Каган русов - Сергей Шведов

Княжий замок у ободритов хорош, Тугомир даже языком прицокнул на него глядя. По слухам, был он построен еще сто лет назад при князе Трасике. О том Трасике в Микельборе уже и помину нет, а замок стоит как новенький. Все-таки камень много надежнее дерева будет.

- Ингер Рерик кем князю Мстивою доводится? – спросил Тугомир у всезнающего боярина Чеслава.

- Родовичем, - с охотою откликнулся боярин. – Прежде Микельбор Рериком и звали, это его уже князь Трасик переименовал. При Людовике Благочестивом это было.

- Знаю, что родовичем, а в каком колене?

- Может в пятом, а может в четвертом, - пожал плечами Чеслав. – Хотя, возможно, в третьем. Ингер сын Воислава Рерика, который князю Трасику доводился братичадом. А Мстивой внук Сидрага, который сменил Трасика.

- А что с Трасиком стало?

- Так убил его Сидраг на Калиновом мосту.

Страшные дела порой творятся в мире этом и, наверное, в мире том. Тугомир не стал бы ворошить прошлое, но нужда заставляла. Рассказ Удо о новых союзниках кагана Селибура запал ему в память.

- Узнай, что они за люди и зачем к нам пожаловали, - обернулся князь к Чеславу. – А мечникам прикажи, пусть потолкаются по торгу да расспросят новгородцев и киевлян.

В замке князя Тугомира уже ждали. Мстивой вышел ему навстречу и обнял как брата. Здравной чаркой вождя говолян тоже не обнесли, хотя он и прибыл в гости к князю Ободритскому едва ли не последним. Во всяком случае, и Селибур, и Людогаст, и Никлот и многие другие знатные славянские мужи были уже здесь. За стол садились по давно установленному и строго соблюдаемому ряду: хозяин князь Мстивой во главе стола, каган Селибур одесную от него, князь лютичей Людогаст ошую. Князь Тугомир сунулся было на место рядом с каганом и с удивлением обнаружил, что занято оно каким-то молодцом, светловолосым и улыбчивым, но от этого не менее наглым. Ибо далеко не каждый князь в Варгии осмелился бы переступить дорогу грозному вождю говолян.

- Князь Олегаст сын князя Олега Киевского и Новгородского, - представил незнакомца высокому собранию каган Селибур.

Будь на месте этого Олегаста кто-нибудь из своих, Тугомир непременно ввязался бы с ним в ссору. Но гость из далеких земель имел право на уважение. Считаться с ним местом было бы совсем глупо. А потому Тугомир ответил на улыбку князя Олегаста кивком головы и без споров присел рядом. О князе Олеге Киевском Тугомир слышал. Да и мудрено было не услышать о столь знаменитом воителе, который подмял под себя многие земли Руси. Говорили, что ходил он походом и на ромеев, и на хазар и ходил успешно. Если сын хотя бы в половину в отца уродился, то ждать от него можно будет многого. Немудрено, что каган Селибур так его привечает.

Тугомир, увлекшись своими мыслями по поводу соседа, пропустил начало разговора, а когда спохватился, то Мстивой уже заканчивал свою речь здравницей в честь гостей и тесного союза, который им еще предстояло создать.

Слова князя Ободритского о союзе против саксов пришлись по душе далеко не всем, но никто из вождей, включая и князя Тугомира, не торопился высказывать свое мнение, а уж тем более спорить с Мстивоем. Споры начнутся позже, когда наступит час выбирать верховного вождя, а пока можно выпить вина и перекинуться с соседом умным словом.

- Давно в наших краях, князь? – спросил Тугомир у киевлянина.

- Лет пять уже, как ушел из родного дома, - охотно ответил на вопрос соседа Олегаст. – Захотелось мир посмотреть и себя показать.

- А дружина у тебя большая?

- Тысяча викингов. Могу набрать и больше, если понадобится.

