Хочу твоим первым - Инна Стужева

И продолжает сверлить того взглядом, осматривает с головы до ног. Мне остается только несмело выглядывать из-за его широкого плеча.

- А, ну…, - неожиданно тушуется парень, - тогда я пойду в магазин.

- Давай, и поживее, - отзывается Гордей и парень как-то весь подбирается и ходко трусит прочь.

Я продолжаю молча наблюдать, а возмутитель моего спокойствия тем временем поворачивается полностью ко мне.

- Привет, - говорит снова, а я словно дар речи потеряла.

Просто стою и смотрю.

В надежде, что наваждение пройдет и при свете дня мажор не покажется мне таким уж привлекательным, каким представлялся вчера.

Но нет. Он такой же…Наглый, надменный и... красивый. Безумно притягательный, а в его лазурных глазах, так контрастирующих с темными волосами, изгибе его дерзких губ, проскальзывает нечто демоническое, жарко тягучее и искушающее.

Не смотреть, не поддаваться, не чувствовать…

- Ты не ответила на мое сообщение, почему? – спрашивает парень, и я вся подбираюсь. Напоминаю себе о том, что утро, и я гуляю с собакой, и…что вообще-то не должна с ним общаться.

- Почему? – давит мажор и шагает прямо на меня, доводя тем самым почти до обморока.

- Извини, нам пора, - говорю я и с силой дергаю за поводок. Тащу оторопевшего Фунтика прочь, скорее к дому.

Парень ожидаемо идет за мной.

- Как зовут пса? – спрашивает, как ни в чем не бывало.

- Неважно, - отвечаю я, стараясь смотреть только вперед на дорогу, - и…не знаю, зачем тебе все это нужно. Не знаю, и знать не хочу…

- Наверняка, знаешь, ты же не вчера родилась, - перебивает парень, но я не намерена углублять этот вопрос.

- Но…пожалуйста, - продолжаю, будто не слышала его реплику, - пожалуйста…не надо мне больше писать.

- Хорошо, - легко соглашается мажор и я кошусь на него боковым зрением.

- Если ты предпочитаешь звонки, так даже лучше.

Что?

- Нет, и звонить мне тоже не надо, - восклицаю поспешно, - ничего не надо!

- Не получится, я уже увяз.

- Не понимаю, что ты имеешь в виду, - бормочу я, в очередной раз вспыхивая. Словно какой-то огонь загорается внизу живота и начинает облизывать внутренности жгучими языками адского пламени.

- Я думаю, прекрасно понимаешь, Бельчонок.

- И не называй меня так!

- В чем дело, детская травма?

Я останавливаюсь. Мы так быстро шли, что уже почти достигли подъезда, до него рукой подать. Но фраза мажора бьет по больному и не дает мне просто так сбежать.

Я шагаю к нему, и поднимаю на него глаза.

Наши взгляды скрещиваются, и я словно получаю очередной удар под дых, но решаю не сдаваться и попытаться выдержать, чего бы мне это не стоило.

- У меня нет никакой детской травмы. Не было и нет, - произношу почти по слогам, - ясно тебе?

Смотрю на него, в надежде, что он первым отведет взгляд, но он не отводит.

- Думаю, так тебя дразнили в школе, - тянет медленно, продолжая нанизывать на себя мои эмоции, - тебе это сильно не нравилось. А сейчас ты решила начать новую жизнь и тебя бесит этот возврат в прошлое. Я прав?

Не хочется признавать, что он прав, все так и есть.

И…мне жаль, что пес способен только на то, чтобы есть, спать, и метить кусты, иначе бы приказала побольнее цапнуть наглеца за лодыжку.

- А тебя как дразнили? – надменно спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

- Ты слышала уже. Прицепилось еще со школы. Врезал как-то одному пацану, у Фира вырвалось и понеслось.

- Ты, видимо, очень гордишься этим?

- Чем именно?

- Всем. Собой.

- Не знаю, что ты имеешь в виду. Могу только сказать, что я всегда получаю то, что хочу. Так почему ты не ответила на сообщение?

- Не захотела.

Я все же не выдерживаю напряжения и первой отвожу взгляд.

- Написала бы тогда что-нибудь гневное.

- Зачем?

- Я ждал, - отвечает он просто и от этого ответа, от этой простоты, тона, каким он произнес, будто признался в чем-то очень личном, по моему телу проносится очередная волна невыносимо обжигающей сладкой и упоительно запретной дрожи.

Мне уже не хочется спорить с ним, но уйти, сбежать хочется сильнее, чем прежде. Сбежать, потому что если я этого не сделаю…я...поддамся... попаду под его запретное дьявольское обаяние...я...

- Нам с Фунтиком пора, извини, - бормочу я. – Провожать до квартиры не надо.

Нервно шагаю к двери, неловко прикладываю ключ домофона, который срабатывает только с третьей попытки, и уже хочу юркнуть внутрь, как на запястье смыкаются крепкие длинные пальцы. Парень тянет на себя, зажимая между стеной и своим телом, дверь, не успев открыться, затихает.

- Арина, - произносит тихо и очень нежно, а я начинаю мотать головой, только бы не встретиться с ним снова глазами. Только бы не стал говорить снова, не приблизился сильнее. Потому что если он так сделает…

- Арин…ты нравишься мне…очень сильно…

В голосе такие вибрации, на которые мое тело просто не может не отозваться. Выворачивает и скручивает, бьет под дых.

Его ладонь скользит мне под волосы, пальцы обхватывают шею. Фиксируют, не давая увернуться. Пальцы второй руки осторожно, едва прикасаясь, порхают по моим щекам, подбородку. Так чувствительно и прекрасно. Волнующе. Его взгляд неотрывно следует за этими движениями, расплавляет, пронзает до дрожи. Замирает, наконец, на моих губах и больше уже никуда с них не перемещается, словно залипает.

Я сглатываю и прикрываю глаза. Чертов соблазнитель, но какой притягательный. Что я могу поделать, если от его близости меня саму так накрывает, что все реакции меняются, становятся неподвластными, под его слова затачиваются.

Как справиться с бурлящим жарким потоком необъяснимого фейерверка, взрывающегося во мне, когда он рядом, как противостоять?

Неужели и сестра, вот так…также себя чувствовала, когда тот мажор ее соблазнял…А вот теперь я…становлюсь похожа на нее и допущу сейчас поцелуй… Но мне отчего то кажется, что он не такой…не такой, как тот парень…