Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства - Елена Коровина

Век никто не интересовался тайными сокровищами кремлевских подвалов. Но вот в роковой 1812 год в Москву пожаловали незваные французы. Наполеон, склонный к разным загадочным историям, прознал про давний рассказ о «макарьевских сундуках» и начал их поиски. Да только раз уж тайник не дался своим, куда до него французам! У них быстро нашлось более насущное дело — отступать обратно. Вновь про рассказ Конана Осипова вспомнили только летом 1894 года, когда исследованиями подземелий Кремля занялся любитель старины князь Н.С. Щербатов. Но и ему не хватило денег на раскопки. Хоть князь и сумел организовать расчистку нескольких тайных ходов, но к «ма-карьевским сундукам» не пробился.

Больше повезло российскому историку, археологу И.Я. Стеллецкому. Он начал изучение подземелий Кремля еще в 1908 году, свято поверив в существование некогда потерянной библиотеки Ивана Грозного. Впрочем, и от других кладов он бы не отказался. Стеллецкий начал раскопки в 1914 году — быстрые и успешные, но их остановила Первая мировая война. Словно сама История с большой буквы не позволяла раскапывать тайны Кремля. Но неугомонный Стеллецкий от мечты не отказался и после Октябрьской революции начал забрасывать письмами Моссовет, ЦИК, Совнарком. Бесстрашно обратился, наконец, к самому Сталину. И отец народов дал добро. 1 декабря 1933 года Стеллецкий с бригадой рабочих из Управления коменданта Московского Кремля начал раскопки под Угловой Арсенальной (Собакиной) башней.

С первого же дня начались радостные открытия: оказалось, свод тайного хода не поврежден, он просто заложен белокаменными глыбами на крепчайшем растворе. Когда замуровку проломили на полтора метра, открылся более узкий проход, в конце его лестница, потом сводчатые арки, снова ходы. В одном из таких ответвлений ученый и признал тот самый тайный ход, ведущий к «макарьевским тайникам». Тут, как и полагается, состоялось заседание специальной комиссии, куда входили представители Комендатуры Кремля, директор Оружейной палаты В. Клейн и виднейшие архитекторы А. Щусев и Н. Виноградов. Комиссия дала добро на дальнейшие работы, но… в Кремль Стеллецкого больше не впустили. Ему просто не выдали пропуск, ничего не объясняя. Подземелья же вообще замуровали. Ну чистая мистика…

Впрочем, были и реальные объяснения. Одни ученые считали, что помешало убийство С.М. Кирова — все хоть в чем-то сомнительные дела были прикрыты. Другие напоминали, что работы не совсем свернули. Просто всем видимые раскопки оказались прекращены. Но возникла небольшая группа «поисковых специалистов», которые работали тайно, привлекая в качестве рабочей силы солдат-срочников. И потому немудрено, что часть современных исследователей считает, что советские спецы все же пробились к сундукам, о которых рассказывал Конан Осипов. Что же сталось с сокровищами? Как пишет известный историк-кладоискатель: «Они были использованы по прямому назначению. Иными словами, они теперь украшают чей-то скромный, но почти царский быт».

Поразительно иное — исчезнув с реального горизонта, «сокровища Конана» неожиданно появились в мире виртуальном. Виной всему оказался молодой американский писатель Роберт Ирвин Говард. С 1932 года он начал сочинять истории о легендарном Конане-варваре. Впрочем,* вначале этот персонаж не произвел фурора, зато к концу XX века каждый землянин уже знал о приключениях легендарного Конана в его волшебно-виртуальном, кинематографическом и компьютерном, мире. И знаете, что самое поразительное? Вначале Говард назвал своего героя «спасатель», что звучало как Конан-осиа (от древнееврейского — спасать). Ну прямо Конан Осипов! Вот и не верь после этого во взаимопроникновение реального и вымышленного миров! Особенно если вспомнить, что в одной из историй бесстрашный Конан спасает прекрасную принцессу, заточенную свирепым братом в Красную башню (не напоминает вражду Софьи и Петра?). И между прочим, принцесса посылает своего мужественного спасителя в подземелье, где в тайных сундуках хранятся ее сокровища. В начале XXI века рассказ перевели в компьютерную игру — и вот до сих пор народ увлеченно бродит по подземельям в поисках кладов. Так может, уже не важно, есть ли тайник в реальности — в виртуальном мире каждый найдет свой клад…

Главная тайна алмазного мира: «Великий Могол»

Этот алмаз — легенда в буквальном смысле слова. О нем говорят все книги и справочники по драгоценностям и минералам. Историки до сих пор устраивают «чтения» в его честь. Ну а искатели сокровищ просто ищут.