Князю Тугомиру осталось только головой кивнуть – хват, сразу видно. Не один город, наверное, уже разорил в франкских землях. Тугомир викингов не любил, а уж звать их на службу – себе дороже. Мало того, что плату берут непомерную, так еще и нанимателей ограбить норовят. Пусть уж каган Селибур их труды оплачивает, коли нужда есть.

Вина на ободритском пиру было выпито немало, слов о вечной дружбе было произнесено еще больше, но принятие окончательного решения, по предложению князя Никлота, отложили до следующего дня.

С пира князь Тугомир возвращался бок о бок с вождем долечан. Князь Никлот был постарше Тугомира лет на пять, недавно ему перевалило за сорок, и седина уже обильно проступила в его густых темных волосах. А вместе с сединою пришла к Никлоту и мудрость, коей он прежде не отличался. Во всяком случае, сегодня он рассуждал сходно с князем Тугомиром.

- С какой стати, скажи на милость, мы с тобой должны идти под ободритов или ругов? У них свои заботы, у нас свои.

- Твоя правда, - с охотой поддакнул долечанину Тугомир. – Мстивой спит и видит себя каганом. Слава родовича Воислава Рерика ему ум застит. Да и Селибур не прочь подмять под себя Варгию, как подмял под себя Русь Олег Вещий. А тот Олег ведь из франков был?

- Говорят, что из франков, - кивнул головой Никлот. – Императоры! Варгия – это не Русь. Жили мы здесь тысячу лет по обычаям дединым и далее будем жить.

- Значит, не пойдешь на союз с ругами и ободритами? – задал главный, пожалуй, вопрос Тугомир.

- Нет, мне свобода дороже. А вот с тобой, князь, я готов заключить союз, и долечанские бояре меня в этом поддерживают.

- Скрывать не буду, князь Никлот, мысли наши совпадают. А потому предложению твоему рад. Сил у говолян и долечан достаточно, чтобы при нужде отмахнуться от саксов и дать отпор ругам и ободритам, коли вздумают силой принуждать нас к союзу.

На том и ударили по рукам князья говолянский и долечанский. А съезд мужей славянских в славном городе Микельборе закончился пшиком, как и предполагал князь Тугомир. И Мстивой с Селибуром не пришли к согласию, и прочие князья их не поддержали. С тем и разъехались по своим отчинам, коротать подступающую зиму.

Боярин Чеслав выяснил стороной, что представляет из себя князь Олегаст Киевский. И по всему выходило, что Тугомир не ошибся на его счет. Изгой, бунтовавший против князя Ингера. Морской разбойник, зоривший побережье Англии и Франции. А более ничего о нем и сказать нельзя.

Весть о том, что двадцать легионов короля Генриха вторглись в земли говолян князь Тугомир получил с большим запозданием. Еле-еле успел отправить гонца к князю Никлоту с просьбой о помощи. Да и кто ж знал-то, что саксы выступят среди зимы, когда добрые люди сидят у очага, пережидая непогоду. А ведь еще полтора месяца назад, во время посещения Тугомиром саксонского Мерзебурга о войне даже помину не было. Граф Зигфрид любезно принял говолянского князя, напоил отличным вином и заверил в вечной дружбе саксов со славянами. А Тугомир как последний дурак выложил ему все о разногласиях меж славянскими князьями и о ссоре меж Мстивоем Ободритским и Селибуром Ружским. Вот ведь дал маху! Теперь придется практически в одиночку ратиться с войском саксов в двадцать тысяч человек. Положим, стены Бранибора крепки, да и защитников в городе достаточно, но ведь какой урон земле Говолянской! Бояре и мечники недовольны князем, о горожанах и говорить не приходится. И рассчитывать Тугомиру в сущности не на кого, ну разве что на князя Никлота. Если долечане не откажут говолянам в помощи, то объединенная рать двух славянских земель вполне способна дать отпор зарвавшимся саксам.