Боги космоса - Александр Алексеевич Зиборов

Они напряжённо застыли на месте, повиснув над полом. Перед внутренними взорами близнецов возникла лестничная площадка, а на ней усатый мужчина с крайне рассерженным лицом. То был сосед сверху. Мальчики видели злые искорки в его глазах, нос с красными прожилками и жёлтые от никотина зубы. Испуганно поёжились. Каждый стук отзывался в них болезненной стрункой. Открыть дверь они не решились. Им всей душой захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Они переглянулись и исчезли…

Появились мальчики на одном из коралловых островков Тихого океана. Над их головами шумели кокосовые пальмы. Под ногами поскрипывал золотистый песок с мелкими ракушками. Над бирюзовой поверхностью океана качалось оранжевое солнце. Дул свежий, чуть солоноватый ветерок.

Братья побежали к воде. От них испуганно метнулась прочь стайка диковинных рыбёшек с ярко расцветкой. Близнецы безбоязненно ступили на водную гладь и побежали вслед за ними. Рыбы бросились врассыпную, большая часть скрылась в глубине и в витиеватых переплетениях коралловых наростов.

Дима, не раздумывая, последовал за ними, а Вова — следом. Они погружались всё глубже и глубже, уже забыв про рыбок, просто им было интересно осмотреть морскую пучину. Коралловые «леса» кончились. С каждым метром становилось всё темнее. Тогда мальчики включили своё внутреннее око, и сразу для них словно включилось яркое освещение — они видели вокруг так же хорошо, как и на воздухе под тропическим солнцем. Невесомо висели облачками медузы. Пошевеливая хвостами, плыли глазастые рыбы, выглядя со стороны испуганными.

Их потревожили и заставили удалиться, неизвестно откуда объявившиеся огромные белые акулы. Близнецы сначала испугались, а потом вспомнили о своём испытанном способе защиты от всех бед и опасностей, мысленно воскликнув: «Я в домике! Мне никто не страшен! Мне в нём никто не причинит вреда!»

Одна из акул бросилась на них, но в метре от Димы упёрлась в невидимую стену, которая не подпустила её к жертве. Снова сделала попытку — с тем же результатом.

Братья торжествующе переглянулись. Но плыть вниз им уже расхотелось, мрак внизу отпугивал, они начали подниматься наверх.

Акулы стали бросаться всё чаще, словно понимая, что упускают близкую добычу, но не могли к ней приблизиться, и как ни старались, так и не смогли прокусить своими страшными зубами невидимую преграду.

Близнецы снова оказались на водной глади. Мысленное усилие согнало с них всю воду, как с тела, так и из одежды. Они оказались совершенно сухими.

Ветер усилился. Волны стали больше и круче. Мимо проплывал дельфин, разрезая плавником воду. Дима ухватился за него и проехал метров десять, пока он сердито не рванулся и не ушёл на глубину. Мальчик не стал его преследовать.

Братья принялись кататься на крутых волнах, скатываясь с них, как с горок. Тут оказался другой дельфин с улыбкой на своём лице и готовый принять участие в играх, но…

«Мама!» — внезапно застыли они. Близнецы видели, что она возвращается домой. К её приходу им нужно быть в квартире. Мальчики понимали, что никто, даже она, не должен знать о их способностях, которые таятся почти в каждом человеке, но мало в ком проявляются. Пока такие люди редкость и выглядят белыми воронами, и живётся им несладко. Общество ещё не научилось в полной мере ценить их. Пока не научилось…

Близнецы переглянулись, и поверхность моря опустела. Дельфин высунул свою улыбающуюся голову наружу из воды, непонимающе огляделся по сторонам. Громко фыркнул, выпустил из дыхала горячий воздух вместе с многочисленными брызгами, сердито нырнул под волну и поплыл по каким-то своим делам.

А братья снова оказались в комнате родного дома. Находясь в ней, они хорошо видели свою мать: она шла по улице, привычно опустив голову, с тяжёлыми сумками, которые оттягивали её худенькие плечи. Мальчики заботливо убрали с её пути обломок кирпича и сделали груз чуть полегче. Женщина почувствовала это, обернулась: не потеряла ли чего?.. Затем немного растерянная зашагала дальше. Она уже подходила к своему дому.

Дима и Вова выбежали на балкон, приветствуя мать радостными криками. Лицо её подобрело.

На лавочке у подъезда сидели старушки-пенсионерки. Женщина поздоровалась с ними, избегая встречаться глазами, словно испытывая перед соседями странное стеснение. Те кивнули головами, а потом смотрели вслед, пока женщина не скрылась в подъезде. Затем перевели взгляды на балкон, где за решёткой виднелись личики близнецов, издававших нечленораздельные звуки, похожие на мычание.

— Бедная Галина, — сказала одна из старушек, — хорошая она женщина, но несчастливая: супружник её в Чернобыле реактор усмирял, а опосля запил. Да и было с чего: весь больной сделался. В позапрошлый год преставился. То ли от пьянки, то ли от радиации, поди разберися таперича. А чрез него и дети у неё неполноценные — слабоумные и глухонемые. Потому она их никуды из дому не пущает. Завсегда они одни взаперти сидят. Хотя и вдвоём, но, несомненно, скучно бедняжкам!..

Право на работу

Он боялся, даже коленки его тряслись. А между тем ещё никогда от него не требовалось столько мужества и хладнокровия, как сегодня.

Иан Раш облизнул внезапно пересохшие губы и незаметно для коллег ощупал кольт в правом кармане пиджака. Это несколько приободрило его.

Рабочий день закончился. Возможно, последний в его жизни. Теперь следовало встать и идти — идти, возможно, навстречу собственной гибели. Иан чувствовал себя мишенью, на которой скрещивались взгляды его сослуживцев: все они исподтишка наблюдали за ним.

С усилием поднялся, стараясь не выдавать охватившего его волнения, и сделал первый шаг, оказавшийся неимоверно трудным. Остальные дались легче.

— Желаю удачи, — услышал он тихий шёпот Алекса Славора и его окатила волна признательности. Он ответил благодарным кивком и подумал: «Бедный Алекс, скоро и ты окажешься точно в таком же положении». Он знал, что пару дней назад тому прислали второе извещение о частичном сокращении заработной платы.

Иан прошёл по коридору: шаги его тяжко печатались в гулкой тишине. По лестнице спустился вниз, в вестибюль, и остановился, увидев на улице врага — горбоносого брюнета лет двадцати пяти в шапке тёмных волос с колючими глазами. «Афганец, турок или албанец?» Тот криво ухмыльнулся и демонстративно помахал пистолетом-автоматом, показывая, что это он самый и есть. У пояса гранаты, сбоку кинжал в кожаных ножнах.

Несколько секунд они мерили друг друга взглядами. Иану казалось, что его ноги врастают в пол. С врагом их разделяла лишь стеклянная перегородка, сквозь которую они не имели права стрелять.

Горячий озноб пробежал по телу Иану и он рванулся с места, как заправский спринтер. Промчался по коридору и успел достигнуть поворота мгновением раньше, чем преследователь