Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры - Ричард Коул

Тем не менее, они не прошли незамеченными. Джефф Бек, чья сестра познакомила его с Джимми, побывал на концерте группы и был поражён видом Джимми на сцене. Гитара была больше самого Джимми, говорил он друзьям, который «был тощеньким пареньком с руками и ногами, как спички».

Тем не менее, Джимми одевался со вкусом и со временем выработал свой стиль игры с мелодическими фразами, от которых иногда вокалист переставал петь и позволял юному гитаристу завладеть вниманием.

Джимми зарабатывал двадцать фунтов в неделю, но стремительная жизнь от концерта концерту в итоге сказалась на здоровье Джимми. Он был чемпионом в беге в школе, но его тело не подходило для жизни на гастролях. Физическое истощение привело к хроническому кашлю, в итоге превратившегося в жуткую ангину.

Одним вечером Джимми стоял возле клуба в Шеффилде и вдруг упал в обморок. Доктора осмотрели его в тот вечер, а затем на следующий день и вынесли суровый вердикт: «Притормозить». Джимми, истощенный и больной, не собирался заигрывать со здоровьем и поэтому ушел из Crusaders.

Джимми поступил в колледж искусств в Саттоне. Но как бы ни любил он живопись, кисти и мольберт не делали его счастливым. Он не мог забыть о музыке и постоянно упражнялся на гитаре. Он размышлял какое-то время, чтобы забросить суровую жизнь в музыке в обмен на менее стрессовое поприще художника. «Может быть, искусство — моё призвание, — иногда казалось ему. — Всё, что я делаю в музыке, должно быть всего лишь хобби». Однако, он начал ходить в клубы Вест-Энда, например, Марки или Кродэдди, где играл джемы с любым, кто хотел с ним играть. Иногда он играл часами старые хиты Чака Берри, до волдырей на пальцах. Он был без ума от музыки.

Как и Джон Пол, Джимми влился в сессионную работу, на целых шесть лет, отложив на будущее кисти и краски. Предложения следовали одно за другим, не только потому, что он был хорош, но в дополнению ко всему, он был надёжным парнем, способным играть в любом стиле — и рок, и блюз, и джаз. Сначала сессионная деятельность ему очень нравилась. Бывало, он впадал в благоговейный трепет перед артистами, для которых он должен был записываться: Rolling Stones, Herman's Hermits, Kinks и даже Петула Кларк и Бёрт Бакарак. Он играл на «Hurdy Gurdy Man» Донована, на «I Can't Explain» группы The Who. Его даже как-то наняли для записи музыки для супермаркетов, а число коммерческих джинглов просто не счесть.

В самом начале, из-за отсутствия музыкального образования, Джимми сомневался в способности успешно работать в студии. Никто не мог «чувствовать» музыку лучше, чем он, но его часто просили играть в соответствии с чьим-то видением, а не его. А это означало играть с листа, такт за тактом.

Джимми пришлось освоить нотную грамоту; но иногда возникали ужасные моменты, когда Джимми допускал досаднейшие ошибки из-за слабого чтения с нотного листа. Он часто говорил, что в начале ноты казались ему стаей ворон, сидящей на телефонных проводах. Тем не менее, работая в студии, он неплохо начал зарабатывать.

Неудивительно, что возможности Джимми пугали некоторых его коллег. Продюсер Шел Талми однажды сказал ему: «The Kinks записывают новый альбом под названием «You Really Got Me». Я хочу, чтобы ты был неподалёку».

Шел пояснил, что Джимми сможет внести неоценимый вклад в запись — но сама группа не была в этом уверена. «Зачем он нам нужен? — нервно спросил Питер Куэйф. — Дэйв Дэвис отлично сыграет соло. Это смешно, Шел!»

Шел подождал, пока гнев музыкантов приутихнет. Когда эмоции улеглись, он привёл Джимми. Вскоре Kinks изменили своё мнение. Когда они услышали игру Джимми, никто не сомневался в решении Шела.

Шли годы, одна сессия переходила в другую, и Джимми почувствовал скуку и пустоту. Он говорил друзьям, что сессионная работа крадёт у него творческую жилу. «Ты приходишь, тебе говорят, что надо делать. А ты, чтобы порадовать их, стараешься не импровизировать. Чисто механическая работа».

В какой-то момент растерянность Джимми достигла пика, и тут он встретил Эндрю Олдэма, менеджера Rolling Stones, который рассказал ему о создании нового рекорд-лейбла. «Ты нам бы очень пригодился. Не только для сессионной работы, но и для продюсирования».

Здесь можно было раздвинуть собственные музыкальные горизонты. И Джимми ухватился за новую возможность — стать штатным продюсером новой компании, Immediate Records, — где он работал над записями Джона Мейолла и Нико. Энтузиазм вспыхнул с новой силой, именно в этом он так нуждался.

В это время Джимми столкнулся Эриком Клэптоном, буквально в холле студии звукозаписи. По контракту с Immediate Джимми спродюсировал несколько блюзовых вещей с Эриком — «Double Crossing Time» и «Telephone Blues». Эти двое почувствовали некую химию, возникшую между ними, и когда позволяло время, часто джемовали друг с другом. Однажды они играли несколько часов подряд в доме Джимми, подпитываясь энергией друг друга, восхищаясь возникшей синергией между ними. Джимми даже записал кое-какие вещи на простой двухдорожечный магнитофон.

В дни тех сессий Джимми понял, что ему есть что предложить миру, больше, чем студийная работа. Он оглядывался по сторонам, он хотел делать музыку так, как ему это виделось. Когда он присоединился к The Yardbirds, а позднее сформировал Led Zeppelin — он требовал, чтобы контроль принадлежал полностью ему.

Часть 3

7. Председательствуя на рок-похоронах

— Что с вами, уроды? У вас осталась хоть капля профессионализма?

У Джимми Пейджа лопнуло терпение. Он нервно расхаживал по комнате и отчитывал вокалиста Yardbirds Кита Релфа сразу по окончании концерта в Чикаго, во время которого пьянство Кита вышло за всевозможные рамки. Джимми в сердцах пнул близлежащий гитарный кейс. Он сложил руки на груди. Весь его вид: нахмуренные брови и дрожащий голос, выдавали в нём состояние крайнего раздражения.

— Ты выходишь на сцену, Кит, и ведёшь себя так, словно бухаешь в пабе, — кричал Джимми. — Что с тобой стряслось, твою мать?

В тот вечер Релф притащил несколько бутылок прямо на сцену — скотч, бренди, бурбон и пиво. В то время, пока раздавался последний аккорд «Heart Full of Soul», он нагнулся, взял бутылку скотча и отхлебнул прямо из бутылки. То же самое проделал после «For Your Love» — практически после каждой песни. Всё это время Джимми гневно поглядывал на него и орал, чтобы тот «притормозил», но тщетно. Кит так надрался, что остальные музыканты унесли его со сцены под руки.

Yardbirds распадались, и Джимми это понимал. Из-за этого он не мог сомкнуть глаз ночами. Для музыканта с талантом такого масштаба и столь глубокого профессионализма, Пейджи вряд ли подходил для председательствования на кончине одной из лучших рок-групп шестидесятых. Но ещё когда я только начал работать с Джимми и Yardbirds в начале 1968-го, всё шло именно к этому. Yardbirds разваливались прямо на глазах.