Холод 2 (СИ) - "Amazerak"

Возле летнего дома царила суета. Там находились нескольких чешуйчатых. Двое — верхом, ещё трое вытаскивали на улицу людей. Пятеро. А могло оказаться и больше. И кто знает, нет ли среди них магов? Но это была единственная дорога в поместье, иного пути я не видел.

Я вытащил саблю и ринулся на врагов. Решил попробовать одолеть врукопашную, а чары применить только в самом крайнем случае. В преддверии очередной схватки я снова ощутил адреналиновый всплеск. Страх, волнение — всё куда-то ушло.

Пистолеты мои были заряжены, но я решил не тратить сейчас пули с порошком кристалла, которых и так уже оставалось немного, а поберечь для мор.

Драконы заметили меня слишком поздно. Двое конных выхватили сабли и ринулись навстречу. Остальные трое побежали к лошадям.

Первым на меня налетел полный малый с широкой змеиной физиономией. Я отбил его саблю и полоснул по лицу. От клинка второго увернулся, и со всей силы ударил остриём в шею. Всадник рухнул в снег. Толстый малый держался за лицо. Доспехов на нём не было, кроме стёганки и я вонзил саблю ему в живот. Со стороны дома загрохотали выстрелы: остальные трое уже сидели верхом и палили в меня из ружей и пистолетов. Пуля ударила в плечо, но вреда не причинила: ледяная защита по-прежнему действовала. Я погнал Черныша на врага. Черныш оказался не из трусливых. Не обращая внимания на выстрелы, он ломился вперёд, словно и сам желал растерзать противника.

Я вклинился между врагов и принялся рубить направо и налево. Одному попал по плечу. Второй замахнулся длинной изогнутой саблей, я отбил её и ударил в ответ. Клинок мой звякнул о полукруглый железный шлем противника. Я увернулся от сабли третьего. Колющий удар — и у чешуйчатого из горла брызнула кровь.

Фехтовальщик из меня оказался отменный. Моё новое тело имело хорошую реакцию и двигалось чётко и быстро. Одну только странность заметил: махать этой саблей было несколько некомфортно — словно я привык к какому-то другому оружию. Но им и не полагалось махать. Да и наверняка княжеский отпрыск чаще упражнялся со шпагой или палашом.

Я скрестил сабли с остальными двумя воинами. Парировал удары то одного, то другого. Они кружили вокруг, пытаясь достать длинными изогнутыми клинками. Меня подмывало применить чары, но я решил пока силы не тратить (кто знает, со сколькими врагами ещё придётся столкнуться?), да и левая рука была занята удержанием поводьев.

Наконец я вырвался из окружения. Парировав очередной удар, я рубанул врага в ключицу, а потом воткнул клинок ему в горло. Второй под моим натиском упал с лошади и я, спрыгнув на землю, добил его.

Возле крыльца лежали шесть порубленных саблями человеческих тел. Повсюду виднелись кровавые следы. Теперь картина дополнилась трупами пяти чешуйчатых. Оставшиеся крестьяне убежали обратно в дом.

Я убрал в ножны свой короткий клинок и взял саблю одного из кочевников, вскочил в седло и погнал к особняку. Судя по звукам, там по-прежнему шёл бой. Меня полностью захватил азарт битвы, и я не желал останавливаться.

Возле конюшни встретился ещё один чешуйчатый, я его тоже зарубил и помчал дальше. Обогнул флигель и остановился. Враг отступал: по аллее, что вела к дому, улепётывала группа всадников. Неподалёку расхаживали или стояли над телами убитых с десяток лошадей. Две лошади лежали в снегу раненые. Не белом полотне чернели тела. Бояре достойно встретили драконов, но и те нанесли кое-какой ущерб: женский флигель дымился. Наверное, огневики тут тоже побывали.

— Даниил! — крикнул Игорь Изяславич из открытого окна на втором этаже. — Рад приветствовать вас снова. Вы подъехали как раз вовремя.

— Добрый день! — ответил я. — Боюсь, я опоздал. Смотрю, вы и сами справились, пока я возился с чешуйчатыми возле летнего дома.

— В любом случае, мы рады вашему возвращению. Заходите в дом, пока атака не повторилась.

На первом этаже было много народу, в воздухе висела сизая дымка, пахло горелым порохом. Тут собрались наёмники и слуги, которые защищали особняк с оружием в руках. Несколько человек оказались ранены. В гостиной я заметил Дарью, но она даже не взглянула на меня. Да и я не успел подойти поздороваться. Игорь Изяславич спустился мне навстречу и сказал, что есть разговор. Мы оправились на второй этаж.

