Любимая моя - Рэчел Стайгер

Прочитав одобрение в его глазах, пробежавших по ее фигуре, она воспрянула духом. Видно было, что он вполне доволен ее внешним видом.

— Об обиде как-то не успел подумать, — улыбнулся он, и глаза из синих превратились в лазурные.

Девушка сомневалась, знакомо ли Лоренсу вообще понятие «отказ», известны ли те, не всегда приятные неожиданности в отношениях с противоположным полом, которые не миновали никого из мужчин?

Опустив голову, Бэб вышла за порог и повернулась к мужчине спиной, чтобы закрыть дверь, а еще больше для того, чтобы хоть немного успокоиться. Взглянув на туфли, она скорчила гримаску. Не мешало бы их получше почистить. Механически, заученным школьным движением, она быстро потерла одну туфлю о другую. Подняв голову и встретив откровенно смеющийся взгляд Лоренса, девушка густо покраснела и быстро спустилась к машине, стоявшей у крыльца.

— Где мои шестнадцать лет, — улыбнулся Лоренс, открывая перед дамой дверцу. — Надеюсь, гребешок в сумочке найдется?

— Да, и еще чистый носовой платок, — в тон ему съязвила Барбара. — Кстати, в десять я должна быть дома.

Бэб чувствовала себя скорее даже четырнадцатилетней, а не шестнадцатилетней, но назвать сладкими воспоминания о том времени было никак нельзя. Вмиг вся уверенность в себе куда-то исчезла. Девушка робко уселась на переднем сиденье, уставившись прямо перед собой. Каждой клеточкой тела она ощущала присутствие мужчины, к которому — черт бы его побрал! — неравнодушна.

— Зачем тебе торопиться? Мы ведь впервые выбрались поужинать без чьей-либо докучливой опеки? — протянул Лоренс, заводя мотор.

Девушка пожала плечами, будто подобная мысль не приходила ей в голову.

— Включить музыку?

Вспомнив, что ее спутник предпочитает классику, и, будучи не в настроении слушать серьезные произведения, Бэб помотала головой. Она и так достаточно переволновалась. Но ехать в тишине, молча, было еще труднее, слишком уж смущала ее близость Лоренса, ей казалось, что она даже чувствует его пульс.

— Так как насчет музыки?

Она пробурчала что-то нечленораздельное.

— Нам не о чем говорить или ты считаешь, что искусство беседы умерло? Так и будешь весь вечер дуться или все же сделаешь перерыв?

— Я не дуюсь. Просто устала.

Устала и разозлилась. Разозлилась на себя за то, что чувствует свою неуверенность. Злилась на Лоренса, который так смущает ее нестойкую душу.

— А ты чего хочешь? Безостановочной болтовни? Тогда купи себе магнитофон. Зачем ты меня пригласил? — вдруг спросила она, развернувшись к нему всем телом.

Может, больше некого было пригласить? Все знакомые дамочки на сегодняшний вечер ангажированы?

— Потому что моя домоправительница сегодня выходная, а я не люблю ужинать один.

— Бедняга, сочувствую…

Индюк надутый. Лгун. Такой эгоист едва ли нуждается в компаньонах, чтобы поесть.

— А почему ты согласилась? Не потому ведь, что боялась обидеть меня своим отказом?

Такого обидишь, усмехнулась Бэб.

— Я голодна и взяла себе за правило никогда не отказываться от бесплатного угощения, — беззаботно сказала она.

— Такая милая, добропорядочная девушка и вдруг польстилась на дармовщинку…

Лоренс с улыбкой взглянул на спутницу, показывая ровные белые зубы, и вдруг весело расхохотался.

Смех его оказался настолько заразительным, что Бэб, даже не понимая, что смешного он нашел в ее последней реплике, рассмеялась вслед за ним. Может быть, вечер все-таки пройдет нормально?

Подняв бокал белого вина, Барбара смотрела поверх ободка, как Лоренс берет из вазы на столе спелый персик. Она отказалась от десерта, и ее визави, с вожделением взглянув на шоколадный торт, остановился на фруктах.

Бэб рассеянно наблюдала за ним. Приглушенный свет смягчил жесткие мужественные черты лица. Синева глаз под пушистыми ресницами сгустилась.

Лоренс поднял голову и улыбнулся.

— Может, ты передумаешь и съешь еще что-нибудь?

— Я просто не в состоянии, — улыбнулась в ответ Бэб, сделав глоток из бокала. К ее облегчению, взгляд Лоренса снова сосредоточился на вазе с фруктами.

То, что происходило в этот вечер, было выше ее понимания. Она не могла привыкнуть к неожиданно новому Лоренсу — внимательному, чуткому, готовому к шутке. Барбара была измучена внутренней борьбой и, отрешившись наконец от навязчивых мыслей и сомнений, к концу ужина ощущала в голове странную легкость. Казалось, что все происходящее ей только грезится.

