Долина Звенящих Камней - Фёдор Чешко

Прогорклый жир - это не очень вкусная еда, но Хромой и Кошка не смогли оторваться, пока не съели все. Кошка даже попыталась вылизать горшок, но не вышло: голова не пролезла.

Они сидели около очага, отдувались, икали. Хромой подобрел, голова его клонилась на грудь, глаза слипались. Но Кошка вдруг сказала:

- Расскажи: как?

Хромой встрепенулся, растерянно заморгал:

- Как - что?

Кошка щурилась от дыма, глаза ее стали двумя узкими щелками. "Как у Узкоглазого", - вдруг неприязненно подумал Хромой. Он протянул руку, пальцами раздвинул Кошкины веки так, как надо, как он привык. Она потерлась щекой о ладонь, поурчала.

- Ты меня нашел. Отнял. Расскажи, как?

Хромому рассказывать не хотелось, но спорить хотелось еще меньше. Он вздохнул, заговорил - медленно, пропуская и вспоминая подробности, повторяясь, путаясь, но Кошка слушала внимательно, ни разу не перебила. Когда Хромой замолчал, сказала:

- Они обманули. Пришли, привели меня. Потом пришел ты. Потом сделали так, что ты подумал: "Обогнал". Обманули.

Хромой чесал грудь, думал. Кошка помолчала и заговорила опять:

- Я помню: сны. Про Странного. Про тебя. Про то, что дети. Твои и мои. Ты рассказал - поняла. Не сны. Было. Значит, была в Долине. Еще помню: глыба Звенящего Камня. Живая. Урчит. Стою у стены. Голая. В голове больно, но хорошо. Так не бывает, но было. От головы к глыбе - корешки. Длинные, тонкие, цветные. Не могу двинуться, сказать. Но могу видеть. Вижу. Мне интересно. Не что, не зачем, не где - интересно. Очень. Без смысла. А глыба урчит, будто ест вкусное. Приходят духи. Приносят вещи. Приводят немых или похожих. Глыба врастает в это корешками, урчит, кричит, моргает цветом. Испражняется белым, плоским, как шкура. На этом белом рисунки. Непонятные. Как те, что выбивал Странный... Рисунки...

Кошка вдруг замолчала, уставилась сквозь Хромого пустыми глазами.

Хромой растерянно теребил нижнюю губу:

- Не хотели отдавать - обманули. Понимаю. Обманули - сделали так, что я убил, отнял. Не понимаю. Зачем?

- Не знаю! - Кошка засопела. Громко, досадливо. - Думаю. Не мешай.

Хромой не унимался:

- Странный сказал: "Хотят чтобы ты и Кошка рожали детей". Э? Но тогда зачем брали тебя? Не взяли бы - дети были бы раньше...

- Рисунки... - Кошка вскочила на ноги, схватила смолистый сук, сунула в очаг.

Нетерпеливо топнула ногой: медленно загорается.

- Рисунки... Пойдем.

Хромой вытаращил глаза.

- Куда?!

- Туда. - Кошка ткнула пальцем в черную глубину пещеры. - Где рисунки.

Они быстро нашли это место, где когда-то лежали, дрожа от любопытства и страха, глядя на Странного, на непонятное, выбиваемое им на стене. Все здесь было так же, как и тогда, и стены пещеры змеились трещинами, и росли в этих трещинах тонкие прозрачные стебли - чахлые, белые, мерзкие, и с потолка, закопченного факелом Странного, по-прежнему неторопливо стекали мутные капли...

И даже головешки - догоревшие факелы - по-прежнему валялись на камнях. Вот только не смогли Кошка и Хромой найти на осклизлой стене ни одного рисунка. Их не было. Казалось, что к стене и не притрагивалось никогда рубило Странного, не выбивало на ней глубоких и четких знаков.

Ночью он снова блуждал в тяжелом тумане Долины Звенящих Камней, сражался с Чешуйчатыми, тонул в ледяных глазах Одинаково Странных, терял Кошку, находил и снова терял, но понимал, что это просто сны и не боялся.

