Муж сестры мной одержим - Джулия Ромуш

я верила в то, что он может быть моим. Что он может сделать меня счастливой. Что он…

Габриэль выбивает все мысли из моей головы, как и кислород из легких.

Поцелуй становится все глубже, а у меня внутри все воспламеняется.

Его руки скользят по моей спине, пальцы зарывается в волосы, и я не могу ничего с собой поделать.

Отвечаю на поцелуй. Отказываюсь думать о любых последствиях после этого. Хочу зависнуть в этом мгновении. Хочу остаться в нем как можно дольше.

Потому что я понимаю, что это ничего не изменит. Для меня это ничего не поменяет.

Я, как и прежде буду искать все возможные способы сбежать от него. Скрыться.

Но сейчас….

Мои пальцы сжимают его плечи. Скользят по еще влажной после душа коже.

Я вспоминаю как это… Прикасаться к любимому мужчине. Запоминаю каждую эмоцию. Наслаждаюсь каждой секундой его близости.

Габриэль наматывает мои волосы на кулак одной руки. А второй… скользит по моей спине, животу… Тянет за пояс халата и тот развязывается.

Я дрожу в его руках. Сгораю. Схожу с ума. Еду с катушек. Шизею.

Да, я совершаю глупость. Нереальную. Непозволительную. Но я хочу сделать это в последний раз. Позволить себе ту слабость.

Его пальцы скользят по коже животика. Настолько нежно, что на коже появляются мурашки. Скользят выше… И я издаю тихий стон. Стону в его рот…

* * * * * *

Габриэль

* * *

Когда закончится эта пытка? Она вообще закончится?!

Почему с каждым гребаным днем существовать даже было сложно. Я, блять, даже о жизни не говорю, потому что это не нормально.

В какой-то момент все пошло на столько не по плану, что происходящее сейчас напоминает бред.

Которому конца края нет. Который с ума сводит.

Как и она… всегда, когда рядом оказывается. Всегда, когда девчонка смотрит так, словно ненавидит. А ведь она и ненавидит…

В ее глазах я мразь последняя.

Пусть это и звучит как жалкое оправдание, но тварей похлеще меня в ее окружении тоже хватает. Только вряд ли она об этом знает.

Как и не знает того, что ее тварина дядюшка хочет подложить под мудазвона Гаспара, а потом, поимев с него все до последней копейки, сделать так, чтобы Андриану никто и никогда не нашел.

И не только ее дядя. Мой тоже…

Это я почти переболел. Немного остыл. Кажется, принял и смирился с тем, что она — дочь моего врага. Очередного врага.

Мне потребовалось время, чтобы впитать в себя долбаную прописную истину, что детей не винят в грехах родителей.

То же самое касается и моего ребенка… Андриана и так пушечное мясо. И если узнают, что она беременна, ее родственничек устроит ей ад на земле. А мой крёстный… добьет.

Смотрю на нее и не знаю, что делать. Сожрать ее хочу. Забрать куда-нибудь. Спрятать. От всех желательно. Чтобы не знали ни из какой она семьи, и чтобы не догадывались как она сама того не понимая держит меня за яйца.

Почему все так не вовремя? Почему девчонке стоило появиться в моей жизни как раз в тот момент, когда я подобрался к ее дядьке так близко? Да что, мать ее, в ней такого, что все мои карты путаются?

Как у нее получается смотреть на меня так, что порой я хочу послать все к херам. Свою месть, ее тупорылую сестру и весь этот конченый искусственный брак. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Как голодный зверь хожу, и на нее облизываюсь пока Саманта считает меня импотентом.

— Брак разрушает страсть, детка, — с этими словами я оттолкнул ее сестру, когда последняя думала залезть ко мне в трусы.

Хорошо, хоть Саманта рот не открывает. Мозгов хватает помалкивать. Наверное, думает, что я на стороне трахаюсь, а когда надоест снова к ней прибегу?

Дура набитая. Если бы все было так просто.

Было бы моё желание, я бы ее переселил на те острова, где она сейчас отдыхает. Чтобы под ногами не мешалась. Вот только сраная иллюзия брака пока что мне еще нужна. Ее папаша не полностью передал мне руководство своими акциями. Чует что-то, гаденыш.

И ведь почти ласты склеил после свадьбы с дочуркой, но нет, медицина заграничная ставит его на ноги, что в определенном смысле меня расстраивать. Я ничего не имею против, если моё возмездие совершится естественным путем. Хотя, в таком случае эта гнида не будет так страдать, как бы я того хотел. Этот олень пытается на ноги встать, пока его дочурка плавит жир на пляже…

Предоставляя мне прекрасную возможность хотя бы ненадолго остаться с Андрианой наедине…

* * * * * *

Андриана

* * *

Я таяла и плавилась рядом с ним как кусочек льда. Мысли испарялись, совесть засыпала, самоуважение и чувство собственного достоинства выветривались, стоило Габриэлю ко мне так прикоснуться.

Жадно, страстно. Как будто не было между нами последних нескольких месяцев. Как будто он принадлежал мне, а не сестре.

Мне нужно было что-то, что могло меня отрезвить. Как будто мне происходящего было все это время мало. Но я с наивностью прожжённой дуры продолжала верить и на что-то надеяться.

Вдруг он притворяется? Вдруг он одумается? Вдруг все изменится? Но время шло, и ни одна из моих версий не сбывалась.

И пока я окончательно не поплыла, пока не послушалась своего тела вместо того, чтобы прислушаться к голосу рассудка, я оттолкнула его.

Неожиданно для него и для себя в первую очередь. Это был придел. Я достигла крайности. Подошла к черте и теперь мне приходилось выбирать или остаться тут, или сделать шаг вперед.

Решить все помог один единственный ничего незначащий звонок, но такой до безумия важный для меня.

Моя отрезвляющая пощечина.

Габриэлю звонила Саманта. Он, конечно, не обратил на это даже