она бросает на мой ореховый рулет, украшенный мороженым, но знаю, что Джейни все равно не возьмет ни кусочка. Каждая из нас поглощает десерт.