Хатуахвар: Взойдёт солнце правды. Часть вторая - Енох

19. А иногда боль – единственное, что может спасти – как рана, через которую выходит кровь при высоком давлении: если раны не было бы, ты мог бы тяжело заболеть и умереть, но имея её, ты спасаешься».

Глава 6: Исцеление

1. Сиравн стал тренироваться вставать с постели каждый день. Заставляя себя не думать обо всех трудностях и невзгодах, он усердно учился сидеть, что-то делать руками и даже рисовать; отныне самостоятельно ел, до туалета доходил теперь тоже без посторонней помощи; самостоятельно мочил в свежей воде длинную тряпку и протирал себе спину, от чего ему сразу становилось легче. Также он много пил живительной воды, и она помогала ему в борьбе с недугами.

2. В таком духе прошло около двух месяцев. Атми уже выполнял небольшие поручения хозяйки по дому – подметал пол, мыл посуду и даже ходил за водой. Вместе с тем он взял на себя обязанность собирать в корзину ягоды с кустов. По утрам он выходил в поле и занимался общими оздоровительными упражнениями, а вечерами в скором времени приступил к боевым тренировкам с саблей и без неё: он устраивал бои с тенью, отрабатывал известные ему движения и придумывал новые. Ему даже удалось создать своё собственное боевое искусство, которое в дальнейшем он назвал «летать как птица, освобождая себя от мыслей». Хозяйка Элибья понимала, что сарацин ещё очень слаб, но его душевный подъём по причине выздоровления повлёк за собой бурную творческую деятельность и стремление к активной жизни.

3. Атми старался усердно помогать хозяйке, так как хотел хоть как-то отблагодарить её за доброту, помощь и уход за ним, когда он был прикован к постели…

4. Однажды, выполнив все просьбы Элибьи, он лежал на своей кровати и отдыхал, в то время как хозяйка готовила обед. Вдруг во дворе раздался какой-то шум и крик: «Изверги! Зачем же вы мой котёл перевернули?!» В ответ послышалось: «Заткнись! а то мы тебе голову вместо котла перевернём! Неси свои драгоценности!» Услышав это, Сиравн без промедления вскочил. Он сунул саблю за пояс и вышел на крыльцо, где тихо и грозно произнёс: «У меня́ требуйте». После зловещего молчания разбойники стали медленно приближаться к крыльцу, на котором стоял Атми.

5. – «Не ты ли ещё совсем недавно был калекой и не выходил из дома много месяцев? Хочешь опять вспомнить эти славные времена?!» – насмехался один из разбойников.

6. – «Атми, вернись назад, – нервничала хозяйка, – Я сама разберусь!»

7. Один из трёх разбойников, что в плечах был шире остальных, резко вытащил свою саблю и угрожающе проговорил: «Раз уж так, то смотри не упади в обморок, прежде чем я до тебя дотронусь, сурок!» Двое других вслед за своим главарём также схватились за оружие и направились в сторону Атми, который поначалу немного растерялся, так как длительное время ему не приходилось ни с кем сражаться, но потом, всё-таки взяв себя в руки, медленно достал из-за пояса саблю и вышел вперёд. Смело схватившись с противниками, он пытался выстроить их в один ряд таким образом, чтобы они не могли его окружить. Одного врага он ранил в ногу, но сразу после этого и сам получил небольшое ранение в левую руку. Вскоре ему удалось вывести из равновесия и уронить са́мого крупного противника, а затем, увернувшись от очередного удара, схватить одного из разбойников за руку, вывихнуть её, зарубить ещё двоих, а в следующий миг уложить и последнего из них.

8. В конце битвы сарацин немного постоял в раздумье, а затем тихим голосом проговорил: «Я бы помиловал их, если бы наверняка знал, что сильнее их и они не представляют для меня угрозы». Но потом ему в голову пришла мысль, что подлые люди и без оружия опасны, и на этом его совесть успокоилась.

9. С этого дня Атми продолжил развивать свои боевые навыки с удвоенным усердием, при этом не забывая выполнять работы по дому. Ему нравилось помогать хозяйке, тренироваться и жить в этом уютном деревянном домике, правда, в глубине его души порой возникало какое-то странное чувство, присущее некоторым сарацинам. Оно походило на желание странствовать по неизведанным землям, но всё же этими словами его нельзя полностью описать, поскольку это трудно сделать на иных языках, нежели на сарацинском.

10. Атми часто задумывался над своим чувством, но при этом он и знать не знал, что некие силы ведут его той дорогой, по которой давным-давно шёл его праотец Эорми́р, и что пророчество Спантадвары о странствующем полуэрорумиэре сбывается.

