Инкогнито - Лора Вайс

Остановившись около дома, Макс заглушил мотор, и очередной раз погрузился в тревожные мысли. Но через минут двадцать заговорил:

– Я совершил ошибку?

– Нет, – ответила, не глядя на него.

– Но на душе почему-то гадко.

– Знаешь, что самое страшное в отношениях?

– Что?

– Самовнушение. Ты сегодня сочинил историю и поверил в нее.

– Просто ты молчишь. Я лишь могу видеть, с кем ты общаешься и как общаешься. Выводы напрашиваются сами собой.

– Видишь ли, такие люди как Эрнест, очень страстные, самолюбивые натуры, а еще, вампиры. Они питаются чужими эмоциями, те им нужны, чтобы творить. Благодаря тебе, сегодня он напишет хорошую картину.

– Выходит, он специально вился около тебя? Все ради этого?

– И да, и нет. У нас с ним есть прошлое, мы хорошо чувствуем друг друга и мы не безразличны друг другу, но ты неправильно расценил наш взаимный интерес. А Эрнест этим воспользовался.

– Я все понял. Только давай договоримся, что в ближайшее время будем держаться подальше от твоих знакомых художников.

– Хорошо.

Этой ночью Макс долго не мог заснуть. В голове крутился навязчивый вопрос: «А нужно ли ему все это?» С одной стороны, Настя для него подобно тайне за семью замками, ее интересно разгадывать, что будоражит, заводит, но с другой – как долго это будет будоражить? И вдруг любовь вовсе не любовь, а страстное желание приоткрыть завесу тайны?

Глава 7

Спустя еще несколько месяцев Максим окончательно поддался странной девушке, даже Калганов забеспокоился о внутреннем состоянии друга. Настя из тайны превратилась в идол. Макс готов был на все ради нее, но что еще усугубило его состояние, так это ревность. Вроде бы Настя и не давала повода, не было ни тайных смс-сообщений, ни звонков, после работы они практически всегда уходили вместе, да и все свободное время проводили вдвоем, однако Максима продолжало терзать ее прошлое, ее тайны и постоянные увиливания от разговоров по душам, посему ему постоянно казалось, что есть кто-то, кто может разрушить их идиллию. К тому же Макса раздражала манера общения Насти с другими мужчинами, девушка абсолютно спокойно и с большим удовольствием контактировала с представителями противоположного пола. Но он держался, старался не выплескивать все то, что копилось внутри, только вот сдерживать негативные эмоции и страхи становилось все сложнее. И однажды не сдержался…

В тот теплый осенний вечер двое приехали к Калганову на дачу, Дмитрий праздновал тридцать четвертый день рождения. Играла современная клубная музыка, дом был полон гостей, на вечеринку пожаловали как близкие друзья, так и друзья друзей, в итоге публика собралась самая разношерстная.

Настя с Максимом вошли в двери и сразу оказались в эпицентре хмельного веселья, поскольку из-за пятничной пробки опоздали на два часа, в итоге гости успели за это время многократно поздравить именинника и, как полагается, выпить за его здоровье.

– Здорова, Макс! – протянул руку Калганов только что вошедшему другу. – Настасья, – слегка склонил голову перед девушкой. – Думал уже не приедете.

– Пробки, сам знаешь, – искренне улыбнулся Максим. – Ну… С днем рождения, что ли… Насть, – глянул на нее.

– Вот, с днем рождения, Дим, – девушка протянула ему темно-коричневый пакетик.

– Благодарю, – Калганов принял из ее рук подарок, после чего как-то странно посмотрел. – Вы как? Надолго?

– Да как получится, – пожал плечами Максим.

– Ну ладно, тогда идем, выпьем за хозяина поместья, – усмехнулся он. – А вы, милая Анастасия можете присоединиться к дамам. Вон моя красавица стоит, – указал на девушку с конским хвостом черного цвета, пышными губами и глубоким декольте. – Пообщайтесь.

– Это же не Оксана? – нахмурилась Настя, когда повернулась в сторону девушки.

– Нет, это не Оксана, – процедил Калганов. – Это Ольга.

– Ясно, – ухмыльнулась девушка и направилась в сторону этой самой Ольги, которая с большим энтузиазмом что-то рассказывала группе красоток в роскошных нарядах.

Только Настя не дошла до женского коллектива, она остановилась напротив картины. И кто бы мог подумать, та принадлежала Эрнесту. Выходит, Калганов все же не поскупился и приобрел одну из коллекции рублевского художника. Она с интересом рассматривала девушку с пышной грудью, лежащую на полукруглой ротанговой софе, что разместилась на открытой веранде с синеющим морем позади.

– Интересная работа, – вдруг раздалось у нее за спиной.

Настя тогда обернулась. Напротив стоял молодой человек весьма приятной наружности, высокий, стильно одетый.

