Покореженное эхо - Михаил Март

– Степа, ты просто Шерлок Холмс или Ниро Вульф. Как тебе это удалось? Ведь сюда привела тебя я.

– И посадила за тот же столик. Судьба, Настена. А суть в том, что адвокату Дикому подсыпали уникальное психотропное средство в редкое у нас вино «бужеле». Давай попробуем, что это такое.

Они отпили по глотку.

– Так, ничего особенного, – почмокав языком, сказал Марецкий.

– А что ты хотел? «Бужеле» – это молодое очень дешевое вино урожая текущего года. Одним словом – брага. А у нас все, что из Парижа, – шик. Ну да ладно, значит, адвокату снотворного подсыпала Ольга?

– Выходит, что так. Вопрос в другом. Это была самозащита или подготовка к убийству?

– Послушай, Степан, не будь наивным. Если она пила с ним вино, они тихо сидели, потом поехали на дачу и там она его застрелила. Ну а причем здесь снотворное? Достала пистолет и выстрелила. Поверь мне, это очень просто, если человек не ждет атаки. Со снотворным явный перебор. Хорошо. Я потом выскажусь. Колись, до чего вы там докопались?

Марецкий в течение получаса изливал Анастасии груду деталей, нестыковок, странностей и непонятностей и в конце концов пришел к выводу, что делать выводы еще рано.

В какой-то момент Настя отвлеклась и внимательно посмотрела в центр зала.

Семен оглянулся. По проходу между столиками шла высокая стройная блондинка с высокой прической, в джинсовом костюме и со спортивной сумкой на плече.

– Таисия? – окликнула Настя девушку. Та повернула голову и улыбнулась.

– Я сейчас к вам подойду. – Она кивнула на дамскую комнату в конце зала.

– На ловца и зверь бежит, – заметил Марецкий.

– Зверь? Она и на зверюшку не тянет.

– А что она здесь делает? Сестренка ее тоже сюда захаживала. А если представить, что они здесь встречаются?

– Нет, Степа. Бармен даже не взглянул в ее сторону. Если бы он ее знал, то хотя бы кивнул ей. А Ольгу он запомнил сразу.

Наконец к их столику подошла Тая.

– Добрый день. А я проходила мимо и увидела тебя в окне, Настя. Решила, что ты хочешь заглянуть ко мне, вот и зашла в кафе.

– Ты права. Я со своим коллегой направлялась к тебе, но вот решили зайти выпить по бокальчику красненького, Не хочешь?

– Нет, спасибо, я совсем не пью. У меня тут же начинает кружиться голова.

– Куда это ты собралась с сумкой? Хочешь уехать?

Тая улыбнулась.

– Пока я Лялю не найду, никуда не уеду. А шла я в химчистку. Кофе на платье пролила за завтраком.

– Присаживайся.

Марецкий подал девушке стул.

– Если ты ко мне, значит, есть какие-нибудь новости?

– Увы! – ответил Марецкий. – Новостей нет, хотели поговорить с вами, может, подскажете что-нибудь интересное.

– Я же все уже рассказала Насте.

– Наверное, не все. Убиты двое мужчин. Тот, что уехал с вашей сестрой из гостиницы. Его зовут Всеволод Дикой. И еще один Евдоким Вяткин. Вашу сестру видела соседка возле его подъезда. Он погиб от руки того же убийцы.

Таисия нахмурилась.

– Но это же не Ляля их убила. Она муху не способна убить. Поверьте мне, я знаю свою сестру. В детстве многие дети таскают животных домой. Красивых. А Лялька таскала больных. Котенка с перешибленной лапой, собаку с поломанными ребрами. Мы их лечили.

– Никто не обвиняет вашу сестру. Мы пытаемся разобраться. Ведь она писала вам о каких-то неприятностях. Видите, какие получаются последствия?

– Да, конечно, я все понимаю. Имя Евдоким я слышала. Вы знаете, у Ляли море поклонников, она любила о них рассказывать. Но, разумеется, я не запоминала их имен, а только какого-то Игната запомнила, может, еще вспомню. Вы знаете, мне кажется, что ей грозит серьезная опасность. Письмо не шутка. Я не имею права рассказать чужие секреты, но мне сейчас кажется, что есть во всех случаях какая-то роковая связь. Вряд ли я могу связно изложить ту путаницу, что творится в моей голове и как-то выстроить логическую цепочку, но, может, вам это удастся сделать.

Тая немного помолчала, потом достала сигареты, закурила и, уставившись в окно, тихо начала говорить:

– Три года назад Ольга развелась с мужем из-за одного человека. Мне она сказала тогда: «Такого со мной ни разу в жизни не происходило. Поверь, если я сказала слово „любовь“, значит, оно имеет вес и значение, это не признание обезумевшей десятиклассницы!»