— Как видишь, Даниил, мы попали в очень скверную ситуацию, — сказал боярин, когда мы вошли в спальню. Он приблизился к окну и уставился вдаль. — Присаживайтесь. Наверное, устали с дороги. Прошу прощения, что позвал вас вот так вот сразу, но разговор не терпит отлагательств. Как видите, произошло нападение. Чешуйчатые вторглись в княжество. Беда не приходит одна. Я должен точно знать, какими силами мы располагаем. Вы обдумали моё предложение, Даниил? — боярин повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.

— Ваше предложение весьма заманчиво, — проговорил я. — Но при всём уважении, я считаю, что оставаться в поместье не самая хорошая идея.

— Мы здесь и не останемся, — боярин сел в кресло за чайным столиком. — В ближайшее время мы все отправимся в Ярск. Это уже решено.

— Значит, нам по пути, — я устроился в кресле напротив. — Тоже намереваюсь ехать в Ярск, и если могу чем-то помочь, я к вашим услугам.

— Рад это слышать, Даниил. Тогда хотел бы обсудить с вами вот какой вопрос, — Игорь Изяславич заговорил тише. — В ваше отсутствие в поместье произошёл казус, и я подумал, что вы должны об этом знать, как и все те, кто стал невольным участником недавних событий в Глебово. Случай этот весьма прискорбный, и он не только бросает тень на всю нашу семью, но и может навлечь некоторые подозрения на всех в этом доме и особенно на тех, кто позавчера был в той деревне. А потому я взял обещание со всех жильцов дома, что до поры до времени они не станут распространяться о том, что случилось здесь.

— Что бы это ни было, я обещаю не разглашать... ваши тайны, — серьёзно проговорил я, недоумевая, что такого ужасно могло произойти в моё отсутствие.

— Хорошо, я очень надеюсь на ваше благоразумие. Видите ли, сегодня были убиты епископ Адриан и его помощник, — проговорил Игорь Изяславич.

Я удивился. Убит епископ? Но кто мог это сделать.

— Обоих убил мой племянник, Владимир, — закончил фразу боярин.

Глава 25

Новость про убийство епископа меня несколько шокировала.

— Зачем? — спросил я.

— На него сильно подействовали слова той девушки, — спокойно произнёс Игорь Изяславич.

— Но мне показалось, он наоборот...

— Никто из нас не думал, что мой племянник пойдёт на такое, — прервал меня боярин, — но что случилось, то случилось. Ещё раз повторяю: и в наших, и в ваших интересах пока не говорить никому о произошедшем.

— Как я и обещал, язык мой останется за зубами столько, сколько потребуется. Но что вы намерены делать дальше? Об этом рано или поздно всем станет известно. И где сейчас Владимир Дмитриевич?

— Здесь, в поместье. Он заперся во флигеле. Разумеется, по возвращении Владимир отправится под суд. Проблема вот в чём: никто, особенно следственный отдел, не должен знать о том, что мы слышали и видели в деревне. Нас всех будут допрашивать, будут интересоваться, почему Владимир сделал это, где мы были и чем занимались в день перед убийством. Что мы ответим? Что нам явилось бессмертное существо и велело убивать посвящённых? Нас всех тут же заподозрят в ереси и в сговоре.

— И как тогда быть?

— Я подумаю над этим вопросом по дороге в Ярск.

Даже само по себе убийство священнослужителя являлось ситуацией из ряда вон выходящей, но больше всего меня удивило то, что сделал это именно Владимир — человек, который сильнее всех возмущался сказанным Ноэмой. Наверное, так он пытался заглушить собственные сомнения. И ему не удалось...

Зато теперь я, кажется, догадался, кто такие посвящённые. Епископ был посвящённым, его помощник — тоже. На службе церкви стояла целая когорта уродцев, и их почему-то называли посвящёнными. И если верить словам Ноэмы, сокращение их поголовья спасёт Явь от Мары и следующего за ней Хаоса, а их полное уничтожение и вовсе устранит третью ипостась Бытия. Но что это значило для нас — тех, кому открылось знание? Нам требовалось взять в руки оружие и резать уродливых священнослужителей? Кажется, я был не готов к такой миссии. Но что, если это, и правда, спасёт мир людей от грядущего кошмара?