– А вы интересуетесь живописью?

– Можно и так сказать. Наконец-то у Калганова дома хоть что-то стоящее появилось. Но вот бюст у дамы чересчур, – скривился сквозь улыбку.

– Что ж, о вкусах не спорят. Дмитрий персона яркая и девушек любит ярких, – затем покосилась на развеселую Ольгу.

– Лично мне куда интереснее женщину разгадывать, нежели получать все ответы, даже не задав и одного вопроса, – так же посмотрел на Ольгу.

– Любите загадки? – вскинула брови Настя и полностью развернулась к нему.

– Люблю. Кстати, Олег, – протянул руку.

– Настя, – ответила легким рукопожатием.

– Приятно познакомиться. Я вас сразу заметил. Вы разительно отличаетесь от остальных.

– Чем же?

– Есть в вас что-то, что-то спрятанное, но не до конца. Остался краешек снаружи и поблескивает, притягивает взор.

– Вы очень грамотно описали мою довольно посредственную внешность, – с прищуром глянула на него, после чего расплылась широкой улыбкой.

– О, это вы зря. Если девушка не привлекает, то моего такта вполне хватает, чтобы просто обойти ее стороной.

– Принято, – Настя явно кокетничала с ним, но держалась все же отстраненно, ее руки были скрещены на груди.

– Вы здесь, насколько я понял, не одна?

Неожиданно рядом с Настей возник Макс, его ненавистный взгляд буквально прожог дырку в подкатывающем к его любимой нахале:

– Не одна, – процедил сквозь зубы.

– Я все понял. Приятно было познакомиться, Анастасия, – он нагло ухмыльнулся и поспешил откланяться.

Когда неудавшийся ухажер скрылся с глаз, Максим повернулся к Насте:

– Какого черта ты вытворяешь? – прошипел.

– Прости? – тут же нахмурилась девушка. – И что же такого я вытворяю?

– Не делай из меня дурака. Крутишь задницей чуть ли не перед каждым встречным. Тебе меня одного мало?

– Прекрати, Максим, – покачала она головой. – Не устраивай истерик на пустом месте.

– А если бы я не подошел, что дальше? Адресок бы ему скинула? Или сразу в свободную комнату пошли? А что? Ты же любишь «эффект инкогнито». Завязала бы ему глаза, дала в задницу.

С каждым его словом взгляд Насти становился все ярче.

– Ты пьян? Возьми себя в руки, пожалуйста, – чуть слышно произнесла, однако голос дрогнул.

– Да нет… Это ты потеряла контроль. Надо было мне мозгами думать, а не членом. Ты же обычная … – но Настя не дала договорить, она в одно мгновение размахнулась и влепила ему увесистую пощечину.

Тоненькая ручка оставила после себя красный отпечаток на коже.

– Прощай, Максим, – раздалось сразу после удара.

Настя направилась к двери. А оторопевший Макс очнулся спустя пару минут и пустился вслед за ней. Нагнал на парковке:

– Что значит, прощай? – уставился на нее разъяренными глазами. – Вместо того, чтобы объясниться, предпочитаешь сразу свалить? И как надолго на этот раз?

– Навсегда.

– Да уж… Твоей выдержке может любой позавидовать, – Макс засунул руки в карманы и облокотился на чужую машину. – Даже извини не скажешь?

– За что? – искренне удивилась Настя. – За то, что разговаривала? Хватит, Максим. Ты думаешь я не замечаю того, как ты заводишься из-за любого мужика показавшегося на горизонте. Твоя ревность еще чуть-чуть и станет болезнью. А мне не хочется жить рядом с патологическим ревнивцем. Поэтому лучше разойтись.

– Мне искренне казалось, что ты моя настоящая любовь. Что ты тот самый человек, с которым можно быть свободным. Но видимо ошибся.

– А вот я ради тебя готова была измениться, отказаться от того, чем жила раньше. Но ты не в состоянии просто принять меня такую, какая я есть здесь и сейчас. Ты хочешь ковыряться в моем прошлом, хочешь тотального контроля над настоящим. Это не та свобода, о которой я тебе однажды говорила.

– Но почему ты не можешь открыться мне? Выходит, не доверяешь. Или прошлое настолько темное, что боишься за репутацию? Так вот, мне плевать на то, что было в твоей жизни, но я хотел бы знать о тебе больше, понимать тебя.

– Видишь ли, я не хочу рассказывать о той жизни, потому что стремлюсь, – тут она осеклась, – стремилась к новой с тобой. Я не убийца, не проститутка, не извращенка, я обычный человек, который пережил личную драму. Но раны еще не затянулись, поэтому каждое воспоминание – это боль и желание вернуться к тому, от чего так хочется уйти. Неужели так сложно это понять? Так сложно дать мне время?