А под утро Хромому приснилось, что он лежит в пещере, на узком ложе из шкур, и в ухо ему уютно сопит спящая рядом Кошка, а снаружи брезжит рассвет - серый, холодный, тусклый. А в очаге потрескивают, разгораясь, несколько тонких веточек и кусочки коры, и слабые отсветы дрожат на хмуром лице Странного, и лицо это - смуглое, с резкими морщинами, с темными, как бы пустыми впадинами глаз, кажется вырубленным из Звенящего Камня...

- Я пришел, - Странный, не отрываясь, смотрел на слабые язычки огня. - Ты не боишься Духов Умерших, Хромой?

Голос Хромого был спокоен:

- Нет. Я и Кошка не делали тебе плохо, Странный. Ты был добр к нам, когда жил. Значит, и мертвый не обидишь. Скажи: что там, в Заоблачной Пуще?

Странный горько усмехнулся:

- Там холодно, - он передернул плечами, протянул ладони к огню. Холодно. Дождь. И одиноко. Не торопись в Заоблачную Пущу, Хромой.

Он помолчал, заговорил опять - тихо, задумчиво:

- Я рад, что вышло так, как вышло. Что ты нашел Кошку. Что вы вернулись. Мне было плохо, когда я послал тебя в Долину. Плохо. Очень жалко тебя. Но иначе было нельзя.

- Ты сделал правильное. И теперь стало хорошо. Я нашел Долину. Нашел Кошку. Я видел Людей Звенящих Камней, сражался с ними. Убил столько, сколько пальцев на руке и еще одного.

Зубы Странного заблестели в темноте: он улыбался.

- Ты не видел Людей Звенящих Камней, Хромой. Они далеко. Они живут слишком медленно, чтобы быть здесь. Ты видел их сны, их тени. Плоские безликие тени живых людей. Тени послушно шевелятся, когда человек поднимает руку, или идет... Но ведь это человек поднимает руку - не тень.

Хромой вздохнул:

- Твой Дух говорит еще непонятнее, чем говорил ты.

- Ты не можешь понять, Хромой, - Странный снова протянул руки к огню. - И я пришел не затем, чтобы говорить непонятное. Я пришел сказать: не ходите к Хижинам. Хижин нет. Когда ты был на Синих Холмах, Настоящим Людям приснился сон. Одинаковый, страшный. Всем. Старики думали и решили: нужно уйти от Реки. И Настоящие Люди сожгли Хижины и пошли в земли немых. Они сражались с немыми, и Слепящее дважды всходило посмотреть на этот бой, и многие умерли. Умерли Беспалый и Узкоглазый, и Вынувший Зуб, и Камнебой, и почти все старики, и многие, многие, многие. Но Настоящие Люди прогнали немых и живут теперь в их Хижинах, на Озере. А немые ушли навстречу Слепящему и напали на тех, кто живет у Горькой Воды. Люди Звенящих Камней долго еще будут сыты... - Странный подавился горьким смешком, вздохнул. Идите к Озеру, Хромой. Настоящим Людям нужно опять стать сильными, нужны воины, нужно много детей...

- Ты добрый. И после смерти помогаешь нам, - Хромому очень хотелось потереться лицом о руку Странного, но он знал - не получится. - Это луки и копьеца, которым ты научил, прогнали немых. Иначе немые убили бы всех Настоящих Людей - их больше.

Странный быстро глянул на Хромого - в глубоко запавших глазах подозрительно блеснула влага. Встал.

- Я ухожу, Хромой, - он сделал несколько бесшумных шагов, у выхода оглянулся. - Живите долго. Растите детей.

Странный шагнул из пещеры, растаял, исчез в серых предрассветных сумерках, в монотонном бормотании дождевых капель.

Хромой проснулся от холода. Не вставая, дотянулся до очага, грел онемевшие пальцы о его теплые камни. Дух Странного, приходивший во сне, сказал: "Племя ушло". Значит, снова путь. Длинный, опасный путь по холодной зимней равнине. Нужна еда, очень много еды. Для себя и для Кошки. Надо вставать.