Волчата голодны всегда - Кирилл Казанцев

– Еще раз узнаю про наркотики, собственными руками прибью, – смахнул пот со лба отец, остановившись у порога его комнаты.

У Николая не было сил переползти порог, так болела спина.

– Кузьма, иди посмотри его спину и помажь чем-нибудь, – донесся до его слуха голос отца.

– Ты что, совсем спятил, хочешь всю оставшуюся жизнь своему сыну лечение оплачивать? – послышалась наконец-то запоздалая реакция матери.

– Нам, родителям наркомана, и так это еще предстоит, – огрызнулся мэр.

– Сыном надо было раньше интересоваться, папочка, – зло выговорила ему жена.

– Это ты мне? – рассвирепел отец. – А ты ему кто, мать или мачеха? Ты же, кроме своих денег, ни о чем думать не можешь!

Кузьма намазал спину заживляющей мазью и помог надеть майку. Ник с трудом выпрямил спину. От наркотического опьянения не осталось и следа.

– Так больше не может продолжаться, помоги мне, – решительно обратился парень к мажордому.

Обносов промолчал, отведя взгляд в сторону.

– Если ты мне не поможешь, я скажу, что это ты подсадил меня на наркотики, – в ответ на молчание Кузьмы раздалась угроза Николая…

…Малахитов тряхнул головой, прогоняя тяжелые и неприятные воспоминания. Кузьма терпеливо ждал его окончательного ответа.

– Хорошо, можешь продавать дурь потяжелее; я, если что, прикрою, – решил для себя этот важный вопрос Николай.

Через полчаса он был у дома своей девушки, ожидая ее выхода из подъезда. Но девушка появилась с другой стороны. Не отреагировав на его удивление, она молча села в машину, и они поехали в центр города. Николай тактично не приставал с расспросами. Когда остановились у светофора, их глазам предстала такая картина: пьяные подростки гонялись за мужчиной в разорванной майке. Анжела поймала себя на мысли, что этот мужчина чем-то похож на ее отчима. В голове опять возникла мысль о наказании извращенца. Она посмотрела на Николая, борясь со своими желаниями.

– Хватит издеваться над детьми, – по-своему прочитал борьбу эмоций на ее лице парень, – пусть побудут в шкуре своих отпрысков!

– А если есть такие, какие не издеваются над детьми? – попыталась вступиться за старшее поколение девушка.

– Ты таких знаешь? – поинтересовался Николай.

Девушка промолчала.

– Тебя отец ни разу не оскорблял? Или, быть может, мать никогда не ругала понапрасну?

– У меня отца нет, у меня отчим, – уклонилась от ответа девушка, но то, с какой горечью она это произнесла, не укрылось от Ника.

– Что? Отчим достал? – догадался он.

Анжела отвернулась, пытаясь скрыть свои чувства.

– Пытался изнасиловать? – продолжал допытываться парень.

– Да нет, что ты, – испуганно посмотрела на него Анжела. – Просто пристает, пугает меня своими неадекватными поступками.

– Матери говорила?

– Да, но она не поверила, – шмыгнула носом Анжела, заново переживая прошлые эмоции. – Поэтому я и попросилась в спортивный интернат, чтобы его не видеть.

– А ты говоришь, среди них есть нормальные, – напомнил ее слова Николай и прижал к себе плачущую девушку. – Ну все, все, не плачь. Больше он тебя не обидит. Это я обещаю, – нахмурился Ник, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Отец Арсений читал молитву перед сном дольше обыкновения. Дети уже спали, а матушка заканчивала готовить им одежду к завтрашнему дню. Знакомство с приходом и обстановка в городе внушали священнику огромную озабоченность. И дело было не в жалобах прихожан. Точнее, не столько в них, сколько в ощущении надвигающейся огромной беды. Причем даже не предчувствие, а уверенность в ее наступлении. Это словно ожидание лая за калиткой, на которой висит предупреждение о злой собаке. Все, что происходило в Хромовске, не сильно отличалось от подобных событий в других городах России, где отношения между родителями и детьми все больше напоминали межклассовую борьбу, в которой побеждает тот, кто наиболее жестоко и беспринципно ее ведет. Поэтому теперь в Хромовске побеждали подростки, главным оружием которых становился террор против взрослых. Еще десять лет назад в обществе шли жаркие споры о роли школы и образования, о родительском долге и взаимоотношениях в семье. Министерство образования ставило эксперименты, которые ни к чему не приводили, еще больше способствовали анархии в образовании и воспитании подрастающего поколения. Преднамеренно затягивалось введение в школьную программу закона Божьего, а когда наконец ввели, оказалось – поздно, потому что в нем у современной молодежи уже не было потребности. И предмет перешел в разряд факультативного обучения на добровольной основе, а затем и вовсе на дополнительные уроки и кружки. Бездуховность родителей породила бездуховность детей, а следом за этим бунт молодежи. Детям было непонятно, почему они должны слушаться своих родителей, которые ограничивают их права и свободы, терпеть их произвол, и зачем, а главное, за что их уважать, если все информационное поле – телевидение, Интернет, радио, газеты – призывают молодежь к материальной самостоятельности и независимости, высмеивают жадность, глупость и отсталость взрослых. Библейские заветы и заповеди стали преподноситься СМИ как архаизмы и дурной тон. Сначала на это не отреагировали взрослые, а потом с радостью приняли их дети. Это было, наверно, единственным примером согласия между поколениями.