И я ей поверила. Ляльки не везло с мужчинами. Права пословица «Не родись красивой, а родись счастливой!» Кто-то ее придумал для моей сестры. Наконец-то ей повезло. Она называла его Феликсом, Филей, без конца придумывая ему разные прозвища. Я знаю, что они хотели пожениться. Ляля преобразилась, стала совсем другой, для нее мужчины перестали существовать. Никого, кроме Феликса. Но мне казалось, что это не настоящее его имя. Что-то она недоговаривала.

Прошел год, и вдруг мне звонит Ляля. Я думала из Москвы, а она звонила из Таганрога. Сказала, что приезжала на могилу к родителям попрощаться и хочет заехать ко мне. Я, конечно, обрадовалась. Только не поняла, что значит «попрощаться». Не сообразила спросить. На следующее утро она приехала ко мне. Я не узнала сестру. Ляля осунулась, похудела, бледная и мрачная. Вся в черном: черный костюм, черные колготки, а на голове черная шаль. Ее вид поверг меня в шок. Ольга не выносила черного цвета. Она предпочитала яркие цвета. Красный, желтый, голубой, салатовый.

Сестра пробыла у меня один день, а на утро уехала. Пила водку и не пьянела, много курила и ничего не ела. Мы весь день просидели за столом и разговаривали. Тогда она мне сказала, что ее Филю убили за день до их свадьбы.

Как выяснилось, он относился, как она выразилась, к определенному клану масонов. На мой взгляд, это обычная банда. Просто в нее входили очень высокопоставленные богатые люди с громкими именами. Но, по сути, они совершали страшные преступления. Одно или много, я сказать не могу. В чем смысл этих преступлений, тоже не знаю. Но у них был свой кодекс чести. Филя его нарушил.

Вряд ли тем, что решил жениться на Ляле. И его убили. Причем, он знал об этом.

Как говорила Ляля, он торопился на ней жениться, чтобы она унаследовала его имущество. Но расписаться они не успели. Филя умер у нее на руках. Она открыла дверь, он вошел в квартиру и упал. Все, что он успел сказать: «Они мне этого не простили», – и умер. Еще Ляля сказала мне, что знает всех членов клана, их девять. Как-то странно сказала: «Их девять, а я одна». Вот тогда я слышала какие-то имена. Но мне показалось, что это прозвища. Понимаете, она не хотела называть мне настоящие имена. Зачем? Что-то осело в моей памяти. Евдоким, Игнат. Но я не придавала особого значения словам. Мне до слез ее было жаль. Она всегда цвела и сияла, как солнышко. А тут я увидела старуху, пьющую водку стаканами.

На следующий день я пошла ее провожать, по пути забежала на работу и на вокзале спросила ее: «Куда ты поедешь?» Она криво ухмыльнулась и ответила:

«Искать справедливость. Не волнуйся обо мне. Со мной ничего не случится. Я обязана выжить до конца. Но на всякий случай, приехала на тебя взглянуть. Если что, то я позвоню тебе. Все будет хорошо, малыш!» И вот прошло почти два года, и я получила это письмо. Больше я ничего не знаю.

– Кто вы по профессии, Тая? – спросил Марецкий.

– Врач.

Зависла пауза. Настя и Степан переглянулись, словно она на вопрос о профессии ответила «киллер».

– Вы знаете такое лекарство «предозинол»?

– Конечно, знаю. А вы откуда о нем знаете?

– А могло оно оказаться у вашей сестры?

– Вряд ли. За два года, очевидно, уже закончилось.

– Как вас понимать?

– Я дала ей упаковку – двадцать капсул. Я же сказала, что, провожая ее, забежала на работу. Она страдала бессонницей, и я поняла, что недалека от белой горячки. Ей необходимо снять стресс и как можно больше спать. Я объяснила ей, как его принимать и какое воздействие оно оказывает.

– Вы смогли взять в больнице целую упаковку?

– Я главный врач больницы. Просто мне пришлось подменять больным «предозинол» на более слабые средства. Но сами понимаете, я на все готова ради сестры.

– Спасибо. Если позволите, я буду обращаться к вам за консультациями. В частности, по редким именам.

Они посидели еще какое-то время и потом разошлись. Настя хотела предложить денег Тае, но девушка сказала, что на работе ей выделили материальную помощь и выслали деньги в Москву.

День подходил к концу. Он был слишком насыщенным по части информации, и сводить концы с концами на ночь глядя, не имело смысла.

Утро вечера мудренее.

8.

В девять утра Настю разбудил междугородний телефонный звонок. Она так и не выспалась. Всю ночь ей снились кошмары.

– Настена, солнышко, рад тебе сообщить, что я до сих пор жив и даже местами здоров.

– Журавлев! Как странно, что ты еще жив. Звонишь из больницы и хочешь сказать, что лежишь в гипсе и в ближайшие месяцы тебя не ждать.

– Почти угадала. Через час отлетает мой самолет на Москву. Не хочешь встретить меня на своей шикарной тачке? Ладно, оркестр можешь не заказывать, переживу.