Истории о маленьком динозаврике Руфи - Родион Михайлов

на них явно сердился в прошлом, но всё же — такая возможность оставалась! Мама Уфи, однако, сказала, что громыхает и вспыхивает с неба, а лес-то внизу! Возразить тут было нечего. Видно, это всё же не он. И если лес, животные ещё могли вообразить огромным живым существом, поскольку жили в нём, и были связаны с ним всей своей жизнью, то вообразить большим животным небо, они уже никак не могли, и следовательно не могли подумать, что небо может сердиться. И если оттуда сверкает, то значит просто сверкает, вследствие присущей небу сверкательности.

Спустя некоторое время, закончив возиться, все удобно устроились в свой нише-возвышении, довольные проделанной сегодня работой. Тут сверкнуло вдали, но пока без грохота. Вскоре сверкание повторилась, и сейчас до них донёсся звук слабый звук грома. Животные услышали и почувствовали, что снаружи начинает дуть сильный ветер. Оказалось, что в пещеру не задувает, разве что чуть-чуть. Руфи похвалил пещеру, сказав, что она очень хорошо защищает их от непогоды. Пышь и родители маленьких животных, тоже принялись восхвалять достоинства пещеры, и радоваться, что нашли столь уютное жилище.

Наконец стало ясно — ветер разошёлся не на шутку, и вскоре начался ливень. Теперь грохотало и сверкало почти беспрерывно.

Руфи с Пышиком сначала только поскуливали, а после особенно сильных грохотаний, стали завывать в полный голос, пытаясь спрятаться под родительскими телами. Страшно было всем животным, и они в конце концов, пытаясь сделаться как можно менее заметными, расположились так: мама Уфи и папа Буфи создали своими телами нечто вроде круга или скорее овала, а остальные животные спрятались внутри, согревая животы больших динозавриков, своим мехом и дыханием. Так что, всем лежалось неплохо — только бы скорее прекратился гром, а вспышки, пусть бы оставались, всё-таки это хорошо, что свет разгоняет ночную тьму.

— А каково же сейчас тем гигантам? — подумал Пышик вслух.

На это ответил папа Кышь:

— Там ведь рядом лес, и они, наверное укрылись под деревьями.

— Пусть там тесно, но всё лучше, чем мокнуть под дождём, — добавила мама Тишь.

Пышь, успокоенный этими словами, захотел спать, тем более, гром стал стихать. Вслед за ним стали отходить ко сну и все остальные.

Глава 2

Проснувшиеся утром животные, услышали уже привычные трубные звуки гигантов, но теперь они звучали как-то печально. Не безнадёжно, а так, словно они говорили, что им не нравится эта погода, но в остальном всё хорошо.

Сейчас дождь едва капал, и Руфи с Пышиком попросились сбегать к краю плато, чтобы взглянуть на огромных соседей — как им там?

Два гиганта стояли прижавшись вплотную к деревьям, а остальные четверо, как удалось рассмотреть зорким друзьям — прятались под кронами этих деревьев — только морды выглядывали наружу. Но вот, ещё один, всё таки вышел из под защиты листвы, чтобы немного размяться, пока дождь не начался снова.

Руфи и Пышь побежали обратно, спеша сообщить, что их соседи чувствуют себя хорошо. Рассказав об увиденном, они принялись лакать холодную и вкусную дождевую воду, которая скапливалась в углублении в полу, видимо, образованном за долгие годы каплями воды падавшими через расщелину в потолке. Воды скопилось порядочно и напиться хватило всем. Похоже, что избыток воды утекал куда-то через щели в полу.

После, Пышь направился к ореховым кучам, но мама Тишь посоветовала:

— Орехи и съедобная кора долго сохраняются, а вот сладкие плоды испортятся, поэтому лучше сначала съесть их, и после пойти поискать ещё, пока нет дождя. Так и сделали, съели немного плодов чтобы подкрепиться, и пошли наружу, поискать таких побольше, и ягод в придачу. Найти их, труда не составило. Все наелись до отвала, да ещё пополнили запасы в пещере. А Руфи кое-что обнаружил:

— Смотрите, какое выглядывает из под земли? Я такого не видел.

Животные собрались вокруг «этого», и оказалось что никто, такого не видел раньше. Оно было на большой толстой ножке, на которой сверху, покоился толстый диск серо-коричневого цвета.

Руфи слегка толкнул его носом — тот не убежал, и даже не шевельнулся. Значит это растение.

— Наверное, это какой-то земляной плод, как те что растут на деревьях и кустах, ну а этот — прямо из под земли, — предположила мама Тишь.

— Верно так и есть, — согласилась мама Уфи.

— Если так, то его можно есть, ведь плоды растут именно для этого, — обрадовался папа Буфи.

— Пышь, попробуй его слегка куснуть — только не откусывай и не ешь. Это на всякий случай, а то вдруг, это животное которое притворяется околевшим — ведь мы таких видели. А зубы у тебя мелкие, ты ему вреда не причинишь, — попросил папа Кышь.

Пышь слегка сжал шляпку этого предполагаемого плода зубами — тот ничего.

— Кажется оно вкусное, это похоже и на орехи и на кору одновременно — только мягче, — сообщил Пышь.

Отлично! Теперь они нашли ещё одну разновидность еды.

Мама Тишь, как и в случае с орехами, немного откусила, чтобы посмотреть что будет, а остальным лучше пока это не трогать. Тут на полянке, их виднелось два раза по стольку, сколько было животных — то есть в переводе с их системы счисления на привычную нам — получается двенадцать грибов. А это и в правду были грибы, которые животные уже видели прежде, но те были маленькими, росшими на стволах деревьев, иногда светящимися, и они никогда не воспринимались ими как что-то съедобное. Ну а здесь, они нашли другую их разновидность, которая не росла в тех краях, в которых появились на свет наши животные.

Эти двенадцать грибов можно унести в пещеру, а если они не годятся в пищу, ничего страшного — вынесут наружу и там, наверное, кто-нибудь подберёт. Ведь они знали, что та еда которая им не подходит, зачастую нравится другим животным или птицам.

Едва успели отнести земляные плоды, как снова подул ветер и потянуло влажностью. Сейчас опять начнётся! И как водится, непременно на целый день. Придётся лежать, ожидая хорошей погоды. И не побегаешь вволю по травке. Но как же хочется обследовать местность вокруг их нового дома, и долину! И найти всякие интересные места. А сейчас снова напала сонливость, и Пышик с Руфиком захотели побегать друг за другом в догонялки, чтобы освободиться от объятий сна. Но из-за того что разогнаться здесь особо было негде, оба друга, несколько раз врезавшись в стену, успокоились. После, все в основном только лежали, иногда ворочаясь и вздыхая, но иногда кто-нибудь вставал, чтобы понюхать что-нибудь для развлечения в углах пещеры,