Иллюзии - Игорь Рыжков

Солнце наконец вывалилось из-за скал и затопило мощеную проплешину на которой я лежал благодатным теплом. Кровь постепенно приобрела способность протискиваться сквозь сосуды.

Я попытался шевельнуть ногами. На удивление они слушались. Пошатываясь встал и сделал несколько медленных приседаний. Рои мурашек носились от пяток до горла вы-зывая неутолимое желание расцарапать кожу до крови. Сцепив зубы, я ждал, когда тело придет в норму. Наконец, я справился с оцепенением и, стремясь застать больше прохлад-ного времени бодро двинулся вперед.

Мы играли в перегонки с солнцем и похоже - я проигрывал. Оно поднялось почти в зенит. Зной снова окутал каменную пустыню. Воздух струился словно живой над гранит-ными валунами. Стал густым, тяжелым.

Волосы мокрые от пота прилипли ко лбу. На одежде на спине и груди выступила соль. Я не удержался, открыл флягу и сделал два глотка. Вода была противно теплой. Шершавый распухший во рту язык даже ее не почувствовал. Но больше пить было нельзя. Колодцы попадались не слишком часто.

Решив немного передохнуть, я спрятался в тень большого камня. Опытные путеше-ственники останавливаться в таких случаях не рекомендуют. Потом подняться будет еще труднее, но зной становился совершенно невыносимым.

Я посмотрел в небо. В раскаленном голубом мареве сияла начищенная до жуткого блеска круглая сковородка солнца. Я прикрыл глаза ладонью и попытался разглядеть в вышине своих попутчиков. Грифы. Вчера их было всего двое. Теперь.

Раз, два, три… пять - На душе стало гадко. Похоже, они чувствуют мое состояние и позвали дружков на предполагаемую пирушку.

Я сложил из пальцев срамную комбинацию и ткнул ею в небо. - Хрен вам… Буду ид-ти пока смогу. А упаду - оставлю каплю сил на то чтобы кого нибудь из вас придушить. Обязательно! - Посидев в тени еще минуту, я все таки встал и пошел дальше, в развалоч-ку, подволакива ноги словно раненый.

Полдень. Солнце стало бесконечно жарким и даже грифы похоже устали парить в безоблачном небе. Они уселись где то далеко на скалах, наверняка предполагая, что до-быча от них не уйдет. Рано или поздно она брякнется лбом об эту проклятую брусчатку и у нее не хватит сил, чтобы отмахнуться от ударов клювов.

Я уже почти ничего не соображал. Пить хотелось неимоверно. Я не знал, что может существовать такая жажда. Губы обветрились, покрылись коричневыми корками. Сквозь их изломы проступали бисеринки густой алой крови. Они моментально высыхали и превраща-лись в новые чешуйки - наросты, которые ломались от малейшего движения губ и в трещинах снова проступала кровь. Язык распух до колоссальных размеров. Внутри рта он уже не помещался и его кончик вываливался наружу. Слюны не было и я старательно отгонял мучительные позывы сглотнуть плотный комок в горле.

Перед глазами поплыли миражи. То ли галлюцинации, то ли действительно какие то странные явления природы происходящие в столь горячем воздухе.

Отслоившись от горной гряды в небесах повис белоснежный город, утопающий в зе-лени. Мне показалось, что я слышу шум, который заполняет его улицы. Слышу крики глашатев на высоких башнях. Бряцание оружия и скрип повозок.

Кто то говорил, что мираж (мираж та же галлюцинация) от галлюцинации отличить просто - нужно нажать на глазное яблоко для того, чтобы сместился оптический фокус восприятия. Если изображене двоится, то сомнений в его реальности быть не должно. Если нет, то все что ты видишь - плод твоего воображения. Я остановился в посмотрел прямо на струящееся, колыхающееся изображение города, висящего в небе и с силой надавил на левый глаз. Скалы помутнели, расколоись на два неясных контура, прихватив с собой и веселую картинку в небе. Значит мираж настоящий. А что мне с того? Можно предполо-жить, что в расслоеенном разницей температур воздухе образовался зеркальный слой в котором отражается реальное поселение. Так бывает когда едешь в авто по раскаленному асфальту. Лужи в жаркий день - тоже мираж. Но даже, если он существует на самом деле, то до него мне все равно не добраться. Он может быть в сотнях километров отсюда. Я я двигаюсь сейчас со скоростью раненой улитки.

Я остановился. Вытащил из за пояса флягу и трясущимися от изнеможения пальца-ми вытащил пробку. Воду придется выпить всю. Иначе, я просто упаду в обморок и до следующего дня просто недоживу. Вода скользнула в пищевод, омыла сухой как наждак язык, немного утолив боль, вернула каплю бодрости и сил. Я встряхнулся и зашагал даль-ше. Слишком горячий воздух приходилсь цедить сквозь зубы для того, чтобы не пропустить его в легкие слишком быстро, иначе он обжигал гортань и я заходился тяжелым кашлем, который отнимал последнюю влагу.

Полтора часа бодрого пешего марша на подпидке из двух глотков пропахшей кожей воды я все таки выдержал. Дальше дела пошли хуже. Движения стали замедленными, словно во сне. Cердце бухало в висках, выбивая в глазах красные бисеринки - признак малокровия. Да и откуда ей быть в избытке, если я давно уже ощущал себя лежалым чер-носливом, потерявшим от своего былого великолепия добрую половину массы.

Какой же все таки гад всунул меня в этот мир? Неужели нельзя было придумать ре-чушку, скажем, вон там на осыпи? Лужу на худой конец! Ах у вас здесь суглинков нет почвы водопроницаемы! А мне что прикажете делать? Подыхать?

Я двигался, похожий на зомби, в пол - шаге от выбитой в каменной брусчатке колеи матерился тихо, изощренно, отчаянно и тешил себя надеждой, что прольется дождь, что я найду ручей, колодец, что вдруг из-за поворота наконец выкатит какая ни будь колымага и возница не даст мне подохнуть на этой дороге.

Как мне это надоело! - Гремлин, повернулся в седле, пошарил по попоной и выта-щил из под нее плоскую стеклянную бутыль темного стекла. Опрокинул ее донышком вверх над губами, вытянутыми в трубочку. На язык упала тяжела жгучая капля. Одна. Вторая. Грем тряхнул бутылку раз, другой, тщетно.

Дьявол! - Ругнулся Грем и с размаху швырнул бутылку о скалы. Она брызнула бле-стками в стороны, лишь горлышко, крутанувшись подскочило вверх и перелетев через тропу тихо тренькая исчезло в пропасти. Грем проводил его взглядом и горестно опустил голову. Патрули выматывали до полного изнеможения. Ему человеку порывистому общи-тельному сторожкая тишина и безлюдье горных троп была не по душе.

У-у-у-у - Тоскливо завыл Грем и эхо подхватило его голос и понесло от скалы к ска-ле. Утащило в ущелье и оставило там. Лошадь повернула голову, скосила лиловый глаз на всадника и сочувственно всхрапнула.

Много ты понимаешь… - Презрительно вытянул губы Грем. Лошадь отвернулась.