Игрок на другой стороне - Эллери Квин

— Понятно. Но что могло заставить даже такое ничтожество, как Персивал, когда ему вскоре предстоит получить три миллиона долларов, захотеть четвертый?

— Ты что, смеешься?

— Я имею в виду, так захотеть, чтобы совершить убийство.

— Прекрати, Эллери! Сейчас ты начнешь утверждать, что детей приносят аисты. Кроме того, я не сбрасываю со счета обеих кузин.

— По-твоему, Эмили или Майра могли столкнуть двухсотфунтовую каменную глыбу?

— Они могли удалить известку, а остальное поручить какому-нибудь мускулистому парню, заплатив ему.

— На это что-нибудь указывает?

— Дай мне время, — проворчал инспектор. — Но поговорим о мотиве. Возьмем Эмили. Она и в самом деле аскет — аскетичная миллионерша, своего рода фанатичка. Эмили пользуется двумя комнатами своего замка, работает в Доме социальной службы, живет в основном на собственный заработок и жертвует большую часть своего дохода на благотворительные цели. Думаю, что она строит такие же планы и относительно ожидаемых миллионов. Эмили — необычная старая дева, и если произошло что-то, изменяющее каким-то образом распределение этих миллионов, то я не уверен, что она к этому непричастна.

— А Майра? — спросил Эллери.

— Майра выглядит безобидной, — медленно ответил старик. — Может быть, она такая и есть. Майра — немного чокнутая… Она рассеянная, непредсказуемая… — Он покачал головой. — Сам увидишь, Эллери.

— Я еще не знаю… — начал Эллери.

— Да, конечно. Извини, — поспешно перебил его отец. — Я хотел сказать, если ты присоединишься ко мне в охоте на этого убийцу, то увидишь все сам.

Эллери усмехнулся:

— Есть еще кто-нибудь, кто чувствовал бы себя лучше в этом мире без Роберта Йорка?

Старик пожал плечами:

— Насколько мне известно, его никто не любил, но никто и не ненавидел. Молодой Арчер, секретарь Роберта, говорил мне, что его хозяин всегда старался быть справедливым. В меру своих способностей, конечно, которые, по-моему, кроме Арчера, немногие оценивали высоко.

— А что собой представляет Арчер?

— Толковый парень, но с книжным складом ума. Мы интересовались им из-за коллекции марок Роберта Йорка, которую он приводит в порядок. Эмили и Персивал велели ему продолжать этим заниматься, так как коллекция переходит в общее состояние вместе с остальным личным имуществом Роберта…

— Постой! — внезапно остановил инспектора Эллери. — Должно быть, я думал о чем-то другом, когда ты некоторое время назад упомянул об этой коллекции… Ведь Роберт Йорк был одним из самых известных филателистов Нью-Йорка — его коллекция, несомненно, представляет немалую ценность, к которой этот Том Арчер имеет свободный доступ…

— Разумеется, — усмехнулся инспектор. — Он мог засунуть какую-нибудь невзрачную на вид марку в старый конверт и заполучить таким образом восемь-десять тысяч. Потому мы за ним и наблюдаем. Хотя это маловероятно. Такой человек, как Роберт Йорк, который вел учет даже пристежным воротничкам, — представь, Роберт до сих пор их использовал! — не станет разбрасывать редкие марки, как конфетти. Его душеприказчики — кстати, банкиры — имеют список всех марок, когда-либо купленных или проданных Робертом.

— А Арчер выигрывает что-нибудь со смертью Роберта Йорка?

— Насколько я знаю, нет. Ему повысили жалованье примерно неделю назад, когда Роберт официально поручил ему вести дела по содержанию Йорк-Сквера — разумеется, с согласия остальных. Эмили и Персивал, да и Майра, насколько она может соображать, хотят, чтобы Арчер продолжал этим заниматься. Он кажется способным парнем и вроде счастлив на своей работе.

— Счастлив?

— Ты имеешь в виду убийство Роберта? Нет, оно его потрясло. По-моему, Роберт нравился ему больше, чем всем остальным, с кем мы говорили.

— Ладно, продолжай за ним наблюдать, — вздохнул Эллери. — Кто у нас остался? Ах да, Уолт — мастер на все руки. Что ты скажешь о нем?

— Этот тип говорит только тогда, когда к нему обращаются; может выполнять любую ручную работу и, возможно, не так туп, как кажется. Он делает в Йорк-Сквере все, кроме того, чем занимается экономка.

— Ты имеешь в виду эту… как ее?.. миссис Шривер?

Инспектор кивнул.

— Она помогает компаньонке Майры Йорк — Энн Дру — делать генеральную уборку раз в неделю, дважды в неделю приводит в порядок жилище Персивала, каждый день готовила и убирала у Роберта… Ни миссис Шривер, ни Уолт вроде бы ничего не приобрели в связи со смертью Роберта…

— Остается девушка.

