Сказки странствий - Елена Черкашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А корабль продолжил путь. Спустя несколько недель он прибыл в порт, разгрузился и был готов к новому плаванию. Старший помощник пришёл к капитану с целой массой выгодных предложений.
– Нет, – отвечал капитан голосом, не терпящим возражений. – Мы не возьмём никакого груза. Запастись водой, продуктами, и на рассвете отплываем.
– Могу я узнать, куда? – с едва уловимым сарказмом поинтересовался старпом.
– Конечно, – капитан поднял голову: – Правда ли, что вы были бы рады на некоторое время занять моё место? – спросил он неожиданно, и теперь внимательно следил за тем, как меняется лицо молодого человека.
Тот смешался, но прямой вопрос принуждал к честному ответу, а потому слегка отвёл глаза:
– Да.
– Так вот моё решение. Вы займёте моё место и доставите меня на остров слепых.
– Капитан! – вскричал помощник. – Это невозможно! Да и зачем вам это?
И тогда старый моряк повернул голову к горизонту, а взор его улетел в безграничное пространство. В мечту.
– Я хочу научиться слушать, – ответил он так тихо, что слов его почти не различили.
Песчаная буря
Город накрыла песчаная буря. Ветер гнал из пустыни раскалённый песок, он набивался в рот, хрустел на зубах, оседал на дорогах. Люди закрывали лица; воздух посерел и пожелтел. Вечер был похож на утро, а утро – на вечер.
На крыше одного из домов человек вырастил сад. Он принёс сюда множество кадок с деревьями и кустами, рассадил цветы, а когда началась песчаная буря, очень волновался. Каждый час он выходил, чтобы полить растения, прикрыть их нежную листву, перенести в тень самые хрупкие саженцы. Сад очень страдал.
– Что позволяет себе этот ветер! – возмутилась изящная избалованная камелия. – Разве можно так обращаться с нами?!
– Ещё день-два, и мы все погибнем, – подхватил жасмин.
А остролистная пальма вздохнула:
– Да, тяжело, – и смахнула с верхушки густую пыль.
Ветер слышал упрёки и молчал.
Маленький цветок без имени проследил за ним крошечным глазом и тихо сказал:
– Может быть, ветер знает, зачем это нужно! Всё в мире зачем-то и почему-то.
Но деревья и кусты зашипели и зашикали на него.
Буря продолжалась. На исходе третьего дня она улеглась…
В самом сердце пустыни, среди режущей глаз желтизны, медленно двигался караван. Солнце село, и предводитель в белой чалме сошёл с верблюда. Он опустился на землю, стал на колени и вознёс хвалу:
– О, милосердный Господь! Благодарю Тебя! Ты послал нам благодатный ветер, который на три дня отогнал тучи песка и дал каравану возможность пройти самую опасную часть пути. Теперь нам ничего не грозит!
Ветер кружился тут же. И как приятны были ему эти слова!..
Искры Эля
Высоко в горах, прилепившись к скалам, жили люди. Это было дикое, злобное, низкорослое племя; жилищем им служили пещеры, а пищей – змеи и насекомые. Вокруг простиралось чудесное пространство, покрытое снегами, и однажды сюда прилетел Эль – небесное существо с головой человека и безупречным телом лошади.
Эль стоял, наслаждаясь воздухом и восхитительным видом, когда внезапно почувствовал, что за ним наблюдают. Сотни кроваво-красных глаз следили за каждым его движением. Люди прятались за камнями, и их косматые головы представляли ужасное зрелище. Дрогнуло сердце Эля, забилось сильнее от сострадания, и тогда он, поднимая правую ногу и с силой ударяя ею по скале, начал выбивать искры. Рассыпаясь, искры проникали в тела и облагораживали их.
Каждый день прилетал Эль, и каждый день выбивал огненные искры. Менялось племя дикарей: стали ходить ровнее, учились говорить, а в лицах появилось нечто человеческое. Но не все приближались к Элю, и не всех достигали искры. Были и такие, что наблюдали издали, сгорая от злобы и ненависти. Они-то и задумали убить небесного гостя.
Сплели прочную сеть из травы, и однажды, когда Эль прилетел, набросили на него. Взмыл в небо конь, забился в сети, но тут же возмутился, вздрогнул всем телом и сжёг сеть. Улетая, Эль понимал, что возвращаться ему нельзя. И тогда, вернувшись и сделав круг над площадкой, он сбросил свою подкову.
Прошло несколько дней. Эль вновь пролетал над горами. Немного спустившись, увидел: на площадке, на том самом месте, где всегда стоял он, сидит юноша и, громко ударяя подковой, выбивает без устали новые искры.
Сказание о чайках
На пустынном берегу, прижав лицо к худеньким коленям, сидела девушка. Мало ли горя у юности? – она плакала. А над нею, неутомимая, кружила и кружила одинокая чайка. Девушка не замечала птицу, но потом, подняв голову, проводила её долгим взглядом.
– Тебе не понять, как трудно быть человеком! И я хотела бы так же, как ты, летать свободной. Только… – она не договорила, задрожала губами и опять склонилась к коленям.
Чайка спустилась, едва не задев крылом, покачалась, словно сочувствуя, а потом поднялась высоко-высоко и исчезла за горизонтом.
«Небеса, милые небеса! Вы – мой дом, мой кров, вы даёте мне волю и силу. В вас я обретаю свободу, под вашим сиянием парю. Там, на дальнем берегу у моря сидит девушка. У неё нет ни крыльев, ни свободы, земля притягивает её к себе и наполняет скорбью. Я хотел бы утешить её, но у меня нет ног, чтобы подойти, нет рук, чтобы протянуть их к ней, и нет уст, чтобы сказать доброе слово… Помогите мне! Сделайте чудо, чтобы птица и человек поняли друг друга…»
И – откликнулись небеса: чайка ощутила притяжение и тяжесть в крыльях. Сохраняя ровность полёта, она устремилась назад.
Девушка ещё сидела на берегу, когда к ней, осторожно ступая, подошёл юноша. Серебристые волосы, тонкая белая кожа, тёмные глаза. Она удивилась: какой необычный юноша! Не видела его на здешних берегах!
– Не плачь! – сказал он голосом мягким, как шелест прибоя. – В небесах тоже много горя…
Ей показалось, что ему немного трудно говорить.
– А свобода – она не снаружи, а внутри, – добавил он тихо, продолжая смотреть на неё ласковым взором.
Девушка удивилась: разве кто-то слышал её слова?
– Откуда ты? – спросила она.
– Я живу здесь давно, просто ты не замечала меня.
Он сел на песок.
– Ты рыбак? – спросила она.
– Да, я люблю ловить рыбу, – ответил с улыбкой.
– Где твой дом?
– Вон в тех скалах!
Она с удивлением повернула голову: так высоко она не поднималась, наверное, там и вправду есть какой-то дом… Они разговаривали долго, и девушка забыла, о чём плакала утром. Он рассказывал ей о море, и тех дальних
