Операция «Возвращение». Том 2 (СИ) - Коган Мстислав Константинович

— Разве, — его хриплый голос нервно дрожал, а взгляд судорожно метался между мной и ножом Арвиля, — Разве у вас пытка пленного не считается… Военным преступлением?

Сука. Это говно будет еще рассказывать мне о преступлениях. Выродок предавший человечество. Пошедший против своих собратьев, против своей природы ублюдок. Это он…

Клокочущая внутри ярость вперемешку с голодом выплеснулась наружу. Мир перед глазами перестал существовать. Где-то вдалеке раздался приглушенный, сдавленный хрип, переходящий в невнятное бульканье. Следом за ним послышались встревоженные крики бойцов. Чьи-то руки ухватили меня и куда-то поволокли.

Приступ закончился так же внезапно, как и начался. Просто в один момент пришло опустошающее облегчение. Как будто организм разом сбросил годами копившееся в нем напряжение. Злость исчезла. Голод тоже. А мир начал возвращаться на свое привычное место.

Двое бойцов из отряда «Браво» волокли меня по коридору. Рядом шел Леннар. А возле броневика в луже собственной крови лежал скорчившийся и усохший труп сектанта. Все-таки я сорвался…

Глава 33 «А я бы мстила…»

— Товарищ адмирал, принимая во внимания все обстоятельства, — голос Леннара звучал жестко и сухо, а сам генерал сверлил меня безучастным взглядом. Так смотрят на приговоренного к смерти. Человек вроде бы еще и жив, но для окружающих он уже перестал существовать, — Я вынужден отстранить вас от командования и изолировать до проведения полной медицинской экспертизы, доказывающей то, что вы — вменяемы и безопасны для окружающих. До этого момента командование базой и наземными силами союза переходит ко мне, как к старшему по рангу офицеру.

В комнате, ставшей моей временной тюрьмой, повисло напряженное молчание. Тишину нарушал лишь изредка доносившийся с той стороны двери топот с тяжелых магнитных подошв по металлическому полу.

— Не поймите меня неправильно, — в голосе Леннара внезапно почувствовалось огромное облегчение, смешанное с извиняющимися нотками, — Я бы и сам с удовольствием этого урода придушил голыми руками. Но после допроса и после получения всей доступной ему информации. А ваша выходка… Она очень дорого обошлась союзу.

Генерал не уточнил, о какой именно цене идет речь. О двадцати тысячах, обещанные Зеннету за доставку груза целым и невредимым, или о жизнях бойцов союза, которые могли спасти так и не выбитые из сектанта разведданные. Но мы оба и без слов все понимали. Вот только от этого легче не становилось. Скорее наоборот.

— Медики постараются заняться вашим освидетельствованием в ближайшее время, — добавил Леннар, явно пытаясь заполнить чем-то неловкое молчание.

— Сначала пусть позаботятся о раненных, — безапеляционно отрезал я, — Мне уже не так горит, и вряд-ли вообще будет в ближайшие несколько дней. Выделите один из доступных нам принтеров для печати протезов. Пусть отправляют на орбиту вместе с раненными.

Замена утраченным частям тела хреновая, но когда у Союза появятся ресурсы для того, чтобы выращивать хотя-бы клонов и разбирать их на недостающие людям органы — сказать было трудно. Точно — не в ближайшее время. А жить с культей, вместо хотя-бы какой-то вменяемой замены утраченного… В голове вновь возник образ бойца, который метался в полубреду, дергая обрубком ноги и прося вернуть конечность на место.

Видимо в этот момент мое лицо невольно перекосила гримаса с трудом сдерживаемой ярости. Генерал отступил назад и машинально потянулся к пистолету. В его глазах плясали фиолетово-белые огоньки. Вот только светились отнюдь не они. Полумрак комнаты рассеивал мой собственный взгляд, вспыхивавший каждый раз, как внутри начинала подниматься волна глухой, бессильной ярости и постепенно затухающий по мере того, как эмоции получалось брать под контроль.