— Да, девушка! — Лицо старика прояснилось. — Когда ты ее увидишь, Эл…

— Не надейся подобраться ко мне таким образом, — фыркнул Эллери. Он снова посмотрел на карточку и внезапно поднял взгляд. — Постой-ка! У меня и впрямь заржавели мозги. Когда ты показал мне эту карточку, ты сказал что-то насчет того, что она была первой?

— Сказал, — кивнул инспектор.

Эллери уставился на него.

— Ты имеешь в виду, что была и вторая!

— Разве я не упомянул о ней? — невинно осведомился старик. Пошарив в другом кармане, он извлек оттуда еще одну пятиугольную белую карточку и аккуратно положил ее перед сыном.

На карточке была отпечатана буква «H».

Часть вторая

МИТТЕЛЬШПИЛЬ

Глава 10

АТАКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Он сидел в дешевом отеле, прищурив глаза и сжав губы. Взгляд его был устремлен на указательные пальцы рук, печатающие слово за словом на бумаге с бледно-голубыми линиями.

«…объяснить тебе, почему я в обращении «Мой Дорогой Уолт» пишу все три слова с заглавных букв. Каждое слово, написанное мною, что-то означает — нечто драгоценное и особенно важное.

«Мой» означает, что ты мое создание и мое достояние. Тебе известно, что кроткие могущественны и что они наследуют землю. Пусть высокие травы поднимают гордые головы — они будут скошены, а маленькие и незаметные станут расти дальше навстречу солнечному свету.

«Дорогой» — значит «избранный», ибо я не обращался так ни к одной живой душе, а также «ценный», «надежный» и более всего «неуязвимый», ибо никто не может причинить тебе вреда, покуда ты под моим покровительством.

Последнее, и самое важное, слово — «Уолт»… «Уолт» означает тебя, Мой Дорогой Уолт, единственного и неповторимого, наделенного великим даром повиновения, предназначенного судьбой, оставаясь невидимым, распределять жизнь и смерть.

Сейчас я возлагаю на тебя выполнение очередной маленькой миссии.

В этом конверте вместе с письмом ты найдешь вторую карточку. Как и раньше, тебе следует попрактиковаться с печатным набором, пока не получишь четкий отпечаток.

После этого отпечатаешь на карточке букву «H» вот таким образом:

чтобы диагональная сторона располагалась в правом нижнем углу. Обрати внимание, что в твоем печатном наборе поперечная линия в букве «H» находится выше середины буквы. Проследи, чтобы буква была напечатана именно так, потому что, если ты напечатаешь ее вверх ногами, так, что перекладина окажется ниже середины буквы, это будет неправильно и недостойно тебя.

Когда ты сделаешь все это, запечатай карточку в простой конверт, как в прошлый раз, и адресуй его снова заглавными буквами:

ЭМИЛИ ЙОРК

ЙОРК-СКВЕР

НЬЮ-ЙОРК, ШТАТ НЬЮ-ЙОРК

Наклей на конверт марку. Уничтожь все следы своей работы на столе, на руках и в комнате. Избавься от письма и конверта, как и в прошлый раз.

Потом выйди и отправь новое письмо по почте, следуя первоначальным инструкциям.

Я чувствую твою признательность, Мой Дорогой Уолт. Я знаю, ты мне благодарен за то, что я выбрал тебя.

Я доволен тобой.

».

Глава 11

РАЗВИТИЕ

— Ясно одно, — проговорил Эллери, вертя в руках две карточки. — Карточка с буквой «J» изображает угол Йорк-Сквера, где находится дом Роберта Йорка — юго-западный угол. Роберт получил эту карточку и был убит. А карточка с буквой «H», очевидно, символизирует северо-западный угол — угол Эмили, раз ее получила она.

— Неужели я нуждаюсь в том, чтобы ты мне это рассказывал, сынок? — устало осведомился старик. — А если ты беспокоишься об охране Эмили, то я удвоил патруль по соседству, и, кроме того, полицейская машина будет проезжать около Йорк-Сквера каждые двадцать минут днем и ночью.

— Надеюсь, этого достаточно.

— Ты хотел бы, чтобы я поместил кого-нибудь внутри? Тогда ты подумал о том же, что и я. Но у Эмили Йорк несколько странное мнение насчет того, что с ней произойдет, если в доме появится мужчина, и она категорически против такого варианта.

— Девственная территория, а? — Эллери, нахмурившись, покачал головой. — На твоем месте меня обеспокоила бы еще одна вещь. Покушение на ее жизнь может быть совершено не в ее доме и даже не в Йорк-Сквере, а где-то еще.