Полдень, XXI век (ноябрь 2012) - Коллектив авторов

Я возражал, я сопротивлялся изо всех сил. Для меня дарвинизм был не просто научной теорией, он был идеологией. Я впитал его всем своим естеством. Отказаться от него означало бы для меня перейти в лагерь креационистов, утверждающих, что все вокруг было создано господом, а это было бы очень неинтересно. С распадом Союза я уже потерял одну идеологию, и у меня не было ни малейшего желания расставаться с другой.

– Вовсе нет, – настаивал Сергей, – господь здесь ни при чем. Эволюция предопределена самими законами природы. Мы просто их еще не совсем понимаем. Тебя же не удивляет, что на одном уровне не могут находиться два электрона с одинаковыми наборами квантовых чисел, это ведь принцип Паули, он тебя не удивляет?

– Нет, конечно, – отвечал я, – что ж тут удивительного. Это закон природы.

– А откуда он взялся? – не унимался Сергей.

– Да ниоткуда. Законы природы выводятся из опыта и после многократных проверок принимаются как аксиома. Наука не спрашивает «откуда» или «зачем», наука спрашивает «как».

– Вот и я спрашиваю «как», – парировал Сергей. – Я спрашиваю как происходит эволюция.

– Дарвин все объяснил, – устало отмахивался я, – и нечего умничать.

– Ничего он не объяснил, – горячился Сергей. – Он ведь вообще говорил только о происхождении видов в результате естественного отбора, а его теорию, не спросясь, распространили на всю эволюцию. Да еще и к происхождению жизни ее пытаются привязать, а уж там он совершенно ни при чем. Он ни разу в своей главной книге ни словом о происхождении человека от обезьяны, кстати, не обмолвился. Это он позже в другой книге написал, за что его и высмеяли.

– Для меня дарвинизм свят, против дарвинизма могут выступать только мракобесы, – торжественно провозгласил я, считая, что тем самым вопрос закрыт, но Сережу это сильно возмутило.

– Ну ты даешь! Дарвин создал свою теорию в девятнадцатом веке на основе весьма ограниченного набора данных. Потому и на отбор напирал. А вот я специально для тебя цитатку приготовил из свежего «Вестника Российской академии наук». Слушай. «Современная наука вплотную подошла к отрицанию какой бы то ни было созидательной роли естественного отбора и его значения как фактора эволюции. Этот вывод – прямое следствие отсутствия в природе внутривидовой конкуренции и борьбы за существование, из которых естественный отбор был в свое время выведен». Усекаешь? «Отсутствие конкуренции и борьбы за существование»! А ведь это весь твой Дарвин. Но его нельзя винить. Никто тогда ничего не знал ни о генах, ни о ДНК и молекулярной биологии. Дарвин даже на законы Менделя внимания не обратил. Хотя кто тогда читал писания чешского монаха. Он предложил всего лишь теорию, и довольно примитивную, хотя по тем временам и передовую. Любая теория должна быть фальсифицируема, ты мне сам про это у Карла Поппера читал. А теперь про святость талдычишь? Может, для тебя и эфир свят? Все ведь были в том же девятнадцатом веке уверены, что без него свет от звезд до нас дойти никак не может. Бедный Максвелл, чтобы свои уравнения объяснить, должен был какие-то дурацкие шестеренки в пространстве рисовать, чтобы показать, как эфир якобы работает. И ты туда же?

– Ладно, – сдался я, – ты лучше знаешь, тогда объясни, что общего между нами и принципом Паули.

– Объясняю недалекому папаше. Как там у Маяковского про что такое хорошо и что такое плохо? «Сына этого ответ помещаю в книжке».

– Бестолочь, – ухмыльнулся я, – там говорится: «Папы этого ответ»…

– А то я не знаю, – заржал Сергей, – но даже классиков иногда приходится поправлять.

11.14

– Итак, – начал Сергей, – объясняю для бестолковых. Для начала берем общепринятую теорию Большого Взрыва, согласно которой Вселенная возникла каких-то 14 миллиардов лет тому назад из ничего. Оставим пока в стороне тот факт, что это еще худший креационизм, чем наивное вычисление преподобного архиепископа Северной Ирландии Джеймса Ашера, который в семнадцатом веке установил, что творение произошло в ночь на воскресенье 23 октября 4004 года до рождества Христова. Ладно, забудем пока про церковников, хотя Папская академия наук вовсе не возражает против Большого Взрыва, а напротив, всячески его приветствует. Какая в конце концов разница – шесть тысяч лет назад или 14 миллиардов. Главное, что творение было, а разница во времени только по порядку величины. Они теперь и против внеземных цивилизаций не возражают. Забыли уже за что Джордано Бруно сожгли. Совсем недавно прочитал, что монсеньор Коррадо Бальдуччи, теолог, член ватиканской курии и приближенный к Папе, несколько раз выступал в программе итальянского национального телевидения. Говорил, что контакт с внеземными цивилизациями – реальный феномен, что их существование совместимо с пониманием богословия Католической церковью. Контакты с внеземными цивилизациями, видите ли, не являются демоническими и должны быть тщательно изучены. А ведь монсеньор – эксперт демонологии и консультант Ватикана. Вот так, но я все время отвлекаюсь.

– Отвлекайся, сколько хочешь, – подбодрил его я, – побочные рассуждения тоже представляют интерес для непредвзятого просвещенного слушателя, к коим я себя причисляю, хотя и несколько затуманивают несгибаемую логику повествования.

– Правильно, похвали себя сам, если больше некому. От меня-то не дождешься.

– Где уж нам, – с неискренней скромностью отозвался я. – Позвольте и дальше пить истину из родников вашей мудрости.

– Разрешаю. Слушай дальше. Итак, 14 миллиардов лет назад чего-то там рвануло и дало всему начало – и времени, и пространству и всему прочему, чего до этого просто не было. Прям как у твоего любимца Святого Августина: «Что делал Бог до того, как он создал Небо и Землю? Я не отвечаю, как некто, с весельем: “Он готовил ад для тех, кто задает такие вопросы”. Ибо не было такого времени, до которого Бог ничего не делал, ибо само время было создано им». Один к одному описание Большого Взрыва, минус Бог, конечно.

Продолжаем разговор. Итак, что-то рвануло и стало куда-то разлетаться. Заметьте, что разлетаться особо было некуда, потому как само пространство, согласно этой теории возникло только вместе со взрывом, но оно стало само собой расширяться, творясь из ничего. Сначала все пространство было заполнено только очень горячим излучением, но по мере расширения температура стала падать. Заметь принципиально важное допущение: предполагается, что даже в самые ранние первейшие миллисекунды после рождения Вселенной там уже действовало знакомое по школьным учебникам уравнение состояния идеального газа – если сжатому газу дать расширяться, его температура падает. Еще ничего нет – ни атомов, ни частиц, только излучение с температурой в миллиарды градусов, а школьное уравнение уже делает свое дело. Не поразительно ли? Откуда оно там?