Она чувствовала себя так, будто идет по канату: один неверный шаг — и полетишь в пропасть. Еще никогда не испытывала она так остро всей силы обаяния Лоренса. Бэб еще могла справляться с его сарказмом, с его циничными комментариями, отвечать колкостью на колкость, но его очарование оказалось куда более мощным оружием.

Барбара обвела взглядом роскошный ресторан, славящийся своей кухней. Это известное заведение оправдывало свою репутацию, в чем она могла убедиться в полной мере. В зале было много элегантных женщин, среди них Бэб узнала знаменитую модель, не менее знаменитую кинозвезду, но Лоренс ни одну из красавиц не удостоил даже взглядом. В то же время Бэб видела, сколько женских глаз смотрят на него с нескрываемым интересом.

Все его внимание было сосредоточено на Барбаре, на ней одной. Он позволил ей почувствовать себя самой интересной, самой очаровательной и красивой женщиной среди окружающих, делал вид, будто ее реплики — образец искристого юмора. Он поднял ее на недосягаемую высоту, на самую вершину Эвереста, а кровь превратил в шампанское.

Барбара уронила взгляд в бокал, судорожно сжав его ножку. Все это было просто игрой, хорошо разученным действом, напомнила она себе. Нельзя принимать этого человека всерьез, забывать о тех дамочках, которые были у него раньше, да, наверное, есть и сейчас. Господи, сколько же их у него?..

Бэб не смела поднять на Лоренса глаз. Словно завороженная смотрела она на персиковый сок, стекающий по его длинным пальцам. В голову лезла откровенная чепуха: почему-то она представила, как касается языком этих пальцев со сладкой влагой. Потом вдруг почувствовала на губах солоноватый привкус поцелуя Лоренса… Щеки ее вспыхнули, и Бэб резко взмахнула ресницами, отгоняя видение.

Взгляды их встретились. Лоренс слегка приподнял бровь и улыбнулся только уголками рта. Не может быть, чтобы он умел читать мысли, подумала Бэб и покраснела еще сильнее. Он просто чертовски уверен в себе, думает, ни одна женщина не устоит перед его обаянием. Ну уж нет! Пусть я умру, но не сдамся!

Лоренс обмакнул пальцы в чашу с ароматной водой, затем осушил их салфеткой.

— Кофе выпьем в баре?

Барбара кивнула и встала, вздрогнув от прикосновения Лоренса, когда тот, нежно взяв ее под локоть, повел, сопровождаемый любопытными женскими взглядами, в каминный зал с баром. Девушку буквально трясло от злости на этих холеных дамочек, беззастенчиво разглядывающих их, особенно — элегантного спутника. Сколько же противоречивых чувств охватило ее: и ярость, и гордость, и неловкость. Все это было мучительно, поскольку Барбара прекрасно сознавала, что не имеет права на подобное внимание. Ей было стыдно, и тем не менее она находила какое-то болезненное удовольствие в том, что стала мишенью для столь многих взглядов.

Нужно было взять себя в руки, исчезнуть ненадолго, чтобы привести мысли и чувства в порядок.

— Мне нужно освежиться, — сказала она, испытывая одновременно и облегчение и разочарование, когда Лоренс отпустил ее руку.

Провожаемая его взглядом, Бэб, мягко ступая по ковру, пошла в сторону тускло светившейся таблички дамской комнаты.

Барбара открыла кран с холодной водой и, опустив под струю руку, стала ждать, пока пульс не успокоится. Вытащив из сумки расческу, она провела ею по шелковистым волосам и вдруг с удивлением замерла перед собственным отражением в зеркале. Мягкая ткань плавно облегала тело, подчеркивая изящество форм. Лицо светилось розовато-золотистым светом, глаза за густыми ресницами были похожи на темные, глубокие, полные тайн озера.

За несколько последних часов Барбара претерпела некую загадочную метаморфозу. Сейчас она совсем не была похожа на прежнюю испуганную девчонку. Перед ней была женщина, уверенная в себе, яркая, сексуальная, прекрасно осведомленная о том, что предстает перед глазами мужчин во всей своей красоте, привыкшая к поклонению.

По телу прошла дрожь. Это Лоренс так действует на нее. Он может заставить ее почувствовать себя нескладным забитым подростком, может превратить в брюзжащую, сварливую бабу… А сегодня всего лишь несколькими улыбками, парой ободряющих слов и мимолетной лестью прямо-таки преобразил.

Барбара сжала зубы. Неужели она так слаба, что ею можно манипулировать, словно марионеткой? Так слаба, что настроение ее может меняться в зависимости от расположения духа Лоренса? Господи, да она позволяет ему лепить из нее что угодно, будто у него в руках кусок глины. Ну, хорошо. Сейчас она ему покажет!