— Не обращай внимания, — махнул рукой я, — Просто от мыслей, что еще вчера здоровые и полные сил бойцы сегодня превратились в беспомощных калек, которые еще хер знает сколько по времени будут вынуждены влачить такое существование… Мне хочется кого-нибудь убить. Желательно еще одного сектанта. А потом еще и еще, пока, наконец не доберусь до их главной суки и не поставлю в этой сраной войне жирную и окончательную точку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Генерал сначала посмотрел на меня с сомнением, а затем одобрительно кивнул.

— Надеюсь вы сможете как можно быстрее…

— Я уже просил, не называть меня на «вы». К Дагору под хвост засунь эти формальности, — от подобного обращения уже мутило. Важной шишкой я себя никогда не чувствовал, да и присвоенное мне звание накладывало лишь дополнительную ответственность, временами становившуюся неподъемной. И лишнее напоминание о ней, особенно сейчас, когда меня отстранили от командования, только раздражало.

— Хорошо, — кивнул Леннар и, немного помедлив, спросил, — Пускать к вам… Тебе посетителей? Как свои силы оцениваешь?

Я прислушался к ощущениям. Голода не было. Даже отдаленного намека на него. Осталось лишь какое-то странное опустошение, примешивающаяся к нем усталость и отстраненность от всего происходящего.

— Если будут желающие — пускай.

— Договорились. И еще одно — если будет что-то нужно, просто сделайте запрос через внутреннюю сеть базы или обратитесь к одному из парней у входа.

Ну да. Охрана. Словно для какого-то опасного преступника или зверя, который только и думает, как бы сбежать и причинить побольше вреда окружающим. Впрочем, а разве оно не так? Я уже нападал на своего, и только чудом его не убил. Для сектанта «чуда» не случилось. Так что мера разумная, хоть и крайне неприятная.

Леннар еще немного молча постоял, а затем развернулся и вышел из комнаты, оставив меня наедине с хаотично пляшущими мыслями. Я еще немного посидел, пытаясь их успокоить, а затем плюнул на это дело встал и выглянул в коридор. На меня тут же уставились четыре красноватых сенсора визоров. Вход караулили двое хеймдрамцев.

— Der hal, meine commanderen, — сухо произнес один из них, хлопнув себя кулаком по бронированной груди, — Gettre onne yeat karter.

— Der hal, — кивнул я бойцу и вновь вернулся в комнату. А Леннар соображает. Поставил в качестве охранников хеймдрамцев. В отличие от нашего сброда, у них дисциплина на очень высоком уровне. Они без каких либо колебаний обезвредят меня, если я начну буйствовать. И, в то же время, они не будут действовать бездумно выполняя алгоритм, как те-же дроны. Очень грамотное решение. Не зря его повысил.

Окинув взглядом место своего временного содержания и немного постояв в нерешительности я вновь вернулся за стол. Можно было бы, конечно, лечь спать. Так и время пройдет побыстрее и мысли могут собраться в некое подобие порядка. Тем более я уже двое суток на ногах. Или трое?

Но вариант с отдыхом отпадал по двум причинам. Мне просто не хотелось спать. Не было ни усталости, ни нервного истощения, которое появляется у человека, проведшего на ногах несколько дней подряд. Возможно, новая особенность моего организма. Не знаю. А еще был страх. Страх того, что когда отрублюсь — снова окажусь в замирье. И вернуться оттуда уже не получится.

Немного посверлив взглядом гладкую темно-серую стену, я вызвал нейроинтерфейс и открыл запись с камер слежения комплекса. Перед глазами развернулась темная, чуть смазанная картинка. Восемь человек стоят у броневика. Один из них вытягивает руки вперед и того, что кутается в серый, рваный балахон начинает ломать. Все остальные стоят в ступоре несколько секунд, потом хватают агрессора и пытаются оттащить в сторону. Один наклоняется к сектанту и прикладывает к его запястью диагностическую аптечку. Держит несколько секунд и отрицательно качает головой. Мертв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мда. И никакого физического контакта. Как такое вообще возможно? Взгляд невольно упал на руки. Бледные, как будто немного усохшие, с едва заметно скрюченными пальцами. Практически ничего необычного. Неслабо нашим яйцеголовым придется поломать голову над вопросом, каким образом мне это удалось.

Внезапно в дверь постучали. Странно. Не проще ли вызвать по внутренней связи и попросить разрешения войти? Ладно, хрен с ним. Мало-ли у кого какие-тараканы в голове.