Вдобавок ко всем напастям десять лет назад государством был принят ряд законов об ювенальной юриспруденции и специальных ювенальных судах. И, словно цепная реакция, одно за другим по всей России стали слушаться дела по обвинению родителей своими детьми в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. Ну а предлогами для обращений детей в суды были не полученные в достаточном количестве карманные деньги, неприобретение чаду персонального компьютера, запрещение взрослыми курить, пить пиво, – и пошло-поехало…

Утром семья священника разошлась по своим делам. Отец Арсений пошел на службу в церковь, матушка Варвара повела дочь в спортинтернат, а Георгий отправился в школу. Одноклассники уже знали о новичке, поэтому, когда классный руководитель его представляла, с дальней парты раздавались громкие комментарии Сереги Длинного:

– Это тот шустрый сын попа, который за Анжелкой пытается ухлестывать.

В классе раздался дружный смех. Классный руководитель, не добившись порядка, вышла с такой поспешностью, что это было больше похоже на бегство.

– Давай, попович, садись на свободное место, – великодушно пригласил Длинный.

Георгий увидел несколько свободных мест. Первое на его пути было место рядом с небольшого роста, ярко накрашенной девочкой. Неожиданно девчонка подвинулась на свободное место, не давая Георгию его занять.

– Ты же в Анжелку втрескался, вот и иди мимо, – безапелляционно заявила одноклассница.

Ее слова в очередной раз были встречены одобрительным смехом. Георгий уже понял, что класс его испытывает, поэтому, не отреагировав, двинулся к следующему месту. Но и там ему сказали, что место занято. Новичок пошел к парте Длинного, который сидел в одиночестве и скалил зубы на происходящее.

– Нет, поп, здесь Ник сидит, – положил ногу на свободное место парень.

Георгий обвел взглядом класс. По лицам ребят было видно, что все как один были готовы продолжать эту забаву. Николай Малахитов выполнил свое обещание и теперь демонстрировал через своих одноклассников, кто в этом городе хозяин положения. Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница литературы. Георгий поймал взгляд парня, который кивнул ему на незанятое место рядом с собой. Георгий поспешил принять его приглашение.

– Георгий, – протянул он ему руку.

Паренек, чувствуя на себе взгляды одноклассников, не ответил рукопожатием, а только буркнул сквозь зубы:

– Федор.

Весь класс занялся своими делами, никак не связанными с предстоящим уроком. Кто стал звонить по телефону, кто по нему играть, девчонки рассматривать журналы мод. В классе стояла атмосфера обычной перемены. Учительница, словно застывшая, стояла у окна и никак не реагировала на происходящее.

– А что, урок будет или нет? – осторожно поинтересовался Георгий у своего соседа.

– Если Ник придет, то будет, – пояснил одноклассник, читающий какую-то книгу.

Николай Малахитов появился ко второму уроку. Увидев нового ученика, он поинтересовался, как его встретили.

– Хорошо, – улыбнулся Георгий.

– У нас вообще очень дружный класс, – усмехаясь, смотрел на него лидер молодежи, – да что класс, у нас вся молодежь в городе дружит. У нас нет вражды между разными школами, районами, улицами. Уже давно каждый подросток может в любое время дня и ночи гулять по всему городу, и никто его пальцем не тронет.

– Здорово, – одобрительно покачал головой Георгий. – Это на самом деле большая редкость. Там, где я жил раньше, стоит только оказаться в соседнем квартале, и надо быть настороже. Чужаков сразу вылавливают, и повезет, если только отберут мобильник или плеер.