Мелодия жизни. Роман - Дмитрий Комогоров

В тот момент сердце Виты готово было сделать тройное сальто. Возможно, так оно и случилось. С тех пор она редко бывала в своей квартире, но продолжала за нее платить, не столько из опасения, сколько из собственной неуверенности в том, как именно разовьется их роман. Только на прошлой неделе она сообщила хозяину квартиры, что не намерена продлевать аренду. Этим поступком она доказала себе, что теперь у них с Кирой все серьезно.

Бывало такое, что Кира случайно будила Виту, собираясь на работу. Одним глазом она следила, как подруга ходит из стороны в сторону, надевая, снимая, снова надевая и снова снимая ту или иную одежду, пока не найдет подходящую, гармонирующую с туфлями, макияжем и прической. Ощущения от подобных пробуждений были ужасными: тело ломило, словно по нему проехались катком, голова гудела, еще не отойдя с прошлой ночи, а во рту сухость, как с жесточайшего похмелья. Борясь с протестующим организмом, умоляющим о продолжении сна, Вита всегда в таких случаях вставала и обнимала Киру, желая ей хорошего рабочего дня, пока та металась между виной и благодарностью, что вызывало сплошное умиление. Вита целовала подругу в щеку, так как боялась из-за далеко не свежего аромата изо рта, но даже этого хватало, чтобы вызвать улыбку у еще сонной Киры. Затем она уходила, и Вита со спокойной совестью снова ложилась досыпать.

Сегодня же такого не было. То ли Кира была чересчур тихой, то ли Вита спала как убитая – неизвестно. Когда она открыла глаза, часы едва доходили до полудня.

Вита смотрела на себя в зеркало, не переставая зевать. Футболка нелепо висела накидкой и развевалась при ходьбе, точно парус.

Нет, она определенно мужская…

Хватит.

После принятия душа настало время завтрака. Одно из многочисленных достоинств Киры – она великолепно готовила. Холодильник всегда был полон различного рода вкусностями, начиная с супа на первое и мяса с гарниром на второе, заканчивая десертами и легкими закусками.

Ограничившись парой тостов с вишневым джемом и свежим кофе, Вита снова легла на заранее заправленную кровать и включила ноутбук, положив его на колени. Проверила почту и сообщения в социальной сети, бегло пробежалась по новостям, посмотрела пару-тройку видео и наткнулась на несколько любительских записей с одного из прошлых выступлений. Она не занималась тем, что истошно просматривала все подобные видео, любуясь восторженными комментариями, но иногда ей все же было любопытно, что про нее говорят люди. Ведь, как-никак, она занимается музыкой для них.

«Норм».

Понятно.

«Это просто срыв башни!!»

О`кей.

«Ничего особенного».

Лаадно.

«Терпеть не могу эту лесбу!»

О как.

Последний комментарий собрал под собой целую дискуссию, состоящую из тех, кто согласен с данной персоной, и тех, кто принялся защищать исполнительницу. Вите это было неинтересно. Она закрыла страницу. Одно дело, когда критикуют ее музыку – ничто не идеально, – но когда начинают обсуждать ее личную жизнь…

Какая им разница? Неужели знания пола, возраста, сексуальной ориентации достаточно, чтобы заочно судить о человеке? Она никогда не понимала, почему люди готовы глотки друг другу перегрызть лишь из-за того, что кто-то не такой, как они.

Вита не хотела глубоко погружаться в эти мысли, дабы не портить себе настроение с самого утра. В конце концов, важно лишь то, что она и только она чувствует. А чувствовала она себя замечательно. Лучше, чем когда-либо. У нее есть любимый человек, от одного вида которого хочется летать. Есть полный тепла дом, в котором всегда рады и всегда ждут. Есть лучший друг, доброта которого согревает душу, который всегда примет и поймет.

Она вспомнила вчерашний вечер. Вспомнила его раскаяние, которое закончилось ее рыданием в его руках. В те минуты она не была собой настоящей, а была собой прошлой, собой тех времен, которые, казалось бы, исчезли, как песок, унесенный ветром. Это не были объятия любимой, это были мужские, сильные объятия, которые…

…напомнили ей папу.

Ей было восемь, когда он погиб в автомобильной аварии. Ее мать, не дав кровати остыть, начала менять мужиков как перчатки. Вита всех и не помнила. Ежедневно мать жаловалась на мужчин, которые превратились в тряпок, ни на что уже не способных. Но вопреки своим словам, примерно раз в два месяца она сожительствовала с новым кавалером. Вита, когда мать приходила не одна, много времени проводила на улице, гуляя до позднего вечера. Ей никогда не нравился ни один из этих ухажеров, и она каждый раз успокаивала себя, говоря, что это ненадолго, что скоро он покинет этот дом… чтобы на его место пришел другой.

Папа всегда, как она помнила, называл ее «маленькой принцессой». Он был огромен, по сравнению с ней, и в его руках она была совсем крошкой, что подтверждало это прозвище. Всегда спокойный и добрый – именно таким папа навеки останется в ее памяти. Пусть она не верила в существование Бога, ей хотелось верить, что папа и сейчас присматривал за ней с небес.

Вита оставила у себя в голове пометку: покрепче обнять Влада при следующей встрече.

Твою ж!..

Вита наконец вспомнила, чем закончилась вчерашняя встреча.

Девушка на пороге, реакция Влада.

Это точна была она!

Виолончелистка.

Как ее там?.. Эмили, правильно?

Вите стало интересно, чем все закончилось, после того как она уехала. Дотянувшись до мобильника, она набрала номер друга. Прошло около десяти гудков, но никто не отвечал. Странно. «Может, он забыл телефон дома?» – подумала она и набрала на рабочий.

– Алло? – ответил незнакомый женский голос.

– …Эм, – запнулась Вита. – Скажите, а Влад на месте?

– Нет, он заболел, – спокойно ответили на том конце провода. – Сегодня его не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.