Академия Драконесс - Ная Геярова

— Какие же вы у меня выросли замечательные, — с трепетом проговорила мама.

Прошла к нам и обняла всех разом.

Начала целовать в затылки.

— Мои чудесные девочки! Мои дракошечки.

— Мааам… — протянула Найли, пытаясь вырваться из её объятий. — Не называй нас дракошами. Мы уже выросли из этого.

— Для меня вы всегда останетесь дракошечками. Мои любимки! — продолжала мама обращая внимания на стенания дочери. — Я очень, очень вами горжусь. Вы настоящая семья.

— Только без слез! — предупредила Лейла.

— Как же я могу без слез радости на вас смотреть? — сказал мама смахивая слезинки с глаз и тут же успокоилась. Встала и прошлась по комнате. Распахнула шторы на окнах, впуская утренний свет. После чего повернулась к нам.

— Девочки мои, — начала серьёзным тоном, так словно минуту назад не высказывала нам нежностей. — Сегодня вы уезжает в столицу. Мы с папой постараемся чаще вас навещать. И хочу напомнить, мы вас любим. И вы всегда останетесь нашими дракошечками, — она подмигнула Найли. Та поморщилась. Мама продолжила: — Чтобы не произошло, в какую бы ситуацию вы не попали, не бойтесь говорить нам. Мы сделаем все чтобы помочь.

Мы разом кивнули.

— И еще, запомните, — не останавливалась мама. — Вы сестры. Родные сёстры. Вы шесть лет лежали в одном гнезде, слушали биения сердец друг друга. И буду честной, я еще не видела такой сильной ментальной связи как у вас. Не рвите её. Будьте поддержкой друг другу, и вы сможете все побороть.

Говоря это она смотрела на меня.

— Мама, — тихо сказала я. — Я всегда буду рядом с девочками.

Она подошла, посмотрел на меня с нежностью и ласково поцеловала в лоб. И тут же выпрямилась, поправила платье. Хлопнула в ладоши.

— Все, все, хватит слез.

Мы улыбнулись, плакала здесь только она.

— Быстренько поднялись! — приказала мама. — Девочки, вы до сих пор в пижамах! Как вам не стыдно! Разве позволительно, достойным леди, расхаживать по замку в пижамах? — она покачала головой. — Сейчас же по комнатам и переодеваться! Ваши вещи собраны и сумки уже упакованы. А вот у Аяны еще все в шкафах. Об её отъезде мы узнали совсем поздно. Поэтому мы займемся её гардеробом в академию. Я ночью заказала несколько новых платьев и одежду для прогулок. Ботиночки и еще кое-что. Все это должны вот-вот привезти. Вставайте и начинаете собираться. Сейчас я дам распоряжение о завтраке. Карета за вами приедет после обеда. Времени не так уж много. Так что поторопимся все. Аяна, где твой Гикато? Ты должна забрать его с собой. Личный фамильяр в академии не помешает. Призови его. Ну чего сидим? Поднялись и начали собираться!

Она одарила нас ласковой улыбкой. Но от меня не укрылось как насторожены и печальны были её глаза.

***

Гикато был фамильяром. Как ни странно, именно моим. Ни к кому из семьи он так и не позволил собой управлять. Только мне. Оно было и понятно. Фамильяры редкость и сами находят себе хозяев. Их не возможно приручить насильно.

Давно, еще когда я была ребенком я нашла его в лесу с переломанным крылом. Он лежал под елховым кустом. Чуть дальше я увидела на ветвях векового дуба растерзанное и разоренное гнездо. Оно было очень большим, но тогда я не придала этому значения. Решила, что он обычный совенок лишившийся своей семьи и забрала домой. Папа не слишком любил, когда я тащила очередную несчастную зверушку в дом. А такое случалось слишком часто. То собачка, оказавшаяся диким волколаком, и отправленная потом в местный участок по незарегистрированной нечистью. То котенок обратившийся в химеру, его забрали в местный приют редких существ. Потом был жеребенок, я его прятала на конюшне пока не начал прорезаться рог и за ним пришел табун единорогов. Папа тогда долго меня ругал. Единороги были занесены в красную книгу и трогать их запрещалось. Еле замяли скандал.

Зная реакцию домашних на очередного питомца я спрятала совенка в своем чулане и дала имя Гикато. Уж он то, точно просто птица. Несчастный птенец, получивший увечья. И его необходимо было спасать. И я спасала его, со всем рвением на которое была способна.

Ровно до того момента пока меня, кормящую совенка своим ужином, не засекли сестры.

— Ой, какой хорошенький совенок! — Найли сразу попыталась схватить его в драконьи лапки. Он издал тревожный и в то же время боевой клекот. Сестрица отпрянула. — Он дикий? Ая, отпусти его на свободу, ему место там!

Гикато клацнул клювом и прижался ко мне.

— Я его не держу. Я его лечу. Там он не выживет, — нахмурилась я. — У него крыло не зажило.

— Ая, — ко мне подошла Лейла. Она уже тогда проводила много времени над книгами. Сестра, осторожно протянула мордочку, и втянула в себя запах птенца. — Может я ошибаюсь, но он какой-то странный совенок. Я бы на твоем месте не оставляла его себе.

— Чем это он странный? — поинтересовалась я, точно зная, что выкинуть малыша не дам. Буду отстаивать. — Он там был совсем один, раненый. Неужели вы считаете, что я должна была оставить его умирать? Гикато совсем малыш!

— Ая, ты ему в глаза посмотри, — кивнула на птенца Лейла. — Они же белые. Совсем белые. Словно он слепой. Но он видит нас. А еще этот странный цвет перьев. У нас не водятся морозные совы. А этот... Если он птенец, то слишком крупный. Ая, он так пронзительно смотрит на меня словно понимает, о чем я говорю и мне неуютно под его взглядом. Найли права нужно его отнести обратно в лес.

— Что за шум и кого нужно унести в лес? — без стука вошел в комнату отец.

Гикато съёжился и сунул голову в перья. Я торопливо прикрыла его широким рукавом платья.

Папа подошёл внимательно на меня.

— Малышка, покажи, кто у нас там.

— Папа, я не выброшу его! — я прижала к себе совенка. — Он маленький и остался без родителей. В лесу ему одному не выжить! Его гнездо уничтожено. Он совсем один!

Папа присел передо мной на одно колено.

— Если то, что ты говоришь правда, мы никого не станем выбрасывать. Просто покажи кто у тебя. Столько шума, можно хотя бы узнать из-за кого?