Обманчивая тишина - Александр Александрович Лукин

9. Хлебная контора

Еще из коридора я услышал, как в номере надрывался телефон. Покуда я отпирал дверь, он замолчал, но тут же затрезвонил с новой силой. Меня срочно просили заехать в горотдел.

— Здравствуй, дорогой, — радушно встретил меня Захарян. — Шифровочку получил. — Он протянул мне бланк.

«Завтра в Нижнелиманск пароходом «Котовский» выезжает уполномоченный «Контроль К°» Герхардт Вольф. Тщательно проследить все контакты. Нилин».

Вот оно в чем дело!

«Контроль К°»… Занятная это была компания…

Филиал международного акционерного общества «Контроль К°» занимался тем, что контролировал качество зерна, которое экспортировал Советский Союз. Такие функции делали «Контроль К°» очень удобной «крышей» для особого рода операций, и было бы странным, если б германская разведка не попыталась использовать фирму.

Мы, естественно, все это хорошо понимали и давно положили глаз на эту хлебную — в прямом и переносном смысле — контору, на ее немецкий персонал и русских служащих. Кое-какие акции сотрудников филиала вызывали подозрение, но до поры до времени их не трогали.

Что же касается Герхардта Вольфа, заместителя управляющего одесским отделением «Контроль К°», то были основания предполагать в этом господине специалиста не только по качеству зерна. Однако если наши подозрения были верны, то действовал господин Вольф весьма ловко, и поймать его на чем-нибудь криминальном покуда не удавалось. Он был довольно частым гостем в германском консульстве, что внешне было вполне естественным: с кем же советоваться человеку, который заботится, чтобы фатерлянд получал высококачественное зерно, как не с официальными представителями этого самого фатерлянда?! В последнее время мы установили, что Герхардт Вольф сблизился с Отто Грюном. А дружба, как известно, способствует кристаллизации общих вкусов и стремлений. Вольф не бывал в Нижнелиманске, вполне обходился посылкой своих представителей. А вот съездил туда несколько раз Отто Грюн, и Герхардта потянуло в этот город.

— Хорошо, товарищ Захарян. Назначьте несколько толковых ребят в распоряжение моего Славина. О деталях он сам с ними договорится. Завтра я его к вам пришлю. Есть?

— Есть, дорогой. Не волнуйся. Все будет — как это называется? — в ажуре.

Тут я вспомнил, что на весь вечер отпустил Славина. Сегодня неведомая мне Наташа Гмырь праздновала свое двадцатилетие, и он, естественно, был главным гостем и украшением торжества.

…Я поднял Славина ни свет ни заря. Как только он понял, о чем идет речь, остатки сна с него сняло как рукой. Через пять минут он был совершенно готов. Глаза даже не блестят, а искрятся, каждая жилка пульсирует, весь подобран и напряжен. Словом, в своей лучшей форме. Стакан кофе «Здоровье» с куском хлеба — и Славин исчез.

Он явился уже поздно вечером и объявил, что за весь день не имел во рту и черствой корочки. Вытащив из ящика трюмо, который служил нам буфетом, банку нашей «пищи богов» — бычков в томате, он открыл ее и затем уже стал докладывать, в то же время энергично орудуя столовой ложкой. Славин едва успел рассказать о том, как он вместе с двумя сотрудниками Захаряна — Гришей Лялько и Сергеем Ивановым — отправился на пристань, — и бычки кончились. Он обиженно заглянул в банку, словно не ожидал, что она может опустеть, и покосился в сторону трюмо. Я тут же пресек его дальнейшие поползновения:

— Кирилл тоже еще не ужинал.

Славин скорчил разочарованную гримасу, вздохнул, но тут — легок на помине! — в наш номер вступил Кирилл. Именно вступил, потому что этот глагол точно передает ту торжественность, которая, подобно парадному платью, облекала всю его внушительную фигуру. Он молча подошел к столу и положил передо мной канцелярскую коричневую папку. Первым моим импульсом было раскрыть ее, но я сдержался. Надо было сначала закончить со Славиным.

— Минутку, Кирилл. Славин, продолжай.

— На пристани мы ознакомились с обстановкой. Прикинули, где нам расположиться завтра перед приходом «Котовского». Там же всякие пакгаузы, сараи, склады — черт ногу сломит. Условились о сигналах — мне же надо будет «представить» Вольфа ребятам, они ведь его никогда не видели.

— А ты что, с Вольфом на короткой ноге?

— На короткой не на короткой, — скромно возразил Славин, — но визуально знаком.

— Это каким же образом?

— Поинтересовался как-то в Одессе. Я же жутко любопытный. Решил: а вдруг пригодится. Видите, пригодилось.

Похвалы Славин не дождался: хвалить подчиненных слишком часто так же вредно, как и слишком часто ругать. Конечно, этот принцип следует применять дифференцированно. Например, Славина лучше недохвалить, а вот Кирилла — недоругать.

— Значит, к встрече Вольфа все подготовлено?

— Так точно.

10. За что дают ордена

— Ладно. Давай теперь с тобой, Кирилл. Что это такое?

— Нашел сегодня. В архиве горотдела за тысяча девятьсот двадцать шестой год, — кратко пояснил он. — Да вы развяжите, посмотрите, Алексей Алексеич!

Ого! У невозмутимого Кирилла не хватало терпения!

Папка была обычная, канцелярская, с надписью «Дело №» и завязочками по краям. В ней лежали два листка глянцевитой бумаги — такой, о которой мы давно забыли, чуть пожухлые, исписанные чернилами от руки.

Документом в полном смысле слова эти листки назвать было нельзя. Это был не оригинал, а копия. На первом листке шел немецкий текст, на нем пометки: где в подлиннике стоял штамп, где — печать, где — подпись. На втором следовал перевод немецкого текста на русский язык. Оба листка были исписаны одним и тем же торопливым, не очень разборчивым