Хотя, собственно, вот уже четыре века никто не видел этого алмаза, не слишком-то достойно ограненного в бриллиант. Но стоит зайти о нем речь, сразу же множатся версии, возникают конфликты. Современные ювелиры и историки, минерологи и искусствоведы спорят до хрипоты, пишут статьи, выпускают книги и фильмы о камне, который никто из живущих никогда не видел. Представляете, какой красоты должен быть подобный алмаз, если страсти о нем не утихают вот уже столько столетий?!

И вот парадокс — никто этот камень не видел, но любой специалист готов описать сокровище: размер — с половинку куриного яйца (если разрезать его не вдоль, а поперек), масса — 280 каратов. Нижний край — неровный, с некоторыми инородными включениями. Верхний — огранен традиционной индийской огранкой, называемой «роза». Сам камень на просвет чистейшей воды, абсолютно прозрачный и блестящий. Словом — чудо!

Можно даже найти зарисовку алмаза и схематичное изображение его огранки. «Но как же так? — спросят дотошные читатели. — Ну рассказы, понятно, передавались из уст уста. Но откуда рисунки?!»

Странствия «ловца алмазов»

Оказывается, был человек, видевший и восхищавшийся легендарным камнем. Именно с его слов мир и называет этот чудо-алмаз «Великим Моголом», потому что именно правителю империи Великих Моголов (внимание, не путать с «монголами»!) камень и принадлежал. Империя эта располагалась на землях нынешней Индии, Пакистана и Южного Афганистана с XVI века до 1857 года. Столицей являлся то старинный Дели, то город Агра — тот самый, знаменитый своими сокровищами. Империя жила закрыто, европейцы были там крайне редкими гостями. Но в 1665 году при дворе могущественного императора-Могола Аурангзеба объявился энергичный и хитрый торговец алмазами, ну а по совместительству легендарный путешественник Жат-Батист Тавернье. Вот с его-то слов и рисунков мир и узнал о «Великом Моголе». Ибо, вернувшись, Тавернье издал в 1679 году книгу, ставшую бестселлером на многие века — «Описание шести путешествий, совершенных Жан-Батистом Тавернье, рыцарем и бароном д'Обонн, в Турцию, Персию и Индию за сорок лет всеми путями, какими можно достичь этих стран». Этот сенсационный труд был раскуплен мгновенно и быстро переведен на все европейские языки.

В истории драгоценных камней Тавернье вообще фигура легендарная. Его предки на протяжении многих поколений занимались шлифовкой и обработкой драгоценных камней. Но не в Париже, а в Антверпене. Однако нельзя сказать, что они принадлежали к высшему слою антверпенских резчиков и ювелиров. Так что в поисках лучшей жизни дед с отцом Тавернье и перебрались в Париж. Во французской столице не имелось столь большого количества ювелиров, как на родине деда, зато в Париже было несметное количество богачей (и среди аристократического сословия, и среди буржуа — банкиров и торговцев), которые могли позволить себе покупать самые лучшие драгоценности. Там, в Париже, Жан-Батист и родился в 1605 году. Только вот ни резчика, ни огранщика из него не получилось. Юноша прекрасно разбирался в камнях, имел верный глаз и умную голову, да вот умелых рук ему Бог не дал. Так что на семейном совете решено было готовить его к роли оценщика бриллиантов, пусть потом откроет собственную ювелирную лавку и начнет торговать. Но и к торгам у юного Тавернье таланта не обнаружилось. Нет, он мог убедить кого угодно купить что угодно, но сидеть целый день в лавке на одном месте ему было трудновато. Вот тогда-то он и решил, что станет… врачом. В те времена эта профессия была связана не с сидением в кабинете, а с поездками. Хорошие врачи разъезжали по владениям и замкам богатых аристократов. К тому же тогдашний «лекарь» обязан был быть и химиком, и аптекарем, составителем собственных лекарств, знать людскую психологию и конечно же слыть ученым мудрецом.

Однако и в те времена, чтобы выучиться на врача, надо было очень упорно учиться. А усидчивостью юноша не отличался. Хотя впоследствии в своих поездках он называл себя «лекарем». Словом, прокорпев над книгами некоторое время, Тавернье решил, что лучше уж он займется торговыми делами, но не в парижской лавке отца, а на вольных просторах, став торговцем-путешественником. В пятнадцать лет Жан-Батист отправился в страны, прилегающие к Франции, в эдакое ближнее зарубежье, предлагая свою ювелирную продукцию и скупая интересные изделия и драгоценные камни тамошних ювелиров. Естественно, как и любой азартный юноша, он не удержался от неких «военных действий», как он напишет впоследствии. Это было при венгерском дворе, когда Венгрия воевала с Турцией. «Вот и я поучаствовал в нескольких заварушках», — воскликнет потом Тавернье, словно заправский мушкетер.