Глава 7: Чувство сарацина побеждает

1. Стоял тёплый день. Над пожелтевшим полынным полем по небу медленно плыли озарённые ярким солнцем облака, отбрасывая блуждающие тени на землю, а под облаками в небесной высоте парили соколы. Атми позанимался своим боевым искусством, выполнил по дому все необходимые дела, а после обеда удивил хозяйку следующим заявлением: «Меня гнетёт одно чувство: я ведь сарацин, и поэтому не могу долго жить в одном месте. Мне надо отправляться в путь». Хозяйка возмущённо спросила: «Куда же ты собираешься пойти?»

2. – «Не знаю. Мне не столько важно куда, сколько нужно просто идти. Я не собираюсь заниматься тем, чем занимается бо́льшая часть моего племени – не собираюсь разбойничать. Пусть я всю жизнь находился рядом с ними, однако чувства и миропонимание почему-то сложились у нас по-разному. Возможно, я стану сражаться с разбойниками и искать твою дочь, забранную аль-Шиитом вопреки её желанию».

3. – «Ты очень глуп, Атми, хотя уже всего натерпелся, – отвечала Элибья, – Искать встречи с аль-Шиитом – значит желать себе смерти».

4. – «Сарацины всегда искали смерть, так как им часто надоедало скитаться в этом мире по знойной пустыне порой без еды и воды. Такова и моя природа. Пусть родом я из северных земель, но всё же я – сараци́н!»

5. С этими словами, взяв пищу, которую хозяйка быстро собрала ему в дорогу, и поблагодарив её за это, он ушёл, а Элибья по-прежнему стояла возле порога своего дома, смотрела ему вслед и думала: «Не нужны нам ни богатства, ни дворцы. Лучше бы он всё-таки обхитрил коварного аль-Шиита и нашёл мою дочь».

6. Так сарацин отправился в странствие и брёл вначале по пустыне, а затем по долинам и лугам много дней. Когда становилось совсем жарко, спасаясь от безжалостного солнца, он обвязывал вокруг головы и лица чалму, а ближе к ночи уходил с открытого холодного пустынного пространства в дюны и искал место, где можно заночевать.

7. Спустя два дня после прощания с Элибьей на его пути повстречался дом, на пороге которого лежал мёртвый старик. Сиравн настороженно приблизился и задумался над причиной смерти этого человека, однако пока он гадал и делал предположения, всё прояснилось само собой. В скорый момент из дома вышли четверо вооружённых саблями воинов и, заметив незнакомца, направились в его сторону. Один из них сказал: «А ты что здесь забыл, шакал? Придётся взять тебя в рабство к Киши́фу! А ну иди сюда!» Сарацин настороженно подошёл к разбойникам и молча встал перед ними.

8. – «Кто ты такой? Что здесь делаешь?» – задали ему вопрос.

– «Я – сарацин. Сбежал от своего предводителя, чтобы быть свободным и помогать людям. А вы кто такие, и что здесь делаете?»

– «Ты – шакал! И вопросы не тебе́ здесь задавать!»

9. После этих слов на порог медленно вразвалку вышел и сам Кишиф – их главарь – черноволосый высокий человек с узкими, равнодушными и бесчувственными глазами. При виде сарацина его взгляд стал злым, и он спросил своих людей: «Кто это?» Те ответили: «Бродяга, на своё несчастье забредший в эти земли». Затем Кишиф спросил самого́ Атми: «Зачем ты пришёл сюда? Знаешь ли ты, кто я такой?» Сарацин напряжённо ответил: «Я случайно проходил мимо, и если можно, пойду дальше. Но прежде этого всё же хотел узнать, почему этот человек мёртв?»

10. – «Ты кому вопрос задаешь, собака?!» – с остервенением произнеся это, один из воинов Кишифа стал доставать оружие; однако Сиравн опередил его и так быстро вытащил свою саблю, что прежде чем враг пошевелился, успел полоснуть его по горлу, а его саблей порезать голову другому воину. Сарацин действовал быстро и убил сначала всех рядовых разбойников, а затем и самого Кишифа, который напал на него последним.

11. Убедившись, что враги больше не дышат, Атми обтёр об одежду мёртвых свою саблю, сунул её за пояс и произнёс: «Лучше бы вы сразу позволили мне удалиться», а затем подошёл к старику, лежавшему на пороге дома, и лишний раз убедился, что и он не дышит.

12. Стояла жара, небо было безоблачным. Воин пустыни осмотрелся, понял, что погода подходящая для дальнего пути, и покинул место драки. Он странствовал ещё много дней: шёл через реки Тартар и Хиддекель, через город Эль-Мафсил, а рядом с горами Марунис встретил одного старого путника и спросил его: «Где живёт шах аль-Шиит?» Дед посмотрел на него с сочувствием и ответил: «В нашей земле остался лишь его отец, а сам шах уехал далеко-далеко на север».