Книга Кагала: Всемирный еврейский вопрос - Яков Александрович Брафман

храмовым уставом, не только священною народною историею, но и священным документом, подтверждающим, что евреям принадлежит эта земля, и вместе с тем вещим словом, что рано или поздно они ее вырвут из рук злодеев, считающих ее ныне своею добычею. Таким образом, слово исторической части Пятикнижия служило здесь внутреннею связью народной политической жизни, доставляя богатую пищу политическим надеждам народа.

Самаритянство же имело совершенно иной характер. Партия самаритян состояла из смеси языческих племен, переселенных сюда Саламанасаром на место изгнанных им израильтян. Они не выдвигали на эту страну никаких наследственных прав, но, как граждане этой страны, обеспечивали свои права господствующею нееврейскою властью. Стремление к восстановлению трона Давида не могло встретить у них сочувствия. Напротив, самаритяне очень хорошо понимали, что под скипетром еврейского царя им, как непрошенным гостям, было бы здесь гораздо хуже. Они знали, что по еврейским законам им здесь, на обетованной земле, места совсем не будет. Этим и объясняется, что из всех книг Ветхого завета самаритяне приняли лишь Пятикнижие и Кн. Иисуса Навина, в которых по крайней мере нет прямой речи об Иерусалиме и о Давиде, о которых прочие книги Ветхого Завета говорят ясно. Не оставляя своих старых богов, самаритяне, однако же, приносили жертвы Иегове, к которому они были обращены нападением львов[96]. С этого времени Иегова был их Богом, но не Царем, а Пятикнижие имело для них значение храмового устава; историческая же часть его не могла для них быть тем внутренним политическим цементом, которым она под управлением Сейма стала для иудеев. С воздвижением храма Иегове в Самарии, духовенство которого состояло большей частью из отпавших от Иерусалима священников, между обоими храмами начинается ожесточенная борьба. Спор состоял здесь в следующем: Иерусалиму или Самарии быть центром культа Иеговы. Обе стороны были вооружены одним и тем же оружием, т. е. словом Пятикнижия, которое, по принятому обеими противными сторонами преданию, писано самим Моисеем до завоевания евреями обетованной земли. Но в свитках Пятикнижия, находящихся в руках евреев, тексты, напоминающие о будущем храме Иеговы: Второзаконие, гл. XII ст. 11, гл. XIV ст. 23, гл. XVI ст. 6 и гл. II и XXVI ст.2 гласят, что Иегова «изберет» еще место для этого храма. Основываясь на этих текстах, евреи утверждали, что местом этим впоследствии явился Иерусалим. В свитках же находившихся в руках священников самаритянского храма в означенных, говорящих о храме Иеговы текстах сказано, что Иегова «избрал» уже место для своего храма. В силу этих текстов и слова Второзакония, гл. XXVII ст. 12 — самаритянские священники утверждали, что местом для храма Иеговы может быть лишь избранная для этой цели самим Иеговою гора Гаризим. Конечно, в жестокой борьбе между обеими партиями, обе стороны взаимно обвиняли друг друга в фальсификации текстов Пятикнижия и, каждая из враждующих сторон, признавала подлинными тексты своих свитков. Хотя в этой вражде представители самаритянской общины всегда указывали правительству, что иерусалимский храм живит в народе политическую измену, однако же этим самаритяне не могли много навредить возникшему в Иерусалиме центру Царства Иеговы и задержать ход развития водворившегося в нем нового порядка. В Иудее с этого времени, как мы выше говорили, под властью Сейма относительно внешнего мира все жили для одного и один для всех, и этою силою евреи всегда находили средства склонить на свою сторону местных представителей власти. После двухсотлетней борьбы между обоими враждебными лагерями победа осталась на стороне евреев. Самаритянский храм был разрушен Иоанном Гирканом, и с падением этого храма самаритянская община окончила свою миссию в исторической жизни еврейского народа.

Господство Персии тоже не долго держалось в земле обетованной. С завоеванием всех соседних с Иудеей народов Александр Македонский явился и под стены Иерусалима (332 г.).

Равнодушно относясь к вопросу, кто из воюющих языческих царей останется властителем земли и чувствуя себя настолько окрепшими, чтобы во время борьбы между Персиею и Грециею мечом восстановить свою независимость, евреи устроили Александру встречу вполне подобающую смиренной общине, готовой покориться всякой власти, которая не помешала бы только служить Иегове.

Александр Македонский был встречен первосвященником, всем духовенством и народом в белом облачении, одеваемом лишь в день отпущения. Цель была достигнута. Озадаченный этою неожиданною встречею, Александр не только обеспечил неприкосновенность храма, но, подобно Киру, Дарию и прочим, тоже принес Иегове свои жертвы и еще даровал не только евреям Палестины, но и живущим на Востоке различные льготы, освободил евреев от подати за субботние годы и т. п.

С течением времени языческие цари, которые, как мы выше видели, всегда сочувственно относились к еврейской религии и сами посылали свои дары в храм Иеговы, оставили однако же свою политику религиозного индифферентизма относительно иудейства. Языческие цари впоследствии убедились, что под маскою религии евреи таят враждебные к иноверческой власти политические стремления, и, чтобы обеспечить над Иудеей свое господство, они прибегли к насильственному обращению евреев к языческим богам. При Антиохе Эпифане (175 г.) суббота, обрезание и храмовая служба были запрещены. Еще более: греческим правительством, гласит Талмуд, воспрещено было евреям даже упоминать имя Иеговы[97]. Но тогда иудейство достаточно уже окрепло, чтобы выступать открыто против иноверческой власти, и первое восстание под предводительством Матафии Асмонеа увенчалось сокрушением греческого ига (165 г. до н. э.). Иуда Маккавей, сын Матафии, после славной победы над сирянами, торжественно вступил в Иерусалим, выбросив из храма, поставленного в нем Антиохом Эпифаном, олимпийского Юпитера и восстановив храмовую службу, а Иоанн Гиркан, сын Симеона Маккавея, окончательно восстановил независимость Иудеи (145 г. до н. э.). Но этот давно ожидаемый счастливый переворот в политической жизни евреев был поводом к внутреннему раздору. Освободившие иудейскую землю от чужого ига Маккавеи забыли, однако же, о потомках старой династии Давида, и вместе с тиарой первосвященника Иоанн Гиркан оставил за собой и скипетр царский. О последствиях этого раздора будем говорить ниже. Здесь же вкратце скажем о влиянии введенного Сеймом порядка вещей на внутреннюю экономическую и бытовую жизнь евреев.

При оценке влияния нового порядка вещей на жизнь евреев мы прежде всего должны обратить внимание на законы о субботе. Выше мы видели, что за собирание щепок в субботу Пятикнижие приговаривает виновника к смерти[98]. В другом месте Пятикнижие воспрещает зажигать огонь в субботу[99]. Устное предание, держась в этом отношении направления приведенных двух писанных законов, пошло еще дальше. По устному закону не поднять в субботу щепку на улице, зажечь свечку, но носить в кармане носовой платок, пройти за город более 2000 шагов, подоить корову и т. п. сделалось уголовным преступлением,